Эрин Хантер - Звездный свет
Звездоцап поднял голову и посмотрел куда-то поверх головы Ежевики.
— Добро пожаловать, — снова пророкотал он. — Я надеялся, что ты придешь, и ждал этой встречи.
Ежевика резко обернулся и увидел Коршуна. Черный речной воин в молчании прошел через поляну и сел рядом с ним. Лунный свет бросил на землю перед братьями две совершенно одинаковые черные тени.
— Ты Звездоцап? — прямо спросил Коршун, и Ежевика вспомнил, что речной воин появился в лесу уже после смерти страшного кота. — Ты мой отец?
— Да, — кивнул Звездоцап. — Тебе нравится новая территория?
— Она совсем не похожа на наши прежние края, — признался Коршун.
— Мы все скучаем по старому дому, — добавил Ежевика.
— Очень скоро вы привыкнете, и эта земля станет вашим домом, — пообещал Звездоцап. — Поскорее установите границы и защищайте их клыком и когтем, потому что только территория делает котов единым племенем.
— Ты прав! — сверкнул синими глазами Коршун. — Речное племя уже расставило пограничные метки. Вчера мы с Черным Когтем прогнали барсука, который жил на нашей территории!
— Молодцы, — одобрительно проурчал Звездоцап, и вдруг поднял голову, словно прислушиваясь к какому-то далекому зову. Небо над верхушками деревьев начало светлеть, обещая скорый рассвет. — Я должен идти, — сказал полосатый великан. — До свидания, Ежевика, до встречи, Коршун. Я уверен, что очень скоро мы снова встретимся с вами на тропе сна.
Он поднялся на лапы. На миг набежавшее облако скрыло лик луны, и поляна погрузилась во мрак. Когда тьма снова рассеялась, Звездоцапа на поляне уже не было.
— Я тоже должен идти, — Коршун поднялся, коснулся носом носа Ежевики и побрел в сторону выхода из лагеря.
— Нет, постой! Не уходи! — закричал ему вслед Ежевика.
— Но я должен идти. Я возглавляю рассветный патруль. Что с тобой, Ежевика?
Ежевика моргнул и сел. Белохвост озадаченно смотрел на него, не переставая стряхивать мох с шерсти.
— Что-то случилось? — снова спросил он. — Ты хочешь, чтобы я остался?
Ежевика ошеломленно помотал головой.
— Нет-нет! Мне просто приснился сон… — пробормотал он и крепко зажмурился, как будто это могло исцелить сосущую пустоту в груди.
Ежевика еще немного полежал, пережидая, пока острое чувство утраты станет менее мучительным. Потом встал, выгнул спину и как следует потянулся. Уже совсем рассвело, и черные ветви деревьев отчетливо выделялись на фоне серого неба. Волна радости прокатилась по телу Ежевики, когда он вспомнил, что сегодня ночь полнолуния, а значит, все коты снова соберутся вместе на Совет.
Ежевика осмотрелся и заметил, что куча свежей дичи заметно оскудела. Завидев выходящего из палатки Дыма, Ежевика громко крикнул ему:
— Привет! Может, сходим поохотимся?
— Конечно! — радостно взмахнул хвостом воин. — Кого возьмем с собой?
Ежевика мгновенно подумал о Белке, но тут к Дыму подбежал слегка запыхавшийся Бурый.
— Дым, вчера ты заставил Белолапку целый день собирать мох на подстилки. Можно сего дня я возьму ее потренироваться? Пора как следует взяться за оруженосцев, пока они совсем не разучились охотиться!
— Тогда уж надо и Паучка взять, — вмешался Ежевика. — Кисточка все еще очень слаба и вряд ли сможет пойти на охоту.
— Молодец, Ежевика, — раздался одобрительный голос за его спиной и, обернувшись, Ежевика увидел Огнезвезда. — Я только что разговаривал с Кисточкой. Вчера Паучок в одиночку прогнал лисенка, который крутился вокруг входа в лагерь. Нам кажется, он готов стать воином, так что в полдень я хочу провести церемонию посвящения. Скажите Паучку, что сегодня он в последний раз пойдет на охоту оруженосцем.
Пожелав им счастливой охоты, Огнезвезд отошел, и вскоре пятеро котов уже поднимались по склону, ведущему из лагеря в лес. Они были почти на самом верху, когда услышали тоненький писк за спиной.
— Подождите меня!
Ежевика резко обернулся и увидел Березовика, который, путаясь лапами в высокой траве, ковылял следом за ними.
— Березовик! — рявкнул Дым. — Это еще что такое?
Котенок присел от волнения и умоляюще посмотрел на отца.
— Я тоже хочу охотиться! Можно я пойду с вами? Пожалуйста!
Бурый закатил глаза и громко фыркнул.
— Ох уж мне эти котята!
Но Дым, похоже, не видел в поступке Березовика ничего забавного.
