Кирилл Кащеев - День рождения ведьмы
Заложный-наркоман повернул голову, и его равнодушные глаза уставились прямо на Хортицу.
— Вижу, — механическим голосом сказал он. — Собачку вижу. Не девушку. Собачку. — Мертвые синие губы растянула усмешка — будто кто-то невидимый враз дернул за уголки. — Какая хорошенькая! Погладить собачку… — и заложный протянул к Ирке руку.
Черная борзая взмахнула темными крыльями и прянула вверх… И грянулась оземь. Цепкие и невероятно сильные руки сжимали край ее крыла — так ловят бабочку. Борзая забилась на земле. Стелла слетела у Хортицы со спины — прямо на мертвого бомжа в сгнивших лохмотьях. Грузно, как мешок, бомж завалился на спину, обеими руками ухватил толстуху и просипел:
— Какая вы живая, мадам, на мужчин так и кидаетесь! Э, да вы и вправду живая! Может, по граммулечке, за знакомство? — и вытащив из кармана водочную бутылку, сунул к самым Стеллиным губам. Плескавшаяся в бутылке жижа походила на темный гной. Отчаянно сцепив зубы, старая ведьма пыталась отвернуть голову от бутылки, но даже одной рукой бомж держал ее крепко.
Пойманная за крыло Хортица рванулась снова… Дикая, раздирающая боль заставила гигантскую борзую пронзительно взвыть. Крыло словно выдрали из спины, Хортица почувствовала, как по бокам сочится теплая кровь. На краткий миг мертвяки замерли, будто завороженные. Пустые глазницы жадно уставились на рану, а потом заложные аж застонали, точно увидели перед собой самый прекрасный в мире торт. К стекающим по бокам черной борзой каплям протянулись десятки костлявых лап. Обрызганная Иркиной кровью дама с раздувшимся, как от яда, лицом, оскалив зубы, кинулась к раненому крылу и с урчанием припала к нему ртом. Жуткая боль пронзила тело Хортицы — будто из нее выдирают силы, дыхание, саму жизнь! Черная борзая взвыла снова, очертания громадного тела поплыли… на земле лежала залитая кровью девчонка. У нависшей над ней дамы распухшее лицо было измазано красным, а рот полон черных перьев!
— Девушка. Нашли, — сквозь полупережеванные перья прошамкала дама… и нацелилась Ирке в горло.
— Приятного аппетита! — рявкнула девчонка.
— Дзанг! — желтые зубы мертвячки ударились о подставленное серебряное нарукавье. Лицо дамы осыпалось, как разбитый пазл, на Ирку рухнул поток черной пыли.
Девочка вскочила. Окованный сталью каблук сапожка воткнулся в глаз схватившему Стеллу бомжу. Голова заложного лопнула, как перезрелая тыква от удара молотком, и бомж рассыпался хлопьями серого пепла. Сверху, булькнув, упала бутылка.
— Беги! — гаркнула Ирка, наподдавая под зад стоящей на четвереньках Стелле. И толстуха рванула — как была, не вставая. Заложные не обращали на нее ни малейшего внимания. Вытянув руки, они шли к Ирке.
— Нашли-нашли-нашли… — бормотали заложные. — Девушка. Вот она. Девушка. Нашли.
Ирка шарахнулась назад… И врезалась спиной в… обгорелого. Раскуроченные железные ворота кладбища обвисли на петлях, как две рваные тряпочки.
— Нашли, — подтвердил обгорелый.
Ирка метнулась в сторону.
«Маску! Маска поможет!» — она вскинула руку, пытаясь надвинуть маску из старой коры себе на лицо…
Цепкие пальцы сжали ее запястье. Дохнуло ледяным холодом. Заложные были здесь, совсем близко, они толкались плечами, смыкаясь вокруг Ирки в плотное кольцо. Ирка развернулась на каблуках, наотмашь ударив серебряным нарукавьем наркомана. Мертвец вспыхнул и рассыпался прахом. Кто-то попытался схватить Ирку за руку — струйчатый рукав оторвался с треском, но очередной удар нарукавья превратил нападающего в горстку пепла. Еще удар — снова вспышка. Разодранный волками охотник с ружьем выскочил навстречу Ирке… Удар прикладом швырнул ее наземь. Ирка попыталась подняться, но ее уже схватили за ноги. Заложные прижали ее руки к земле, и чья-то раздутая, трупно-синюшная морда нависла над бьющейся девчонкой.
Рев идущего на взлет бомбардировщика ворвался в уши. Дохнуло порывом ветра, будто над Иркой лопасть вертолета прошла. Просверк лунного серебра, и начисто срезанная голова заложного отлетела.
Глава 9 Мотоцикл смерти
Меч, похожий на лунный серп, пошел обратно, прорезая заложных как настоящий серп стебли пшеницы. Еще одна срезанная голова, руки, плечи, куски плоти летели во все стороны, как из-под винта газонокосилки. Сильная рука ухватила Ирку за пояс, вздернула в воздух…
— Гадючьи зубы, опять мертвяк! — выругался знакомый голос…
— Это я! — простонала Ирка, пытаясь стряхнуть снова упавшую на лицо маску из коры.
