Владислав Крапивин - Синий краб

— Извините, господин профессор, но я не астроном и не понимаю…

— Одну минуту… Примерно через два месяца это светило столкнется с нашей планетой. Произойдет катастрофа.

— И велики ли будут ее масштабы?

— С р а в н и т е л ь н о велики — от Земли ничего не останется.

Бахбур не заметил иронии. Хотя глаза его были скрыты за дымчатыми очками, видно было, что он испугался: его маленькая нижняя челюсть с оттопыренной губой отвисла и начала мелко дрожать.

— Вы шутите?

— Я не стал бы тревожить вас ради шутки.

Вдруг у Бахбура мелькнула мысль:

— Вам не кажется странным, что эта звезда никем больше не замечена? Иначе были бы сообщения в печати…

Действительно, профессор был так увлечен своим открытием, что не подумал об этом. Но он тут же нашел объяснение.

— Вам, вероятно, известно, господин Бахбур, что единственная обсерватория Страны Синей Чайки прекратила работу из-за отсутствия средств.

Напоминание пришлось не по вкусу миллиардеру. Он возразил:

— Но за границей…

— Там, вероятно, не успели сделать окончательных расчетов. Я сам закончил их лишь вчера вечером. А для сообщения нужно время.

— Но чем я могу помочь? Разве можно предотвратить столкновение?

— Можно. И только с вашей помощью. С помощью Розового Луча — моего изобретения — можно уничтожить Зеленую звезду. Но для этого нужен гигантский аппарат, который можно построить только на ваших заводах. Это единственное оружие против надвигающейся опасности.

— Оружие? Я его покупаю у вас.

У Бирома Бахбура возникает чудесная мысль: когда будет уничтожено опасное светило, в руках у него окажется могучее оружие, которое сделает его, Железного Бахбура, властителем мира.

— Я покупаю его!

Глаза миллиардера закрыты очками, но чувствуется, что он взволнован: его губы сжаты, пальцы барабанят по столу.

Профессор возмущен:

— О какой торговле идет речь, когда всей планете грозит гибель?!. Я сам буду руководить работами, — добавляет он.

— Но зачем вам заниматься работой простого инженера? Вам, знаменитому ученому!..

— Речь идет о спасении человечества…

Но господину Бахбуру до человечества нет дела. Он встает и говорит довольно резко:

— Я согласен строить аппарат, но только при условии, что вы продадите ваше изобретение.

— Но если я его не продам, вы погибнете вместе со всеми.

— На моих заводах закончена постройка межпланетной ракеты. Я улечу на Венеру.

— Вы уверены, что там для вас подходящие условия? — не без ехидства справляется профессор.

— Уверен. Человеку с такими капиталами, как у меня, везде хорошо.

Бенэм Аргон вздрагивает. Он не ожидал такого ответа. «Сумасшедший?» — думает он и вглядывается в лицо Бахбура. Но дымчатые очки непроницаемы.

Профессор решился. Собственно, выхода не было. Он достал из сейфа пластинку, с которой накануне сделал несколько фотокопий.

— Здесь все чертежи и расчеты. Кто будет руководить работой?

— Инженер Вайкип.

— Знаю. Он должен справиться.

— В случае затруднения вы не откажетесь помочь нам? — спрашивает Бахбур.

— Не откажусь.

— Имея ввиду важность вашего изобретения, я предлагаю пятьсот миллионов танимов. Вас устраивает?

— Я не намерен торговаться, — сухо ответил профессор.

— Отлично!

Бахбур достал чековую книжку и выписал чек.

— Инженеру Вайкипу многое известно в этом изобретении, мы вместе начинали работать над ним, но затем он забросил работу, находя ее бесполезной, и начал заниматься вашей техникой. Я думаю, он разберется в этом деле.

С этими словами профессор передал пластинку Железному Бахбуру. Тот встал, собираясь откланяться.

— Господин Биром Бахбур, — вдруг остановил его профессор. — На вас лежит ответственность за судьбу человечества. Учтите это!

Бенэм Аргон сказал это так, что у миллиардера снова отвисла челюсть. Но тут же он подумал, что, если катастрофа произойдет, отвечать ему будет не перед кем.

Биром Бахбур молча кивнул и вышел. Профессор вздохнул. Пока он сделал все, что мог.

Эник еще спал, когда профессор вошел в комнату. Он спал, хотя было уже десять часов. Обычно он вставал рано, но здесь подействовала домашняя обстановка.

Профессор подошел к кровати. Его шаги разбудили мальчика. Он открыл глаза и сел в кровати, сразу вспомнив, что было вчера.

— Доброе утро, — улыбнулся профессор.

