Ястреб Черной королевы - Татьяна Владимировна Томах
– Два дня у нас, в общем, – резюмировал Михаил Иванович, – на все про все. Чтоб, значится, тебя призыву обучить. Все, давай, малец, спать, завтра с рассветом подыму.
* * *
Андрей думал, что не заснет. События этого дня, перемешиваясь друг с другом, крутились у него в голове бешеной каруселью. Маг-техник Коля, черная карета и призрачный конь, предсказание пифии, жуткий взгляд совы, осознание, что с ним, Андреем, что-то не так, раз он видит то, что скрыто для других. Предостережение Лизы, недомолвки, вопросы без ответов. Медная всадница, возле которой Андрею привиделось странное – спрятанная в камне змея, о которой говорила экскурсовод. И теперь, после всех странностей и чудес этого дня, Андрей уже не был уверен, что змея ему просто привиделась. Потом нападение бандитов, серебряная бабочка, появившаяся невесть откуда и указавшая дорогу к спасению. Изменившаяся скульптура над музеем, бронзовая птица в воздухе, знакомство с князем Родосским и его невидимой пантерой. Странная экскурсия, египетские боги, скрывающие под каменными ликами совсем другие образы. И наконец, самое страшное – ожившая царица Софья, человеческое лицо под холстиной манекена. И этот жуткий шепот «помоги мне», которого, похоже, никто, кроме Андрея, не слышал. И слезы на бледном призрачном лице царицы. А еще угроза князя убить бабочку, если Андрей не сможет ее призвать; а значит, по сути, угроза приговорить к смерти и самого Андрея. Ужас, что он не сможет справиться, что фамильяр не отзовется. Невероятное, очень странное чувство – ощутить себя одновременно человеком, бабочкой и маленьким зверьком – Лиза сказала, мангустом? Как будто во сне, когда живешь чьей-то другой жизнью и одновременно помнишь, что ты, настоящий, как раз сейчас лежишь в кровати под одеялом и спишь.
Поездка по вечернему городу на роскошном магмобиле князя Родосского. Ощущение, что сон продолжается, но уже совсем другой, где Андрей не просто обыкновенный мальчик, помощник в передвижной закусочной: подай, принеси, разложи по пакетикам жареную картошку, нарежь салат, сделай кофе… Где он внезапно – начинающий и очень талантливый маг. Сидит на мягких, пахнущих новой кожей сиденьях роскошного мобиля, летящего по городу на чистой магии. А князь Родосский, небрежно рулящий мобилем, говорит по-приятельски: «Вот слева университет. А вот там, юноша, глядите, как раз зажигаются огни на ростральных колоннах». «Я слышал, их настраивал еще сам царевич Петр», – небрежно замечает Андрей. «Ну, кажется, у вас не такое уж плохое образование», – усмехается князь.
А потом – короткое возвращение в прежнюю жизнь, знакомый фургон, где Андрей прожил последние три года. Скомканное прощание с Симоном и Лизой. Странные обрывочные объяснения Лизы, ее страх, предостережения, обещание вытащить его.
Внезапная надежда, от которой закружилась голова: что Андрей теперь сможет невероятное – вернуть родителей. Вернуть прежнюю счастливую жизнь. «Мне очень жаль. Но нет», – сочувственный взгляд князя.
Ощущение захлопнувшейся ловушки.
Дальше – тревожная дорога через лес с Михаилом Ивановичем, стариком-привратником и магом-медведем.
И вот теперь Андрей лежит в гостевой комнате двухэтажного дома среди леса и не может понять, как все это могло уместиться в один день. Как всего за один день его жизнь могла так резко и необратимо измениться?.. И что ему теперь со всем этим делать?..
«Боря, – подумал Андрей с тоской. – Если бы я мог ему рассказать. Он умный, он знает кучу всего: и про Софиенград, и про царицу, и про магов. Он бы что-нибудь придумал, посоветовал». Вместе с Борей они бы точно придумали, как дальше быть…
– Не спишь, малец? – стукнул в дверь Михаил Иванович. – А то слышу: прям дом ходуном ходит, как ты ворочаешься. Ровно медведь в берлоге по весне, когда вода-то уже по темечку стучит. На-ка вот тебе чаек успокаивающий и усыпляющий. А то спасу нет от твоего беспокойства. А нам-то, слышь, выспаться надо хорошенько. Дел-то у нас завтра невпроворот.
Михаил Иванович поставил на столик пузатый глиняный чайник, налил в круглую пиалу травяной отвар.