— Мама-Табити, это новая мода? Следующий шаг после готов? — спросили ее.
— Местные традиции, — ответила Ирка. Хотела добавить, что в здешних местах только так все и выглядят, но в этот миг ее подбросили, она по-настоящему взлетела, только без крыльев, и шлепнулась на заднее сиденье мотоцикла. Успела обхватить водителя за талию… мотоцикл взревел, подпрыгнул, явно врезавшись передним колесом в кого-то, прокатился по рухнувшему телу. Ирка завизжала — кинувшийся наперерез заложный вцепился ей в волосы, наматывая прядь на кулак, рванул, чуть не сдернул с мотоцикла… С цирковой ловкостью водитель крутанул меч — серп лезвия отсек заложному руку вместе с изрядным клоком Иркиных волос.
— Айт, мои волосы! — заорала Ирка, крепче прижимаясь к его спине. — На кого я теперь буду похожа?
— Ну извини, — бросая мотоцикл вперед, прокричал Айт. — В следующий раз с тебя скальп снимут — зато прическа будет в полном порядке! Правда, немножко отдельно!
«Все такой же гад!» — подумала она, задыхаясь то ли от бьющего навстречу ветра, то ли от нахлынувших разом нежности, облегчения и восторга, совершенно щенячьего, до визга и желания скакать прямо на заднем сиденье мотоцикла. Он не забыл, не передумал… и даже можно тихонько надеяться, что не нашел себе другую девушку! Он пришел! Он все-таки пришел! А если б не пришел — ее б уже доедали!
Слегка протрезвевшая от нахлынувшей эйфории, Ирка оглянулась — кинувшиеся в погоню заложные безнадежно отставали. Зато высыпавшие из леса свежие силы (если так можно назвать покойничков примерно столетней давности) перекрывали лесную тропу впереди.
— Почему не взлетаешь? — прокричала Айту в ухо Ирка.
— Не могу!
«Я тоже», — подумала Ирка — боль в разорванном крыле она чувствовала даже сейчас, в человеческом облике. Выяснять, что случилось с Айтом, она, естественно, не стала — не самое подходящее время.
— Держись! — рев Айта заставил ее судорожно сцепить руки у него на поясе и прижаться щекой к куртке. Это было как-то так… удобно и… правильно, что она почти не ощущала исходящий от гладкой выделанной кожи запах крови и гари.
Гул мотоцикла стал почти нестерпимым, вибрация пронзила все тело, и черная хромированная машина прыгнула! Вперед и вверх — время словно остановилось. Рвущийся навстречу ветер швырнул Ирке в лицо прядь ее собственных волос. Внизу, под плывущим по воздуху колесом Ирка увидела запрокинутые к ней морды заложных, их жадно вытянутые руки. Мотоцикл пролетел у них над головами… и грянулся оземь, так что у Ирки лязгнули зубы.
— А говорил — летать не можешь! — охнула она.
Черно-хромированный монстр завалился на бок, разворачиваясь, и вырвался из леса на шоссе.
— Ты как меня нашел? — дергая Айта за край странного кроя куртки — длинной, без рукавов… а еще с неровными разрезами, как от ножа, на спине и здоровенной прожженной дырой сбоку. И кто это тут спрашивал про «новую моду»?
— Ты дождь вызвала — вот и нашел! — полуобернулся к ней Айт. И растягивая губы в ехидной змеиной усмешке, добавил: — А еще выла очень громко!
— Я не выла! — насупилась Ирка. На самом деле она почти визжала. — Я выражала свое возмущение.
— Змей Шешу! — снова оборачиваясь, процедил Айт. — Как бы нам сейчас не пришлось снова… выражать возмущение. Уже вдвоем.
Сзади неслось странно знакомое тарахтение. На пустынной ночной дороге сперва появилось темное пятно… оно становилось больше, больше… пока Ирка не поняла, откуда она так хорошо знает этот тарахтящий звук. Из военных фильмов, которые бабка обожала смотреть по телику!
Следом за ними со скоростью спортивного Dodge Tomahawk[12] мчался заржавленный мотоцикл времен Великой Отечественной войны. К рулю припал скелет в каске и форме мотострелков вермахта. А в дырявую коляску, плотно, как это возможно только в мультиках, набились мертвяки. И впереди всех, хищно подавшись вперед, ехал Иркин горелый знакомец.
— Вот с него все началось! Говорит, он мой букет! — тыча пальцем за спину, наябедничала Ирка.
Айт не ответил, только помрачнел еще больше и наддал газу. Мотоцикл помчался быстрее. Иркины сцепленные пальцы свело судорогой — еще чуть-чуть, и не только ее волосы и разодранный на ленточки рукав будут виться на встречном ветру, как флаги, а и сама она взлетит, будто шарик на веревочке!
