Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и узник Азкабана
— Кому, скажите на милость, может прийти в голову мысль ухаживать за ними? — воскликнул Рон однажды, после целого часа, в продолжение которого он заталкивал нашинкованные листья латука в скользкие глотки скучечервей.
В начале октября, однако, у Гарри появилось нечто для души, нечто настолько приятное, что оно компенсировало скуку на занятиях. Приближался квидишный сезон, и Оливер Древ, капитан команды «Гриффиндора», как-то в четверг организовал встречу, посвящённую обсуждению тактики игр в новом сезоне.
В состав квидишной команды входило семь человек: три Охотника, чьей задачей было забивать Кваффл (красный мяч размером с шайбу) в кольца противника, эти кольца находились на верхушках пятидесятифутовых шестов, стоявших на двух противоположных концах поля; двое Отбивал, оснащённых увесистыми клюшками для отражения атак Нападал (двух тяжёлых чёрных мячей, носившихся между игроками и атаковавших их); Вратарь, защищающий кольца; и Ищейка. Перед Ищейкой стояла самая трудная задача: поймать Золотого Проныру — крошечный крылатый мячик размером с грецкий орех. Поимка Проныры приносила команде дополнительные сто пятьдесят очков и почти всегда означала конец игры. Оливер Древ, крепкий семнадцатилетний юноша, учился уже в седьмом, последнем, классе «Хогварца». Когда в холодной раздевалке рядом с квидишным полем, над которым быстро сгущались сумерки, он обратился к членам своей команды, в его голосе сквозило тихое отчаяние.
— Это наш последний шанс — мой последний шанс — выиграть кубок, — обратился он к команде, расхаживая перед ребятами взад и вперёд. — В этом году я заканчиваю школу. Другой возможности у меня уже не будет.
— Вот уже семь лет, как «Гриффиндор» не выигрывает. Что поделаешь, нам сильно не везло — травмы — а в прошлом году отменили турнир… — Древ сглотнул, словно при одном воспоминании у него в горле образовался комок. — Но ведь мы с вами отлично знаем, что у нас самая — лучшая — команда — во — всей — школе, — при каждом слове он впечатывал кулак в ладонь другой руки, и в его глазах горел маниакальный огонь.
— У нас три великолепных Охотника. Древ указал на Алисию Спиннет, Ангелину Джонсон и Кэтти Бэлл.
— У нас два непобедимых Отбивалы.
— Оливер, шалунишка, мы краснеем, — хором запищали Фред и Джордж Уэсли, притворяясь, что смущены.
— Кроме того, у нас есть Ищейка, который не подвёл нас ни разу! — загрохотал Древ и обжёг Гарри взглядом яростного восхищения. — И ещё я, — добавил он, как будто только что вспомнил.
— Ты тоже очень хорош, Оливер, — сказал Джордж.
— Офигительно классный Вратарь, — сказал Фред.
— Мы знаем, — продолжал Древ, восстанавливая ритм своей речи, — что, последние два года, на квидишном кубке должно было стоять название нашего колледжа.
С тех самых пор, как Гарри пришёл в команду, я был уверен, что кубок у нас в кармане. Тем не менее, мы его не получили, поэтому, если мы хотим увидеть своё имя выгравированным на кубке, в этом году нам предоставляется последний шанс… Древ произнёс это с таким убитым видом, что даже близнецы пожалели его.
— Оливер, этот год — наш, — заверил Фред.
— У нас получится, Оливер! — поддержала Ангелина.
— Обязательно, — пообещал Гарри.
Преисполнившись решимости, команда стала тренироваться три раза в неделю. Погода становилась всё хуже, дни всё короче, но никакое количество грязи, дождя или ветра не могло замутить чудесной картины вручения команде «Гриффиндора» громадного серебряного квидишного кубка, стоявшей перед внутренним взором Гарри.
Однажды вечером после тренировки Гарри, замёрзший, усталый, но довольный результатами, вернулся в общую гостиную «Гриффиндора». Комната гудела от взволнованных разговоров.
— Что случилось? — спросил он у Рона с Гермионой. Те заняли два самых лучших кресла у камина и заканчивали работу по астрономии — звёздные карты.
— В эти выходные — первый поход в Хогсмёд, — Рон показал на объявление, появившееся на старой обшарпанной доске. — Конец октября. Хэллоуин.
— Здорово, — воскликнул Фред, который вслед за Гарри пролез в дыру за портретом.
— Мне надо к Зонко. У меня почти закончились вонючие пульки.
Гарри рухнул на стул рядом с Роном. Его хорошее настроение быстро утекало сквозь пальцы. Гермиона словно прочла его мысли.
— Гарри, я уверена, что в следующий раз ты уже сможешь пойти, — утешила она. — Блэка скоро поймают! Один раз его уже видели.
— Блэк не такой дурак, чтобы попытаться предпринять что-то в Хогсмёде, — сказал Рон. — Спроси у Макгонаголл, нельзя ли тебе пойти на этот раз. А то следующий когда ещё будет!..