— Никуда ты не пойдешь! — отрезал он. — Охотятся только воины и оруженосцы.
— А я и так умею! — похвастался неугомонный малыш. — Хотите, докажу? Я вам сейчас птицу поймаю!
При этих словах он кивнул на малиновку, которая сидела под кустом у самого края обрыва. Прежде чем кто-нибудь успел пошевелиться, малыш присел на задние лапки и прыгнул вперед.
— Нет! — заорал Дым, бросаясь следом за сыном.
Ветка согнулась под весом Березовика, и глупый котенок шлепнулся на самый край обрыва. Еще миг — и он кубарем покатился бы вниз, как Белка, с той лишь разницей, что падение с отвесной скалы наверняка стоило бы ему жизни. К счастью, Ежевика оказался проворнее. Огромным прыжком он очутился возле Березовика и крепко схватил малыша зубами за шкирку.
Шагнув назад, он бросил котенка на землю. Малыш тоненько попискивал и дрожал от страха. Разъяренный Дым, ставший от гнева раза в два крупнее и пушистее, в мгновение ока очутился возле сына.
— Мышеголовый дурачок! — прошипел он. — Теперь ты понял, почему котята должны сидеть в яслях под присмотром матерей?!
Березовик поднял на отца огромные от страха глазенки и заморгал.
— П-прости меня, — прошептал он.
— Будь с ним помягче, — заступился за малыша добрый Бурый. — Он же не нарочно.
Дым резко обернулся и гневно посмотрел на товарища.
— Какая разница? Он разбился бы насмерть, если бы не Ежевика. — Дым сердито шлепнул Березовика хвостом. — По-моему, ты забыл сказать спасибо!
Березовик прижал уши к затылку и низко наклонил головенку.
— С-спасибо, Ежевика. Прости меня, пожалуйста. Я не хотел…
— Все хорошо, — успокоил его Ежевика. Ему было ужасно жалко напуганного малыша.
— А теперь вставай, — резко приказал Дым. — Нечего валяться, ты нисколько не ушибся, — проворчал он и, наклонившись над сыном, принялся яростно вылизывать его всклокоченную шерстку. — Теперь возвращайся к матери и смотри у меня!
Березовик быстро закивал, а Дым на миг прижался щекой к его дрожащему боку и отошел, провожая глазами улепетывающего со всех лап малыша.
— Нужно запретить котятам забираться на вершины скал, — вслух сказал он. — И оруженосцам тоже, — добавил он, дернув ушами в сторону застывших поодаль Белолапки с Паучком.
— В таком случае, нужно пометить край скалы, — предложил Ежевика. — Это будет хорошим напоминанием каждому коту.
— Соображаешь! — обрадовался Дым. — Когда вернемся, я скажу об этом Огнезвезду. А теперь пошли, а то Паучок опоздает на свою церемонию.
К полудню все Грозовое племя было накормлено до отвала, а на краю поляны красовалась внушительная куча свежей дичи. Покончив с едой, коты собрались на середине поляны на церемонию посвящения.
Вместо скалы, с которой предводители обращались к своему племени в старом лагере, Огнезвезд решил использовать каменный карниз, начинающийся в нескольких прыжках от земли.
— Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся под выступом на собрание племени! — разнесся над ущельем гром кий крик предводителя.
Радостная дрожь пробежала по телу Ежевики, когда священные слова ритуала гулким эхом облетели каменные стены лагеря. Он поискал глазами Белку, чтобы сесть рядом с ней, но та уже устроилась на песке вместе с Угольком, Сумраком и Сероусом. Молодые воины о чем-то переговаривались, тесно сблизив головы. Ежевика оскалил зубы и мрачно уселся возле Белохвоста.
— Поцапались? — понимающе шепнул белоснежный воин. — Как тебе удалось наступить ей на хвост?
— Понятия не имею, — отрезал Ежевика, не желая пускаться в объяснения.
— Выше нос! — подбодрил его веселый воин. — Все наладится.
— Возможно, — вздохнул Ежевика.
После церемонии, когда онемевший от волнения Паучок получил воинское имя Долголапа, а коты на все голоса поздравили нового воителя, Огнезвезд снова возвысил голос:
— Не спешите расходиться, нам предстоит еще одна церемония!
Он посмотрел на Кисточку, скромно сидевшую на краю поляны, и продолжил:
— Сегодня Кисточка сказала мне о своем решении. Ты не передумала, Кисточка?
Старая кошка решительно покачала головой.
— Ты действительно решила оставить общество воинов и перебраться в палатку старейшин?
— Да, — срывающимся от волнения голосом объявила Кисточка.
Ежевика растроганно посмотрел на старую кошку. Он понимал, как тяжело ей было смирить свою гордость и признать, что тяготы последних месяцев, долгий путь и неожиданная болезнь окончательно подорвали ее силы. С невольной грустью он вспомнил храбрость и мужество Кисточки и ее воинственный, порой излишне крутой нрав.
