Дмитрий Суслин - Кристиан Тринадцатый
— Тогда ты полетишь за мной и предстанешь перед маркизом.
— О, сестра, сестра! — вздохнула Изабелла. — Ведь ты губишь меня.
— Ничего не знаю. Ты убежала от маркиза, поэтому вернись к нему. Он послал меня за тобой. А ты улизнула с этим маленьким негодяем.
— Поклянись, что ты не скажешь об этом маркизу. Иначе он убьет этого юного героя, тогда я зря вернусь в замок.
Изаура опять со злобой сжала Ариана, да так крепко, что у того кости затрещали.
— Ладно, будь по твоему. Я клянусь, что ничего не расскажу про мальчишку.
Изаура развернулась и полетела обратно к замку. Она даже не оглядывалась, потому что была уверена, что сестра летит за ней. И она была права. Ариан, который во время полета болтался как цыпленок в когтях коршуна, видел как печально она махала крыльями.
Прошло совсем мало времени, и вот все они приземлились обратно на площадку смотровой башни. Изаура отпустила Ариана и сказала ему приглушенным от злости голосом:
— Иди к своему рыцарю и больше не попадайся на моем пути. Еще одна наша встреча будет последней. Для тебя.
Не очень-то ее Ариан испугался. Прежде чем пойти к Крису, он подошел к Изабелле.
— Жаль, что так получилось, — грустно сказал он. — Это я виноват в этом. Не надо было мне стоять так долго на башне. Но ты так красиво летела.
— Ты ни в чем не виноват, Ариан, — ответила белая миранда.
— Просто так распорядилась судьба.
— Хватит болтать! — грубо перебила ее Изаура. — Иди за мной! А этот пусть катится своей дорогой.
— Да ты противней любой летучей мыши, — проворчал про себя Ариан и побежал к пиршественному залу, на пути раздумывая, что он скажет Крису о своем отсутствии.
Глава тринадцатая
ЕЩЕ ДВЕ ЖЕРТВЫ МАРКИЗА
А в это время в пиршественном зале происходили следующие события.
Крис тоже хотел покинуть пир и отправиться в свою комнату или поискать оруженосца, но тут его внимание, также как и внимание всех присутствующих, привлекло поведение графа Барбизона. Этот здоровячек выпил слишком большое количество вина и возомнил себя великим героем, который может сразиться с кем угодно.
— Что мне эти страшилы! — начал он кричать своим собутыльникам. — Да я могу с ними со всеми справиться.
А такие же выпивохи и буяны, как и он сам, его друзья обрадовались и стали его дразнить.
— Это ты все хвастаешь, потому что пьян и ничего не соображаешь. А вот дашь тебе меч, и поставишь против кого-нибудь из рабов маркиза, то ты сразу побежишь!
Так они стали ему кричать наперебой, хитро поглядывая друг на друга и перемигиваясь. А граф Барбизон рассердился, выхватил шпагу и стал ею размахивать перед друзьями.
— Да я вас всех могу вызвать на дуэль! Вы слышите? Всех!
Друзья только смеялись над ним.
— Да ты хотя бы с Дроном схватись! О других уже и говорить не хотим.
— Да что с Дроном, я с самим слепым ящером сражусь!
— Сразись, сразись!
— А вот и сражусь!
И граф побежал к слепому ящеру и стал тыкать его своей шпагой в разные места его шкуры. Слепой ящер удивленно замотал головой. Он никак не мог понять, в чем дело. А вокруг все громко и весело смеялись. И еще больше раздразнили Барбизона. Он стал так ожесточенно тыкать в ящера шпагу, что та в конце концов сломалась. А на шкуре ящера даже не осталось царапины. Все засмеялись еще громче. Это привело Барбизона в ярость. Он подбежал к одному из стражников и стал вырывать у него из рук алебарду. Стражник посмотрел на маркиза. Костиньяк сделал ему знак, чтобы он подчинился.
Схватив оружие, граф снова бросился на слепого ящера. Со всей силы он обрушился на чудовище, и то наконец поняло, что на него напали и заревело от боли и бешенства. Слепой ящер покинул свое место и стал искать обидчика. Он тоже выпил немало вина, поэтому ориентировался с трудом, а его чуткие уши и обоняние были обмануты шумом пирующих и запахом вин. Поэтому он долго не мог понять, с какой стороны на него нападают и смешно вертелся на месте. От этого шум в зале еще больше возрос, а граф совсем расхрабрился и стал колотить ящера часто и ожесточенно. Маркиз Костиньяк смотрел на то, что происходит, и когда ящер заскулил от боли и поджал под себя хвост, он покинул свое место и подбежал к графу Барбизону.
