Дмитрий Емец - Глоток огня
– Если что-то будет нужно, вы это… скажите! – крикнул Вовчик уже с лестницы.
– Хорошо! – рассеянно отозвался из комнаты Воинов. Ощущалось, что он уже сидит за столом и печатает.
Вовчик и Рина вышли из подъезда. Рина кренилась под тяжестью перегруженного продуктами рюкзака.
– Вот она – жадность! Зачем ты набрала столько гречки? – укорил Вовчик, подпрыгивая, чтобы утрамбовать свой не менее увесистый рюкзак.
– Я набрала гречки?! Не ты?! Я?! – вскипела Рина.
– А кто? Хотя и писатели тоже хитрые. Небось черной икры никто не сунул, только баклажанную… Ладно! Давай перегрузим, а то ты сейчас по уши в асфальт уйдешь.
И, смилостивившись, Вовчик наполнил продуктами громадные карманы, с двух сторон крепко пришитые к попоне ослика Фантома. Ощущалось, что у Насты и Вовчика вопрос доставки продовольствия в ШНыр продуман в деталях.
– Я тебе должен был про что-то напомнить! Только я забыл про что! – вдруг сказал Вовчик.
Некоторое время оба вспоминали, а потом вспомнили, что надо купить лампочки.
– Кажется, десять по сто ватт! Или сто по десять ватт! – засомневалась Рина.
– Темень! По десять ватт не бывает, – заявил Вовчик. – Давай я сам куплю! А ты осла в ШНыр веди! Захвати мой рюкзак!
И он умчался. Рина оценила его хитрость. Куда приятнее идти в ШНыр налегке с несколькими лампочками, чем тащить два рюкзака и вести осла, который, несмотря на свою крылатость, характер имеет вполне соответствующий.
Рина попыталась остановить Вовчика, да куда там. Делать нечего. Пришлось связывать рюкзаки между собой и грузить на Фантома. Пока она его навьючивала, несколько раз ей пришлось о него очень основательно потереться, и теперь ей бредилось романом на греческую тему:
– Где-то тут был троянский конь! Никто не видел? – спросил хитроумный Одиссей, разглядывая четырехметровый след от ноги титана.
Царь Агамемнон поправил шлем.
– Нету больше коня, – сказал он.
– Ну тогда я пошел к жене. Спешить не буду. Лет через девять дойду, – сказал Одиссей.
Нагруженный ослик заупрямился, отказываясь трогаться с места, но Рина перехитрила его морковкой, которую привязала к палке, а палку привязала к спине ослика так, чтобы он видел морковь, но не мог до нее дотянуться. Тот же метод, что и с Гавром. Чем одурачишь гиелу – тем проведешь и ослика. Фантом пытался угнаться за морковью и бодро трюхал в нужную сторону.
Рина была на полпути в ШНыр, когда Фантом резко скакнул в сторону и, пытаясь взлететь, захлопал куцыми крылышками. Рина едва удержала его, повиснув у него на шее. Попутно она вскинула голову и увидела белый живот и раскинутые крылья с розовыми прожилками.
– Аль! Гамов! Убью! – крикнула она, грозя в небо кулаком.
Молодой человек, сидящий на спине у гиелы, махнул рукой. В следующую секунду он развернул Аля и, соскользнув с его спины, спрыгнул, гимнастически застыв на полусогнутых ногах. В правой руке у него был арбалет. За спиной – рюкзачок. Свистнул – и Аль послушно унесся, напоследок не удержавшись и задев Фантома кожистым крылом.
Ослик шарахнулся. Рина опять повисла у него на шее. Хорошо хоть на творчество ее больше не пробивало: видно, не до того было.
– Зачем ты напугал осла? Он все консервы по лугу раскидал!
– Я не пугал! Это все Аль! – возразил Гамов.
– Ну разумеется! А вот и не Аль! Ты виноват! Всегда виноват! И во всем! – крикнула Рина.
Принц красоты чуть поклонился:
– Прекрасно сформулированная жизненная позиция! Все заранее виновные найдены. Имеется ангел в количестве одного экземпляра и тиран, тоже в количестве одной штуки. Из тебя выйдет прекрасная жена. Ты умеешь готовить блинчики? – спросил он.
– Тебе?! Блинчики?! Сковородкой по балде – это запросто!
– Как я вижу, все кулинарные нюансы ты тоже продумала. Видимо, на ужин у нас будет что-то другое! – сказал Гамов и, неожиданно о чем-то вспомнив, выпрямился как солдатик.
– Я к тебе по делу! От имени уважаемого Дионисия Белдо имею честь пригласить тебя на день рождения его кота! – произнес он с клоунской торжественностью.
– Куда пригласить? У кого день рождения? – ошалела Рина, с трудом сдерживаясь, чтобы не покрутить у виска пальцем.