— Доброе утро, господин профессор…

Лицо Эника было озабоченным.

— Я, наверно, опоздал, — с тревогой сказал он.

— Куда?

— В порт. К приходу шхуны капитана Румба.

— Зачем?

— Там можно хорошо заработать.

— Хорошо заработать? Сколько же?

— Танимов пятнадцать. Этого хватит на пять дней.

— Не беспокойся, друг мой. Заработок не уйдет. Вставай. Будем завтракать.

«Неужели этот мальчуган, который вчера спас планету, найдя мои чертежи, сегодня пойдет разгружать корабль, чтобы заработать на хлеб?» — думал профессор

Эник уже встал и подошел к книжному шкафу. Корешки книг золотились на солнце.

— «Черная стрела», «Робинзон Крузо», «Тайна голубых пещер»… — читал Эник.

— Как много у вас книг! — воскликнул он.

— Это книги Нэви, моей племянницы. Она гостит у знакомых, — ответил профессор. Потом спросил: — Ты учился в школе?

— Да, я проучился четыре года.

— А еще учиться хотел бы?

— Это невозможно.

— Оставайся жить у меня, — неожиданно сказал Бенэм Аргон. — Ты будешь учиться.

Эник никак не ждал этого. За год уличной жизни он привык быть хозяином самому себе. Ему жаль было терять эту свободу. Но, с другой стороны, холод, голод, ночевки в ящиках давно надоели мальчику.

— В порту у меня много товарищей, — нерешительно проговорил он.

— Разве тебе помешает дружить с ними то, что ты будешь жить у меня?

— А почему вы хотите, чтобы я жил у вас?

Бенэм Аргон не мог точно ответить на этот вопрос. Ему нравился этот мальчуган с открытым взглядом больших темных глаз и густыми, давно нечесаными волосами. Кроме того, не мог же он снова отпустить на улицу того, кого считал спасителем человечества.

— Если тебе не понравится, ты всегда сможешь уйти, — вместо ответа сказал профессор.

И Эник остался.

Вечером, как только появились первые звезды, профессор Аргон снова был у телескопа. Но напрасно он искал среди знакомых созвездий Зеленую Искру. Уже совсем стемнело, стали видны в телескоп самые слабые звезды, а ее не было. Бенэм Аргон был поражен. По его подсчетам Зеленая звезда должна быть сегодня ярче прежнего! Неужели он ошибся? И вдруг он увидел не одну, а две зеленых звезды… на крыше Белой башни городской библиотеки. Профессор не верил глазам. Он подозвал Эника, который сидел у стола, читая «Тайну голубой пещеры».

— Посмотри, друг мой, не видишь ли ты на крыше Белой башни две звезды?

Но Эник не был удивлен. Он спокойно пояснил:

— Это не звезды. Это простые светящиеся жучки. Они часто по ночам блестят на крышах.

Потом Эник добавил:

— Интересно смотреть, как такой жучок ползет по нитке от бумажного змея, повисшей между крышами. Кажется, что на небе появилась новая планета…

Услышав эти слова, профессор разбил о стену колбу с каким-то раствором и бросился по лестнице в кабинет. Там он швырнул будильником в книжный шкаф и стал ходить из угла в угол.

Профессор Аргон понял, что совершил первую в жизни большую ошибку: он принял светящегося жучка за неизвестное небесное тело. Вероятно, этот жучок не мог почему-то улететь и в течение двух суток переправлялся по нитке от одной крыши до другой. А потом шторм сорвал нитку.

Когда в кабинет вошел удивленный и испуганный Эник, профессор чуть не плача рассказал ему о своей ошибке. Его ничуть не огорчало, что опасная планета оказалась зеленым жучком. Бенэм Аргон не беспокоился, что его ошибка станет всем известна и над ним будут смеяться. О Зеленой Искре знал лишь один Биром Бахбур, а ему все равно никто не поверит, если сам профессор не подтвердит.

Но профессор не мог себе простить, что отдал в руки миллиардера страшное оружие. Имея Розовый Луч, Железный Бахбур был не менее страшен, чем Зеленая звезда.

Профессор позвонил Бахбуру, желая предупредить его о бесполезности постройки аппарата и предложить расторгнуть сделку. Однако тот уже запросил крупнейшие обсерватории мира и убедился в ошибке профессора. Поэтому он не пожелал разговаривать с Бенэмом Аргоном. Секретарь ответил, что господин Бахбур находится в деловой поездке.

Профессору очень хотелось разбить трубку о голову секретаря, но тот был далеко, и он разбил ее о бронзовый письменный прибор. А к полуночи у него поднялась температура. Профессор простудился, когда искал под дождем пластинку. Он заболел.