Ева Ибботсон - Мисс Ведьма
И Теренс вновь протянул коробочку из-под пластыря, по которой из стороны в сторону метался паук.
Легко представить себе всеобщее ликование, когда Теренс завершил рассказ. Белладонна обняла его и расцеловала. Лестер схватил саблю и от счастья виртуозно, одним махом проглотил ее. Арриман тряс мальчику руку.
– Мой милый мальчик, какая радость, какое счастье! А какое облегчение! Все помехи устранены. Ты будешь жить в замке, заботясь о процветании тьмы и колдовства, а мы с Белладонной сможем пожениться и жить долго и счастливо!
– И правда, Арри, какое счастье! – вскричала Белладонна, бросаясь к нему в объятия. – Теперь не важно, какими будут наши дети, ведь у нас есть такой могучий колдун, как Теренс!
– Вы думаете, я стану могучим колдуном? – спросил Теренс. Его глаза сияли.
Арриман обернулся к нему и на мгновение посерьезнел.
– У тебя великий дар, мой мальчик, – сказал он – Грандиозный. В таком возрасте ты уже владеешь некромантией! Я и коснуться ее не смел. Да что там, если мне удавалось вызвать гром раньше молнии, я и то был ужасно горд собой. Я просто уверен, с твоей помощью колдовство и тьма достигнут неслыханных высот. Конечно, предстоят годы усердного труда, но ты и сам прекрасно это понимаешь.
– О да, сэр, я готов трудиться как проклятый!
В общем ликовании не забыт оказался и Колдовской Дозорный. Очень полезный в хозяйстве зверь довольно кивал всеми тремя головами, принимая заслуженные поздравления.
– У нас словно груз с души свалился, – призналась Средняя Голова, грациозно кивая. – К чему притворяться?
– Эти девятьсот девяносто дней выжали из нас все соки, – пожаловалась Левая Голова. – Я уж молчу об отмороженных лапах.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – заключила Правая Голова.
Но оставалась одна маленькая ложка дегтя. Отозвав Арримана в сторону, мистер Лидбеттер сказал:
– Но если сэр Саймон настоящий, а в этом нет сомнений, сэр, что прикажете с ним делать? Сдается мне, если кто-нибудь еще раз услышит про леди Мэри, леди Джулию или обжору Летицию, в замке произойдет новое убийство. И свершится оно на этот раз не его руками.
Арриман кивнул. И хитро прищурил огненный глаз.
– А у меня, Лидбеттер, родилась на этот счет отличная идея. Просто замечательная. Но сначала сыграем свадьбу. Я хочу чтобы ты пригласил всех. И прежде всего тодкастерстсих ведьм.
– Даже чародейку, сэр? – хмурясь, уточнил мистер Лидбеттер.
Арриман улыбнулся:
– Ее в первую очередь.
Глава двадцать первая
Наступил день свадьбы, и со всех концов земли в замок съехались кобольды и кикиморы, гоблины и гарпии, фурии и бесенята. Всем хотелось повеселиться и познакомиться с новым колдуном, чье пришествие предсказала цыганка Эсмеральда и чья сила, по слухам, превосходила мощь самого Арримана.
Более красивой пары, чем новобрачные, нельзя было и представить. Арриман прикрепил оленьи рога и надел расшитый золотом плащ; чернильно-черное платье Белладонны ниспадало волнами до земли, а золотистый водопад волос украшала корноухая летучая мышь – тот самый мышонок, придумавший для нее в ночь шабаша сказку про тетушку Кусаку. Он специально проделал долгий путь, чтобы прилететь на свадьбу Белладонны.
В центре стола, на голубой бархатной подушечке, которую Лестер снабдил хитроумной брызгалкой, лежал Ровер, розовый и спокойный от того, что все наконец-то признали в нем обычного земляного червя. Напротив него, на высоком стульчике, радостно поскрипывая, сидел маленький Кракен. Белладонне удалось запеленать его, несмотря на сопротивление всех восьми лапок. С брюшком, обернутым белоснежным муслином, он выглядел, по словам Теренса, как настоящая подружка невесты или крохотный паж.
Никто из друзей не подвел. Из Калькутты прилетел мистер Чаттерджи, и упырь выбрался из бойни. Даже мисс Лидбеттер, не имевшая с магией ничего общего, не замедлила явиться с радостной вестью: в приюте «Солнечная долина» новая Наставница, полная и добродушная дама, в которой дети души не чают. (А прежнюю Наставницу выпустили в розовые кусты, где она приносила большую пользу, поедая тлю и прочих садовых вредителей – как и положено пауку.)
Прибыли и ведьмы. Как они ни воротили нос от Белладонны в старые времена, миссис Канкер, Колдуньей Севера, они вмиг стали сама любезность.
