Вадим Чирков - Пришельцы с планеты Земля
Славик влез на подоконник, утвердился на транспортере коленями, схватился за него обеими руками, успев потянуть за собой раму окна. Вниз, куда валил снег, смотреть он боялся. Так, глядя вперед, он и въехал в освещенный изнутри корабль. Здесь, на полу, храпел, как ни в чем ни бывало, ни о чем не подозревавший художник Кубик. За поясом его была фельдмаршальская шпага и дуэльный пистолет.
Транспортер ушел под пол, Славик оказался на полу. Наружная дверца прошелестела, закрываясь, и в то же мгновение отсек, где находились Кубик и Славик, осветился сильнее. Славик увидел над собой чуть серебрящийся купольный потолок, на полу стояли два сооружения, которые можно было принять за удобнейшие в мире кресла, и овальный столик между ними с какими-то предметами на нем… Кресла и столик своими размерами были как раз для земных гостей. Славик встал и убедился, что может стоять и ходить под серебрившимся потолком, Кубику же придется здесь нагибаться.
Садим стоял возле лежавшего неподвижно художника и ждал, когда Славик немного освоится. Питя, наверно, нырнул в люк, ведущий вниз, в "рабочее" помещение.
— Кубика нужно уложить в кресло и пристегнуть, — сказал Садим, — будут большие перегрузки. Кроме того, — он вытянул руку к столику, — здесь таблетки, которые необходимо принять вам обоим. Кубик скоро проснется, но ему придется опять уснуть. Тебе тоже.
Славику снова пришлось поднимать и тащить в кресло тяжеленного мужчину. Шпагу по дороге к креслу он успел из-за его пояса вытащить. Вот Кубик лежит на возвышении, он пристегнут, в открытый рот, на язык положена розовая таблетка. Она, видимо, художнику понравилась, он проглотил ее не просыпаясь.
Уселся в кресло и Славик и тоже проглотил таблетку, сладкую на вкус.
— Когда проснетесь, будем уже на месте, — сказал Садим. — Пока.
В это время из люка высунулась голова Пити.
— Я бы с тобой побыл, — кинул он Славику, — да ты будешь через минуту спать. Неинтересно! Так что будь здоров и не кашляй. Так, кажется, Нинка говорит?
— Нинка, — начал было Славик и ясно-ясно увидел девчонку, которая из-за забора показывала ему язык.
Славик хотел было что-то сказать, но не смог, а веки его стали тяжелыми и сами собой накрыли глаза. "Завтра я опять с ней не разгова…" — решил Славик, и Нинку проглотила темнота.
Есть такое выражение "провалиться в сон". Славик почувствовал, что проваливается куда-то, проваливается, летит вниз, но он не испугался этого, подумав последней мыслью, что просто засыпает. А на самом деле это корабль пришельцев взмыл вверх, навстречу все гуще падающему снегу, который укутывал январский город, как одеялом.
Пробуждение
Кубику во сне мешал какой-то твердый предмет, лежащий на нем. Ему казалось, что это книга, с которой он обычно засыпает. Художник хотел повернуться на другой бок, но не смог — и тут что-то мешало ему. Тогда он открыл глаза. Увидел над собой купольный серебристый потолок. Потряс головой. Рядом с ним стоял овальный столик, а за ним — низкое кресло, в кресле спал Славик, привязанный к нему широким поясом. Слышалось негромкое гудение близкого механизма.
— Так, так, — сказал самому себе Кубик. — Что-то с нами обоими случилось. И мы сейчас то ли в реанимации, то ли даже в барокамере… Отравились газом? Или еще чем-то?
Кубик принялся размышлять. "Так, так…". Твердый предмет продолжал мешать ему, и художник решил отодвинуть его. Рука художника наткнулась на рукоятку дуэльного пистолета. Он вытащил его из-за пояса и поднес к глазам. Снова посмотрел на потолок. На Славика через столик. Послушал гудение механизма. Загадка не разгадывалась.
Мысли сразу после сна часто бывают очень странными — все перепутано последним сновидением, — и художник неожиданно подумал, что если он в реанимации и снабжен старинным пистолетом, то это, конечно, против Смерти, которая может войти сюда в любую минуту.
Он стал осматривать помещение в поисках двери, чтобы хотя бы знать, откуда Она придет, но ничего похожего на дверь не обнаружил. Зато увидел на полу рядом с собой знакомую шпагу, которая совсем уж озадачила его.
В конце концов Кубик расслабил широкий пояс на себе и сел. Кресло тотчас приняло удобное для него положение.
— Так, так… — снова произнес художник, убеждая себя в том, что раз он существует, то, наверное, и мыслит. Но вдруг еще одна мысль пришла в голову: вдруг на нем страшные раны! Ожоги! Он осторожно стал ощупывать себя: голову, плечи, грудь, живот, ноги, потрогал поясницу… Нет, ни ран, ни ожогов не было, нигде ничего не болело. Разве что чуть-чуть голова. Тогда, конечно, он был отравлен! Ядом? Да нет же — газом из кухни! И Славка тоже. Как же он так оплошал?
