Ястреб Черной королевы - Татьяна Владимировна Томах
– Ну, – степенно сказал он, – остальное-то, мыслю, можно, но с осторожностью. Все одно среди наших скоро все узнают, что ты теперь тоже маг. От родных твоих тоже всего не скроешь. А ежели скрывать, так оно еще больше подозрительно будет. А зеркало-то у меня защищенное, никто лишний не подслушает. Так что говори, но предупреди, чтоб брат твой другим особо не рассказывал. Болтливый он, Боря твой, или нет?
– Будет молчать, если надо, – уверенно ответил Андрей.
– Ну добро тогда.
* * *
– Боря! – обрадовался Андрей. – Ты как меня нашел? Говорят, что это вообще невозможно!
– Ну, видишь, – лицо Бори было почему-то смущенным, – мне тут показалось, что ты меня зовешь, будто у тебя случилось что. Сон еще приснился. Я подумал: мы теперь братья, значит, нужно верить всем этим штукам. Ну, предчувствиям. А до тебя не дозвониться. Симон что-то непонятное говорит, мол, сам не знает, где ты. Я тогда думаю: стозеркально ты куда-то влип. Надо тебя искать, хоть расшибись.
– И как нашел? Сюда ведь можно только поиском, через личное зеркало мага…
– Так это… я у отчима зеркало стащил. Он как-то хвастался: типа это не ваши побрякушки бесполезные, через его магзеркало кого хочешь найти можно и где угодно. Я это зеркало как-то задел случайно, так он меня чуть не убил. Я подумал: стозеркально ценная штука, раз он так бесится. Ну и решил вот попробовать.
– Ну вообще магически получилось! Тут у меня дед сам, знаешь, такой опытный маг, не поверил, что так можно…
– Ты расскажи, как вообще сам, – поторопил его Боря. – А то этот проснется, спохватится еще про свое зеркало, не успеем договорить.
И Андрей рассказал. Конечно, не все, то, что можно было говорить по зеркалу, пусть даже и защищенному. Но и этого хватило. Боря слушал затаив дыхание, время от времени восклицая: «Ух ты», «Не может быть», «Магически». А дослушав, сказал с сожалением:
– Это какая-то магическая несправедливость! Целый год мы с тобой вместе везде ходили, и ничего не происходило. А тут только уехал – и пожалуйста, хоть кино про тебя снимай!
– Да это не так весело, как кажется, – пробурчал Андрей.
– Понимаю, – Боря вздохнул и виновато сказал: – Извини.
А Андрей подумал: было бы магически сейчас перенестись к нему. Пусть бы с кем-то другим эта история приключилась, а они с Борей ее вместе слушали бы и восхищались. А потом пошли пить чай с Лизиными пирогами. И жечь костер на берегу.
Было бы здорово такому научиться: щелк пальцами – и все так стало, как захотел. Вот это была бы магия. А так… никакого толку от нее, одни расстройства.
– Знаешь, – сказал Боря, – я тут подумал вот о чем. У мамы подруга есть, тетя Роза, магическая тетка. Ей тоже мой отчим не нравится, она все уговаривает маму от него уйти. И про психологию иногда рассказывает. Книжку даже приносила, мать ее не открывала, а я прочел, интересно. В общем, там про то, что все проблемы у человека в основном потому, что он не может договориться сам с собой. У него внутри типа много разных личностей, и они все время конфликтуют.
– Это вроде шизофрения, когда так?
– Не, шизофрения – когда уже все запущено, когда разные личности по очереди человеком управляют, а он даже об этом не знает. А тут они вроде как все вместе, но все равно не могут договориться. И чтобы их помирить и жить дальше спокойно, нужно сперва понять, чего каждый из них хочет. Там много про это. Вроде есть внутренний ребенок, которому нужно играть и развлекаться, взрослый, который в целом правильный, но зануда… ну и другие еще. Вот я подумал: эти фамильяры – это же оно самое и есть. Если ты говоришь, что это внутренняя суть мага, воплощенная в подходящем образе. Получается, это, с одной стороны, часть тебя. Но при этом, с другой стороны, и отдельная личность. И чтобы с ней договориться, тебе нужно сперва понять, чего она хочет, а чего нет, чего боится и чего ты от нее хочешь. Только по-честному. Может, ты ее зовешь, а на самом деле сам не хочешь, чтобы она выходила. И она это чует: она же – это как бы ты и есть. И не выходит. Понимаешь?
