Нэнси Фармер - Дом Скорпиона
— Но я же знаю! — возразил Матт.
— Да. Да! Это всё проделки Тома… Ты не понимаешь, ми вида. Всем нам строго-настрого запретили разговаривать о клонах. Никогда не знаешь, кто в эту минуту может тебя подслушивать. — Селия снова оглянулась, и Матт вспомнил рассказы Тэма Лина о скрытых видеокамерах, якобы расставленных по всему дому.
— Если ты мне расскажешь, во всём будет виноват Том, — сказал Матт.
— И то верно. Вряд ли я смогу уклониться от объяснений после всего, что ты видел.
— Так что же случилось с клоном мистера Мак-Грегора?
— Ему… разрушили мозг.
Матт резко выпрямился.
— Когда клоны рождаются, им делают укол и вводят специальное вещество. Оно превращает их в дебилов, — Селия утерла глаза фартуком.
— Зачем?
— Так велит закон. Не спрашивай почему. Я не знаю.
— Но мне такого укола не сделали, — сказал Матт.
— Так захотел Эль Патрон. А у него хватит могущества нарушить любой закон.
Матт исполнился благодарности к старику, избавившему его от такой страшной участи. Он, Матт, умеет читать и писать, лазать по горам. Играть на пианино, делать всё, на что способен обычный человек, — и всё только потому, что Эль Патрон любит его…
— А где-нибудь еще есть такие же клоны? — спросил он.
— Нет. Ты единственный, — ответила Селия.
Единственный! Он такой один на всём белом свете. Особенный… Сердце Матта исполнилось гордости. Если бы он был человеком, он добился бы многого. Уж наверняка стал бы лучше, чем Том — позор семьи. Тут в голову ему пришла ужасная мысль.
— А мне… не сделают такой укол… когда-нибудь потом?
Селия обняла его.
— Нет, дорогой. Это тебе не грозит. До конца жизни не грозит. — Она плакала, хоть Матт и не понимал почему. Может, боялась, что сказала лишнего перед скрытыми камерами…
От облегчения Матт весь обмяк. Происшедшее утомило его, он зевнул во весь рот.
— Поспи немножко, ми вида, — сказала Селия. — А потом я принесу тебе с кухни чего-нибудь вкусненького. — Она отвела его в спальню, включила кондиционер и задернула шторы.
Матт вытянулся под одеялом и погрузился в блаженный покой. Как много всего случилось за последнее время: постыдный праздник, зловещая больница, клон мистера Мак-Грегора… Матта уязвило, что Мария убежала от него, увидев существо на кровати. Надо будет отыскать ее и доказать, что он совсем не такой.
Погружаясь в сон, Матт думал, зачем мистеру Мак-Грегору клон, если у него есть сын. Наверно, потому, что Эль Патрон отобрал у него Тома. А может, потому, что Том — жук ползучий, которому не обрадуется ни один нормальный отец.
«И всё-таки, — думал Матт сквозь дремоту, — зачем ему вместо плохого сына нужен страшный изуродованный клон?»
* * *Мария наотрез отказывалась разговаривать с Маттом. Пряталась в квартире у отца, ухитрялась оказываться среди людей всякий раз, когда Матт встречал ее. Но Матт верил в ее рассудительность. Если застать ее одну и объяснить, как сильно он отличается от остальных клонов, она поймет.
Мистер Мак-Грегор вернулся с операции. Он по-прежнему выглядел так, будто, по меткому выражению Фелисии, старуха с косой приходила за ним, да забрать забыла. Они с Эль Патроном сидели рядом в инвалидных колясках и, покряхтывая, вспоминали былое — скольких конкурентов уничтожили, сколько правительств свергли.
— Поставил себе новую печень, — хвастался Maк-Грегор, довольно похлопывая себя по животу, — а заодно уж согласился и на новые почки. — Он поглядел на Матта чистыми голубыми глазами, почти такими же яркими, как у Тома. Матт считал его гнуснейшим типом и не мог дождаться, когда он уедет домой.
Вскоре Мария должна была отбыть в интернат. Матт понял, что пришло время действовать решительно. Однажды в саду, глядя, как она играет в салочки (очень медленно и осторожно, потому что у нее на боку в сумочке висел Моховичок), Матт придумал, что делать. Мария не всегда таскала песика с собой. Время от времени сенатор Мендоса запирал его в ванной. Что, если похитить Моховичка и послать Марии записку с требованием выкупа?
Возле лотосового пруда располагалась насосная станция. Она скрывалась под гигантской лианой глицинии,[20] и внутри всегда было тихо и прохладно. Можно спрятать Моховичка там. Но как сделать, чтобы песик не тявкал? Даже при виде игрушечного паука на веревочке зверек впадал в форменную истерику.