– День рождения кота – это, конечно, повод. Дионисий Тигранович не умеет встречаться просто так. Ему нужен вечный праздник, вечный круговорот! Сколько раз я у него обедал, и всякий раз оказывалось, что мы видимся в крайне неслучайный день. То где-то родилась сверхновая звезда, то не вовремя зацвел вещий кактус, то именно сегодня Юлий Цезарь сказал своим легионам речь, с которой начался новый виток истории.
Гамов говорил бодро, весело. Ощущалось, что он искренне рад видеть Рину. Но вместе с тем Рина улавливала в нем и нечто другое. Какую-то неприятную затаенность, точно он принес за пазухой камень и этот камень, тяжелый и мокрый, лежит сейчас у него под комбинезоном.
– Кот родился у Белдо! Ды-ды-ды! До-до-до! – ускоряя его, сказала Рина. Невольно это вышло в рифму. То, что она повисла недавно на шее у осла, не прошло даром.
– Точно! – с облегчением признал Гамов. – И поздравлять его придут все: и Гай, и все три Тилля, и… Альберт Федорович!
«Альберт Федорович» Гамов произнес с такой значительностью, что Рина не сразу поняла, о ком идет речь. Потом разобралась и нервно фыркнула в нос.
«Спасибо, хоть меня не назвал Анной Альбертовной!» – подумала она. От одного звучания этой «Анны Альбертовны» ей становилось тошно. Почему-то сразу представлялась громадная матрона, которая ест торт и роняет крошки себе на бюст.
– И где будет мероприятие? – спросила она.
– Наберешь номер. Тебя встретят и довезут, – сказал Гамов.
В руку Рине сама собой прыгнула маленькая твердая карточка. На ней был только телефон и маленькая, эскизно начертанная машинка. Ни имени водителя, ничего.
– Завтра в девять вечера. Выезжать надо не позже семи, – сказал Гамов.
– А если позже, тогда что? Кот обидится? – спросила Рина.
– Кот-то, может, и не обидится, – уклончиво отозвался принц красоты.
Рина усмехнулась. Кажется, Гамов всерьез считает, что она поедет.
– Пусть обижается. Зачем я нужна Белдо?
Гамов ответил не сразу. Видимо, и сам толком не знал. Только догадывался.
– Думаю, ты нужна не Белдо… Но, уверяю, никакая опасность тебе не грозит! После окончания мероприятия тебя вернут в ШНыр!
Рина заявила, что возвращать никого не придется, потому что она не поедет.
– Почему? – удивился Гамов. – Я же говорю: ничего не грозит! Если бы тебя собирались схватить, схватили бы уже сейчас!.. Смотри!
На что-то показывая, он вскинул вверх палец. Рина увидела двух берсерков на гиелах, которые кружили в небе метрах в ста над ними. Фантом, беспокоясь, приплясывал на месте. Рина всмотрелась в берсерков, пытаясь понять, не Тилли ли это. Нет, Кеша и Паша громоздкие, а эти легкие, поджарые, как жокеи. Кажется, из лучшей четверки берсерков.
– Все равно не поеду! – сказала Рина.
Гамов вздохнул:
– Отказываться нельзя. На случай, если ты откажешься, Белдо просил намекнуть тебе… что…
Принц красоты замялся.
– Договаривай! – мрачно велела Рина.
– …Кавалерии и вообще всем шнырам скажут, что ты дочь… сама знаешь кого!
Рина вцепилась ослику в повод:
– Это что? Шантаж?
– Да, – признал Гамов. – Чистейшей воды. Только, как ты догадываешься, шантажирую тебя не я.
Несколько мгновений Рина пристально смотрела на него, а потом повернулась и, обходя Гамова, занимавшего дорогу, зашагала по глубокому снегу. Ослик тащился за ней. Его подковы продавливали в мокром снегу отпечатки, быстро наполнявшиеся водой. Ботинки Рины, в отличие от копыт Фантома, заметных следов не оставляли. Они выбрали иной путь борьбы с жидкостью и увлеченно засасывали ее в шерстяные носки.
– Так какой твой ответ? Что им передать? – крикнул Гамов.
– Пусть говорят Кавалерии что хотят. Если они поймут, что на меня можно давить, в следующий раз потребуют пронести в ШНыр антизакладку или еще что-нибудь. Я не пойду! Лучше брошу ШНыр.
Гамов догнал Рину и схватил Фантома за уздечку. Хитрая Рина мгновенно ослабила руку, перестав тянуть повод к себе. Ослик ткнулся мордой Гамову в живот. На мгновение принц красоты застыл с вытаращенными глазами и отчетливо произнес:
– «Десантник Аполлонов хлюпнул разбитым носом, сплюнул и вытер саперку о траву.
– А говорили: Ахилл, Ахилл… Помахай мне тут еще пяточками! – проворчал он.
Рядом дрожал уцелевший Гектор. Аполлонов набросил ему на плечи плащ и сунул в руку флягу.
– Молодец, что позвал! Русские своих не бросают! – сказал он».
– Фамилия у десантника неважная. Погладь осла еще, – предложила Рина.