А Белладонна конечно же не держала на них зла. Более того, как только все утолили первый голод и разговоры немного поутихли, она положила ладонь на запястье Арримана и предложила:
– Арри, почему бы нам не исполнить для каждого из гостей по одному желанию? Ведь так положено на свадьбах.
– Все, что захочешь, сокровище мое. Правда, исполнение желаний – не совсем черная магия. И все же, по такому случаю… Мы предоставим это Теренсу, пускай тренируется.
Не станем утомлять перечислением просьб всех домовых, леших и гоблинов, тем более что хотели они в основном золота. Желание мистера Чаттерджи уже исполнилось: он обручился с принцессой Шари (той самой, что побывала в шкуре пингвина), и вскоре должна была состояться свадьба. Упырь и мисс Лидбеттер были не из тех, кто загадывает желания, а Этель Фидбэг давно упала головой в тарелку и храпела так, что ее не удалось разбудить.
Но матушка Бладворт точно знала, чего хочет.
– Заклинание, возвращающее молодость, – сказала она Теренсу. – У меня никак не выходит, но у тебя должно получиться. Пускай мне будет лет двадцать, нет, даже восемнадцать. Меня тогда звали Глэдис Троттер. И наколдуй платьице посимпатичней.
Но когда ее желание исполнилось и матушка Бладворт замерла, разглядывая в зеркальце юную девушку, на ее лице появилось разочарованное выражение.
– Что-то мне не нравится, – сказала она. – Прости, но придется тебе вернуть мой прежний вид. Все эти ямочки и пухлые розовые щечки не по мне. А на что мне сдалась такая копна волос?
И Теренс превратил ее обратно в старушку. Матушка Бладворт благополучно возвратилась в свою лачугу и прожила там еще много лет, иногда в обличий ведьмы, иногда оборачиваясь кофейным столиком. Она больше не причиняла никому вреда, потому что окончательно позабыла, как это делается.
Затем пришла очередь Мейбл Рэк, и та попросила вернуть ей русалочий хвост. Ноги постоянно чешутся, жаловалась она, и ужасно неудобно таскать за собой Дорис в пластмассовом ведерке. И еще ей было стыдно от того, как она обошлась с тетушками.
– В конечном счете, вода гуще крови, и морская родня превыше всего, – сказала Мейбл. – Только сбросьте меня с утеса, где я колдовала, и я вскоре отыщу их.
И гости, радуясь возможности подышать свежим воздухом после обильного пиршества, отправились к Котлу Дьявола. Теренс вернул Мейбл великолепный хвост и жабры, чтобы она могла дышать под водой, а Белладонна нежно поцеловала Дорис повыше злобных красных глазок. И когда Мейбл упала в волны, все отчетливо увидели, как пара пухлых рук по-матерински приняла ведьму и осьминожку и увлекла их за собой в морскую пучину.
Но когда Нэнси Шаутер сообщила Теренсу свое желание, мальчик побледнел. Нэнси просила невозможного. Она хотела, чтобы Теренс расколдовал бездонную дыру, вывернул ее наизнанку и посмотрел, нет ли в ее бездонных глубинах Норы.
– Не уверен, получится ли у меня, – волнуясь, проговорил Теренс.
Но Арриман ободряюще положил руку ему на плечо, и мальчик в сопровождении всех гостей смело направился к Восточной поляне.
Если кто-то и сомневался, что Теренс великий и могучий маг, теперь все сомнения были развеяны. Теренс как ни в чем не бывало подошел к табличкам «Опасно!» и «Не приближаться!» и вытащил их из земли. Он стер заколдованный круг прямо носком ботинка и, шагнув к самому краю дыры, заговорил с ней.
Никто не слышал его слов. То, что произошло между ним и дырой, навеки останется тайной. Но дыра признала хозяина и послушалась, и со страшным криком и ревом, содрогаясь и беснуясь, она распростилась с бездонностью, вывернулась наизнанку и с самого вновь обретенного дна извергла помятое тело – ошеломленную Нору Шаутер.
– Нора! – закричала Нэнси, побросала кур и ринулась вперед.
– Нэнси! – завопила Нора, кидаясь в объятия сестры.
И, не обращая ни на кого внимания, сестры принялись обниматься и смеяться от счастья. А затем…
– Ну и вид у тебя, – усмехнулась Нэнси Шаутер. – Вся взъерошенная, грязная.
– А ты чего ждала, глупая курица, – набросилась на нее Нора. – Сама виновата, что столкнула меня в свою дыру.
– Да не толкала я, ты сама свалилась!
– Толкала!
– Не толкала!
И, радостно переругиваясь, сестры подхватили кур и отправились восвояси.
Но когда толпа гостей торжественно внесла Теренса на плечах в банкетный зал, чтобы исполнить желание чародейки, ее и след простыл. На стуле лежал побитый молью корсет с Портобелло-роуд, который она все-таки смазала ядом. Похоже, мадам Олимпия спешно вернулась в Лондон, а с ней и сэр Саймон Монтпелье!