«Если уснет, то лаять не будет», — подумал Матт.
* * *Матт проводил много времени в потайном коридоре за музыкальной комнатой. Ему нравилось воображать себя супергероем, выслеживающим врагов. Теперь его любимым героем был уже не Эль Латиго Негро. Его сменил Дон Сегундо Сомбра[21] — сэр Вторая Тень, шпион международного масштаба. Черный Хлыст — это для малышей, а Дон Сегундо Сомбра совершал вполне взрослые поступки — ездил на гоночных машинах, прыгал с парашютом с реактивных самолетов. Еще круче был Эль Сасердоте Воланте[22] — Летающий Священник. Он бомбардировал демонов святой водой, прожигавшей до дыр их чешуйчатые шкуры.
Один из чуланов, куда можно было попасть через потайной коридор, граничил со спальней Фелисии. Он был сверху донизу забит спиртным. Но самой интересной (а сейчас и полезной) была полочка, уставленная небольшими бутылочками с пипетками. В них хранился лауданум.[23] Матт знал о лаудануме всё — недаром основы опиумного бизнеса входили в курс его обучения. Трех капель на стакан фруктового сока было достаточно, чтобы погрузить человека в крепкий сон часов на восемь. Запасов же Фелисии с лихвой хватило бы, чтобы усыпить целый город.
Матт дождался, когда Фелисия задремала на скамейке в саду, потом по секретному коридору проник в ее кладовую и украл одну из бутылочек.
* * *Лотосовый пруд был одним из доброй дюжины водоемов, коими изобиловали обширные сады поместья. Летом там редко кто появлялся, потому что вокруг совсем не было тени. По зарослям папируса гуляли ибисы — крылья у них были подрезаны, чтобы птицы не улетели. Ибисы важно вышагивали среди водяных лилий и ловили лягушек. Так Эль Патрон представлял себе древнеегипетский сад; окружавшие его стены были расписаны фигурами древних богов.
Матт раздвинул заросли глицинии и вошел в насосную станцию. Там было темно и сыро. Он соорудил Моховичку подстилку из пустых мешков и поставил миску с водой.
Выйдя на улицу, он застыл как вкопанный. На другом конце сада маячила рыжая шевелюра Тома. Мальчишка стоял на четвереньках спиной к Матту и увлеченно следил за чем-то, происходящим у его ног. Матт осторожно выбрался из-под глициниевых лиан, юркнул в заросли папируса и на цыпочках направился к дому.
Из тростников выпорхнул ибис. Он взмахнул изуродованными крыльями и неуклюже полетел над прудом.
Том вздрогнул и обернулся.
— Ты?! Что ты здесь делаешь?
— За тобой слежу, — холодно ответил Матт.
— Это не твое дело! Убирайся в свою часть дома!
— Этот дом весь мой, — ответил Матт. Он посмотрел, куда глядит Том, и увидел лягушку. Ее задние лапки были прибиты гвоздями к земле. Она отчаянно трепыхалась, но не могла сдвинуться с места. — Ну и гад же ты! — бросил Матт, подошел и освободил несчастную тварь. Лягушка поспешно прыгнула в воду.
— Я выполнял задание по естествознанию, — словно оправдываясь, сказал Том.
— Ну да, конечно. Такому вранью даже Мария не поверила бы.
Том побледнел от ярости, и Матт приготовился к драке. Но внезапно гнев рыжего мальчишки угас, словно его и не было. Матт поморщился. Он терпеть не мог, когда настроение Тома менялось вот так молниеносно. Как будто смотришь на крокодила по телевизору: чувствуешь, что хищник собирается напасть, но не знаешь, когда именно…
— В таких местах, как это, узнаёшь много чего интересного, — как ни в чём не бывало сказал Том. — Ибисы питаются лягушками, лягушки едят насекомых, а насекомые пожирают друг друга. Это наводит на размышления о смысле жизни. — Том нацепил улыбку профессионального пай-мальчика. Матта она не обманула ни на секунду.
— Дай-ка подумать. Ты на стороне ибисов, — сказал он.
— Конечно! Кому же охота быть внизу пищевой цепочки? В этом и заключается различие между людьми и животными. Люди наверху, а животные — они всего лишь ходячие бифштексы. — Он зашагал прочь легкой, беззаботной походкой, всем своим видом демонстрируя, что не держит на Матта обиды за то, что тот прервал его жестокую игру. Вскоре он исчез в доме.
«Ну и невезуха», — подумал Матт. Ему совсем не улыбалось, чтобы Том околачивался поблизости, когда он будет разговаривать с Марией. Эх, вот бы подлить лауданума Тому! Некоторое время Матт всерьез обдумывал эту мысль, однако пришел к выводу, что это будет уж слишком.