— Остановись, граф! — схватил он его за руку. — с какой стати ты напал на моего раба и бьешь его, да еще боевым оружием? Кто тебе позволил?
Он изо всех сил старался быть любезным.
— Я убью эту трусливую скотину! — взревел от ярости Барбизон. — Я всем докажу, кто я такой!
— Пожалуйста, — ответил маркиз. — Но только, учти, что я никому не позволю убивать моего раба. Ему послезавтра нужно будет принимать участие в турнире. Как же он по твоему будет драться, если ты его изувечишь уже сегодня?
— А, так его нельзя убивать сегодня?
— Нельзя!
— Что же мне делать? Каким же образом я докажу моим друзьям, что я не трус, а великий воин?
— Нет ничего легче! — радостно воскликнул маркиз. — Прими участие в турнире, и в честном поединке убей слепого ящера. Никаким другим способом расправиться с ним я тебе не дам.
Граф Барбизон уставился на маркиза мутными и почти ничего невидящими глазами. Соображал он тоже с большим трудом.
— В турнире? — пошатываясь, спросил он. — В поединке?
— Да, — маркиз обнял графа и радостно ему улыбнулся. — Делов-то! Ты же видел, какой он не поворотливый и трусливый. Такой смельчак, как ты, справится с ним в два счета.
Толпа пирующих громкими радостными криками подхватила эти слова маркиза, призывая графа убить «ящерицу» в поединке.
— А какое удовольствие ты доставишь своим друзьям! — продолжал искушать графа Костиньяк. — Какая слава о тебе пронесется по всей стране. Даже королева узнает! А рукоплескать тебе будет ее сын принц Лаутар. Соглашайся, граф!
Граф заулыбался, закачался еще сильнее, посмотрел еще раз на слепого ящера, который все еще крутился около стола и смешно отмахивался лапами, махнул рукой и громко сказал:
— Я согласен.
Его слова были встречены громом оваций и рукоплесканий. Все славили Барбизона и его храбрость. Неизвестно откуда появились девушки в коротких платьях. Они вбежали в зал и закидали графа цветами и воздушными поцелуями. Барбизон тут же сам расцвел, как одна из роз, которая застряла в его волосах.
В руках маркиза тут же появился текст договора.
— Тогда подпиши эту бумагу, — сказал он Барбизону. — Только кровью. Простые чернила в этом деле не годятся.
— Кровью? — спросил Барбизон и икнул.
Маркиз утвердительно кивнул.
— Нет ничего проще! — сказал граф и чуть не упал на пол. Маркиз едва успел его подхватить.
Тут появился слуга с подносом, на котором лежали перья и нож, и все было кончено. Граф Барбизон поставил свою подпись, куда полагается, и тут же рухнул под ноги маркиза. Через секунду он громко захрапел, а Костиньяк закричал:
— Да здравствует граф Барбизон. Да здравствует наш новый герой, господа!
Все закричали ему в ответ, радуясь, что турнир с каждым часом обещает быть все более интересным и увлекательным.
На все это Крис смотрел с презрением. Когда он видел, как глупо ведет себя граф, он нисколько не жалел его. Но еще ему пришла в голову мысль о том, что он сам совсем недавно вел себя так же глупо и неосмотрительно, как и Барбизон.
— Где же Ариан? — в очередной раз спросил он себя.
И тут в ухо ему кашлянули. Крис обернулся и облегченно вздохнул. За его спиной стоял оруженосец. Вид у него был немного растрепанный, а сам он был словно чем-то испуган. Но Крис не не обратил на это внимания.
— Где ты был?
Оруженосец огорченно махнул рукой.
— Гулял по замку. Чуть не совершил подвиг, но сам все испортил.
Крис удивленно поднял брови.
— О чем ты говоришь? Что с тобой произошло?
— Потом расскажу, а сейчас посмотри. Это миранда Изабелла, она сестра маркизовой рабыни.
Крис посмотрел в ту сторону, куда указывал ему Ариан, и увидел, как в зал входят две миранды.
— Она пыталась убить маркиза, но ее схватили, — шепотом объяснил ему на ухо Ариан. — Я пытался помочь ей, но эта чертова Изаура нас увидела, и все сорвалось. Непонятно, что они теперь сделают с Изабеллой. Мне ее так жалко. Если они попытаются ее убить, то клянусь моим мечом, они сделают это, только после моей смерти.
Крис остался сидеть на своем месте, хотя только что собирался уйти. Он решил досмотреть все до конца. Миранда Изабелла заинтересовала его. Да к тому же он был уверен, что Ариана ему с собой не утащить. Оруженосец глаз не сводил с миранды.
А на двух миранд уже были обращены взоры всех присутствующих. Сестры смотрелись очень красиво и необычно. Они были такие разные, и в то же время в них было столько общего. Шум начал стихать.