— Рон! — укорила Гермиона. — Гарри не должен покидать территорию школы…
— Не может же он быть единственным из третьеклассников, кто останется в школе, — отмахнулся Рон, — Давай, Гарри, попроси Макгонаголл…
— Да, пожалуй, я так и сделаю, — решился Гарри. Гермиона открыла было рот и хотела что-то возразить, но тут к ней на колени легко вспрыгнул Косолапсус. Из пасти у него свисал дохлый паук.
— Обязательно есть это у нас перед носом? — скривился Рон.
— Умненький, храбренький Косолапсус, неужели ты сам-пресам его поймал? — закурлыкала Гермиона. Косолапсус медленно жевал паука, оскорбительно уставившись на Рона жёлтыми глазами.
— Главное, держи его там, где он есть, больше я ни о чём не прошу, — раздражённо сказал Рон, возвращаясь к звёздной карте. — Струпик спит у меня в рюкзаке. Гарри зевнул. Очень хотелось спать, но, к сожалению, он сам ещё не сделал звёздную карту. Он подтащил к себе свой рюкзак, достал пергамент, чернила и перо и принялся за работу.
— Перерисуй у меня, если хочешь, — предложил Рон, украсив завитушкой последнюю звёздочку и подталкивая свою карту к Гарри.
Гермиона, не одобрявшая списывания, поджала губы, но ничего не сказала. Косолапсус по-прежнему не сводил немигающего взгляда с Рона и подёргивал кончиком хвоста. И вдруг, безо всякого предупреждения, бросился.
— ОЙ! — взревел Рон и кинулся отбирать свой рюкзак у Косолапсуса, который вцепился всеми четыремя лапами и свирепо рвал его когтями. — ПОШЁЛ ПРОЧЬ, ТУПОЕ ЖИВОТНОЕ! Рон тянул рюкзак, но Кослапсус не отпускал его, при этом шипел и наносил всё новые удары когтями.
— Рон, не бей его! — завизжала Гермиона; все взгляды были прикованы к сражению; Рон размахивал рюкзаком, Косолапсус висел на нём, потом Струпик наконец-то вылетел…
— ЛОВИТЕ КОТА! — заорал Рон.
Косолапсус отлепился от останков рюкзака, перепрыгнул через стол и погнался за охваченным ужасом Струпиком. Джордж Уэсли ринулся на Косолапсуса, но промахнулся; Струпик стремглав пролетел между двадцатью парами ног и бросился под старый комод. Косолапсус резко затормозил и, стоя на полусогнутых, принялся широкими движениями шарить под комодом передней лапой. Подоспели Рон с Гермионой; Гермиона схватила кота под брюхо и оттащила в сторону; Рон бросился на живот и, с огромными трудностями, за хвост извлёк Струпика.
— Посмотри! — гневно обратился он к Гермионе, потрясая Струпиком у неё перед носом. — Кожа да кости! Держи своего кота подальше, ясно!
— Косолапсус не понимает, что это плохо! — дрожащим голосом сказала Гермиона. — Кошки всегда ловят крыс, Рон!
— Странная у тебя кошка! — бросил Рон, пытавшийся убедить бешено извивавшегося Струпика влезть в нагрудный карман. — Он понял, когда я сказал, что Струпик в моём рюкзаке!
— Какая чушь! — возмутилась Гермиона. — Косолапсус почуял его, Рон, а ты что подумал…
— Твой кот что-то затаил против моего Струпика! — заявил Рон, не обращая внимания, что собравшиеся вокруг ребята начали хихикать. — А Струпик первый здесь появился, и потом, он болен!
Рон яростно прошагал по общей гостиной и вверх по лестнице удалился в спальню. На следующий день Рон всё ещё злился на Гермиону. На гербологии он едва перемолвился с ней парой слов, несмотря на то, что они втроём — Гарри, Рон и Гермиона — вместе работали над одним и тем же вспухобобом.
— Как Струпик? — робко спросила Гермиона, когда они очистили толстую розовую кожуру и стали высыпать блестящие горошины в деревянную бадью.
— Прячется у меня под кроватью и весь дрожит, — сердито ответил Рон и просыпал горошины мимо бадьи. Они раскатились по всей теплице.
— Осторожнее, Уэсли, осторожнее! — крикнула профессор Спаржелла; горошины тем временем прорастали на глазах. Следующим уроком были превращения. Гарри, полный решимости попросить у профессора Макгонаголл разрешения пойти вместе со всеми в Хогсмёд, стоял в строю перед кабинетом и обдумывал, как будет аргументировать свою просьбу. Однако, его отвлекло происходившее в начале шеренги.
Лаванда Браун плакала. Парватти обнимала её, одновременно объясняя что-то Симусу Финнигану и Дину Томасу. Те, в свою очередь, глядели крайне серьёзно.