Постепенно ум Кубика яснел, и самая первая мысль — о пистолете против Смерти, которая вот-вот должна прийти сюда, показалась ему нелепой и смешной. Но тогда зачем ему это оружие? И если они в реанимации, где врачи?
А что если они в барокамере? Ну понятно — в барокамере. Здесь стерильно чисто, какой-то незнакомый запах, они со Славиком либо были в беспамятстве, либо спали. Славик и сейчас спит. А вдруг он умер?! Кубик присмотрелся к мальчику — грудь того поднималась и опускалась. Спит… Кубик негромко позвал:
— Славик!
Тот не шевельнулся.
— Славик!
Мальчик открыл глаза.
— Привет, больной! Что с нами случилось? Газ?
Славик заморгал.
— Какой газ?
— Ну из кухни!
— Ничего не понимаю.
— Ты знаешь, где мы?
— Знаю.
— Уф! Тогда говори скорей. В барокамере, конечно?
— Дядя Витя, вы все-все забыли! Мы в космическом корабле!
Кубик откинулся в кресле, оно тут же приняло новое положение. Художник лежал долго, глядя в потолок. Лоб его был наморщен. После нескольких минут молчания он повернулся к Славику.
— Я стал кое-что вспоминать, — сказал он наконец. — Постой, постой! — Снова сел, сложил руки на животе. — Все вспомнил! И вспомнил даже, зачем мне оружие. Есть только один пробел: как я сюда попал?
— Вас ввезли на транспортере.
— А почему я не забрался сюда сам?
— Потому что вас уложили снолучом.
— Для чего?
— Вы, дядя Витя, были против того, чтобы я тоже летел на Кукурбиту, и Питя свалил вас. Он сказал, что вас все равно не уговорить.
— Питя был прав: не уговорить. Но сейчас, кажется, уже ничего не поделаешь. Сколько мы летим? — Он глянул на часы. — Стоят. Значит, долго. Как связаться с твоими друзьями? С этими похитителями…
Только тут он заметил на столике небольшую коробочку с кнопками.
— Где звонок на кухню? — спросил Кубик. — Страшно хочу есть! — И нажал на первую попавшую под палец кнопку.
В полутора метрах от них открылся люк, из отверстия хлынул яркий свет, показалась чья-то голова.
— Проснулись? — услышали они голос Грипы. — Привет, друзья!
Кубик откашлялся.
— Привет, старина. Мы, значит, летим?
— Да. Через два часа посадка. Нужно приготовиться. Нас может ожидать всякое, но мы на вас очень надеемся.
— Кхм! — ответил на это Кубик. — Конечно, я, как бывший комендор и бывший фехтовальщик и как теперешний ваш друг, готов сразиться с любым врагом. Но, Грипа, расскажи мне толком — я еще не совсем проснулся после вашего снолуча — расскажи мне, что у вас происходит и кто предстанет передо мной в виде неприятеля?
Грипа оттолкнулся от края люка и подплыл по воздуху к художнику.
— Я расскажу коротко, — сказал он, располагаясь возле Кубика. как земной йог — скрестив ноги и сложив руки на груди. — У нас есть соседи- планета Нырех. После посещения Земли и знакомством с вашим языком мы стали называть ее планетой нерях. Сейчас вы поймете, почему. Ее населяют люди, во всем похожие на нас, только больше ростом. Мы с ними никогда не враждовали, всегда жили мирно, по-соседски. Но они отличаются от нас не только ростом, но и еще одним качеством — они жуткие неряхи и запакостили свою планету до такой степени, что им понадобилась другая — наша. Они засорили и отравили реки, срубили да так и оставили гнить леса, везде у них горы мусора и дым, который уже застлал все небо над Нырехом. Ржавые машины валяются, куда только ни посмотришь, повсюду грязь, хлам, разрушение…
Нырех — шестая по счету планета, которую они должны оставить. И если раньше они занимали незаселенные, то сейчас хотят захватить заселенную. До сих пор у них не было серьезного оружия, но для захвата нашей планеты неряхи понаделали огромных — с тебя — роботов-разрушителей и послали к нам. В руках у них огнеметы, а на ногах — тяжеленные металлические сапоги, которыми роботы сокрушают дома — они ведь все равно малы нырехцам. Огнеметами разрушители сжигают наши низкорослые, нам под стать, леса — и то, и другое им не подходит. После того, как все будет сровнено с землей, неряхи прилетят на Кукурбиту, построят свои города, посадят свои леса и травы, посеют свои хлеба. Насчет наших людей вам уже говорили — они сейчас прячутся в горах, ущельях и пещерах. Нам пока не известно, что собираются сделать с нами неряхи, может быть, тоже сжигать огнеметами…