– Не очень…
– В общем, ты попробуй не приказывать ей, не звать, не выманивать… и главное – не врать, потому что она чует твое вранье. Честно скажи, чего хочешь. Договорись с ней. Помирись. Ой, там отчим, кажется, проснулся… Слушай, ты когда разберешься с этими магическими штуками, может, сможешь что-нибудь придумать насчет него? Ну, чтоб узнать, маг он или нет и есть ли на него какая управа… А то он опять на мамку тут руку поднимал, я сказал, что в следующий раз на него Грозу спущу, теперь стремно, а вдруг он ее как-нибудь заколдует. Ну все, я пошел. Свяжусь с тобой еще, если получится. Эх, жалко, нельзя к тебе приехать, мы бы на месте со всем разобрались…
И Боря исчез, а магзеркало потемнело.
Андрей некоторое время смотрел на него, надеясь: вдруг Боря опять появится, но, конечно, не дождался.
Потом, уже засыпая, он задумался над Бориными словами. А ведь это, кажется, правда. Потому что Андрей, конечно, зовет бабочку, как велит Михаил Иванович, но, если честно, не хочет, чтобы она снова появилась. Потому что в прошлый раз все было очень страшно, и не хочется, чтобы повторилось что-то такое. Потому что он боится на этот раз не справиться. И еще есть такая, глупая, конечно, и слабая, надежда: вдруг это все было ошибкой и бабочка вообще больше не появится? И все это закончится…
* * *
На следующий день, обдумав все, что он услышал про фамильяров, что почувствовал сам, когда звал бабочку, и то, что сказал Боря, Андрей решил, что делать.
Он попросил Михаила Ивановича оставить его одного хотя бы ненадолго.
Не приказывать. Не звать. Не выманивать… И главное – не врать. «Честно скажи, чего хочешь».
Андрей закрыл глаза.
«Я не очень-то рад, что ты появилась, – подумал он. – Я немного побаиваюсь тебя и того, как из-за тебя изменилась моя жизнь. Но получается, что ты – часть моей души, значит, нам друг без друга никуда. И мы не сможем все время друг от друга прятаться. Потому что мы не враги. Мы – команда. Но нам надо научиться прятаться от других, иначе мы все попадем в беду. И еще я хочу с вами познакомиться. С обоими. Мне на самом деле очень интересно, какие вы. Какая у меня суть».
А когда он открыл глаза, бабочка сидела у него на ладони. И черный мангуст свернулся у ног и настороженно заглядывал в лицо. Ему тоже было интересно: кто такой Андрей, какой он?
Михаил Иванович, узнав, что у Андрея уже получается призывать бабочку и прятать ее, очень обрадовался и удивился.
– Ишь ты, малец, как оно! Я-то сам вместе с наставником возился целую седмицу, все не мог сладить со своим медведем. То он характер покажет, то я. И наставник со мной замаялся, оплеухи обоим стал раздавать. Ну, с бабочкой-то другой подход нужен, ее-то оплеухами уму не научишь. Это ладно, что ты сам догадался, как надо!
* * *
На следующее утро Андрей спустился к завтраку в непривычно шумную, наполненную разговорами и смехом гостиную. Смеялась в основном одна девочка, светловолосая, полноватая. Она была самой шумной, веселой и быстрой. Даже слишком, на взгляд Андрея. Не успел он и опомниться, как она уже стояла перед ним и протягивала руку:
– Привет! Я – Юля. А ты – дедушкин новый ученик?
– Юленька, я же говорил, что не мой, – поправил ее Михаил Иванович, который нарезал хлеб для бутербродов. Вторая девочка, темноволосая и молчаливая, в драных джинсах и футболке с птичьим черепом, полная противоположность Юле, ему помогала. Был еще мальчик, беловолосый и светлоглазый, по виду чуть помладше девочек. Он сидел с краю стола и жевал пирожок.
– Да ла-а-адно, – протянула Юля, хитро улыбаясь, – не хотите, не признавайтесь! А какой у тебя фамильяр?
– Кот, – ответил Андрей, покосившись на Михаила Ивановича, с которым они накануне договорились, что отвечать на такие вопросы.
– А покажи! – никак не могла угомониться Юля.
– Юленька, – укоризненно сказал Михаил Иванович, – это невежливо.
– Да ла-а-адно, – Юля пожала плечами, – чего такого? А у меня белка. Я вот могу запросто показать.
– Юля! – Михаил Иванович подпустил в голос строгости.
– Ну, – Юля насупилась, – некоторым, конечно, неловко показывать своих фамильяров, – тут она покосилась на черноволосую девочку, как показалось Андрею, с некоторым злорадством, – но я лично ни капельки не смущаюсь.
– Если ты про меня, – холодно отозвалась черноволосая, не отрываясь от своего занятия, – я тоже не смущаюсь.
– Да ла-а-адно, – усмехнулась Юля, –