Андрей хотел было отказаться, но напиток пах так приятно – то ли мятой, то ли чем-то другим, знакомым, похожим на те самые чаи, которые заваривала мама, – что он решил попробовать. И незаметно допил пиалу до дна. А потом плеснул еще добавки. И через пару глотков почувствовал, что неудержимо зевает. Чаек у Михаила Ивановича оказался и вправду очень успокаивающий. Этой ночью даже, к его удивлению, после такого сумасшедшего дня никакие сны не снились…
* * *
Следующий же день получился хоть и длинным, но бестолковым. С самого утра, позавтракав, отправились в лес. Михаил Иванович объяснял про фамильяров, как с ними в целом нужно обращаться и как призывать. Но на практике у Андрея ничего не получилось. Бабочка отказывалась появляться. Михаил Иванович с каждой неудачной попыткой мрачнел все больше. А сам Андрей все время боялся, что вместо бабочки получится вызвать мангуста, которого Лиза почему-то велела скрывать. Поэтому тоже все больше нервничал.
Так ничего и не добившись, Андрей с наставником вернулись обратно в дом.
* * *
А после ужина, когда уставший Андрей уже собрался лечь спать, к нему вдруг постучал Михаил Иванович. Вид у него был растерянный.
– Тут такое дело, малец, – смущенно сказал он. – Спрашивают тебя. По магзеркалу.
– Кто? – удивился Андрей. Интересно, кто его мог тут искать и, главное, знать номер Михаила Ивановича?
– Тут ведь такое дело, что найти тебя здесь никто не может.
– Ну да, я ведь вашего номера никому не давал. Да я его и не знаю. А кстати, можно узнать? – Андрей только сейчас сообразил, что можно было бы как раз дать номер Лизе и Симону, чтобы они не так волновались. И почему он сразу об этом не подумал?
– Так ведь номера-то никакого нет, – ответил Михаил Иванович.
– Как это?
– Так это у ваших зеркал номера-то, у простых. А у магов зеркала без номеров. Ну, бывает, что кто и обычные себе тоже ставит дополнительно, если хочет, чтоб его могли и по номеру искать. Но личные зеркала всегда без номеров. Номер-то кто угодно узнать может, передать кому, никак его не защитишь. Связываемся мы по слепку, особому разрешению; покуда тебе его хозяин зеркала лично не дал, ты с ним поговорить и не сумеешь. Птичья почта еще есть через фамильяров, но это другое. А также магический поиск, тоже через зеркала, но тут случай особый, только сильные маги это могут или родственники, у кого связь крепкая. И бывает, кому очень сильно надо, коэффициент необходимости сильно увеличивает вероятность, но там формула сложная, тебе пока не надо. Словом, для этого сильный маг должен через свое личное зеркало запустить поиск определенного человека. И если вероятности сойдутся, силы и необходимости хватит, тогда поиском можно найти нужного человека, где бы он ни был, и позвать его через ближайшее личное магзеркало. Вот, получается, мне на магзеркало вызов-то и пришел. Хотя мое зеркало не просто в магазине куплено и даже не на заказ делано – я его сам настраивал. Я к тому, что защищенное оно, кто попало не пробьется. Значит, или твои родные очень сильного мага наняли – а это дорого и сложно, и все одно надо, чтоб он тебя лично знал, – или у тебя в родне все-таки кто-то маг и он тебя сейчас нашел по-родственному.
– Кто же это? – нетерпеливо спросил Андрей. – Лиза? – И тут же быстро добавил: – Симон? Они мага наняли?
«Вот идиот, – отругал он себя, – чуть было не подставил Лизу! Она ведь скрывает, что маг». А он чуть не проговорился! Хорошо, кажется, Михаил Иванович ничего не заметил…
– Нет, не Симон. Говорит, Боря. Вроде твой брат. Знаешь такого?
– Боря! – обрадовался Андрей. – Конечно! – И спохватился: – А можно? Мне ведь можно с ним поговорить?
Михаил Иванович нахмурился.
– Так-то оно нельзя, – вздохнул он. – Князь осерчает, если узнает. Но я размыслил: ежели человек так сильно тебя искал, что на магический поиск потратился, значит, шибко нужно ему с тобой поговорить. Так что поговори уж. Но! – оборвал он радостный вскрик Андрея. – Но лишнего-то не болтай. Сам знаешь, не мне и не князю худо будет, сам сгинешь, если до воронов что дойдет. Ты вроде не малолетка совсем, понимать должен, да я и не нянька тебе. Понял, что ли?
– Спасибо! – обрадовался Андрей и решил уточнить: – А чего… лишнего? То есть про бабочку – нельзя, а про остальное?
