Питер Леранжис - Семь чудес и затерянные в Вавилоне
– Все в порядке, мы справимся, – вмешался Касс. – В смысле, нам нужно пройти ворота Иштар, обойти храм и дойти до первого ячменного поля, так? Затем где-то через пятьдесят три ярда повернуть налево после последней колеи, и там будет какая-то лачужка и деревянные сваи. При условии, что там же обнаружится и лодка, мы пересечем реку и пойдем прямо и прямо, не знаю, примерно одну восьмую мили, пока не упремся во внешние ворота в сады.
Мы все пораженно уставились на него.
– А под каким углом мы пересечем реку? – спросил Марко.
– Где-то сорок три градуса, плюс-минус, – ответил Касс, – наверное, это зависит от течения… Извини, точнее не скажу. Хотя должен был бы. Я ведь видел весь путь, пока мы шли из царского леса. Но отдельные его части остались неясны…
– Чувак, – вздохнул Марко, – кем бы ты был, будь у тебя чуть больше уверенности в себе?
– А? – не понял Касс.
Эли заключила его в объятия.
– Ты ни на капельку не потерял своих сил, Касс! Тебе просто нужно верить в них так же сильно, как мы верим в тебя!
Дария скрылась в доме, но быстро вернулась с мешком за плечами и стопкой платков в руках.
– Наденьте это. Закройте головы. Царь не должен узнать, что вы ушли. Я пойду с вами до ворот Иштар. Пул, ребенок Нитакрис, очень болен. Я должна ей помочь. Мы все помогаем друг другу. Мои друзья, Нико и Фрада, будут сидеть с малышом, но они уже провели с Нитакрис целый день. Я поговорю со стражниками. Они знают, что Пул болен, и они добры к вардумам. Я скажу, что мы идем молиться в храм Мардука.
– А если они что-то спросят у нас? – спросила Эли.
– Я отвечу за вас, – сказала Дария. – В Баб-Илуме живут люди из разных мест. Это не редкость, когда вардум говорит на языке, неизвестном стражникам. Я скажу, что вскоре вернусь одна, чтобы спеть Пулу для спокойного сна. Но вы останетесь молиться. Они поймут. Но мы не задержимся в храме. Вместе мы дойдем до реки. Вы продолжите путь. Я вернусь.
И мы торопливо миновали район вардумов, Ка-Дингир-ра и направились к воротам Иштар. Там группа стражников играла в какую-то игру, включающую в себя бросание камней по основанию стены из синих изразцов. Когда Дария заговорила с ними, они едва на нее взглянули.
Мы пронеслись по длинному темному проходу, начинающемуся за воротами, и вышли к храму. Касс и Дария повели нас по огибающей строение тропинке. Потянулась сельская местность, и вскоре я услышал журчание Евфрата. Дария отвела нас до лачуги, рядом с которой покоились несколько лодок. Пара минут – и мы уже тащили к реке плоскодонку и весла.
Когда мы закончили, я заметил, что рука Дарии дрожит. От беспокойства у нее исказилось лицо.
– У входа будут стражники, – предупредила она. – Сады очень большие. Материнская гора находится в центре. Набу-наид построил вокруг стену. Сделал внутренний и внешний сад, прямо как внутренний и внешний город Баб-Илум, – чтобы лишь один царь мог зайти на Материнскую гору. Внутренний сад охраняют чудовища, прибывшие в Вавилон из чужой страны. Они подчиняются хранителю сада Кранагу.
– Ты его знаешь? – спросил я. – Ты сможешь уговорить его впустить нас?
Лицо Дарии помрачнело.
– Никто не знает Кранага. Кто-то говорит, что он злой бог, упавший на землю. Он пришел в Баб-Илум много лет назад, примерно когда появился Сиппар, с темным человеком со странной отметиной на голове. Они привели с собой много страшных зверей. Огромных красных птиц-львов. Маленьких чудовищ с белыми саблями вместо зубов. Черных птиц с кожей, будто бронза. Виззитов, убивающих слюной.
– Массарим, – прошептала Эли. – И чудовища Атлантиды. Видимо, он привел их с собой, когда пришел сюда, чтобы спрятать локулус.
– Кранаг не видит, – продолжила Дария. – Но он главенствует над животными. Он может говорить с ними, управлять ими. Люди говорят, он сам мог стать животным. Когда Набу-наид построил вокруг Материнской горы стену, он пленил там Кранага. Чтобы он охранял и защищал Материнскую гору.
– А все эти животные – они до сих пор там? – спросил я.
Дария взглянула вдаль.
– Возможно. Вы должны быть осторожны.
Эли покачала головой.
– И ты говоришь нам об этом лишь сейчас?
– Раз ситуация изменилась, – пискнул Касс, – может, не стоит нестись туда сломя голову?
– Ладно тебе, будет весело! – воскликнул Марко.
– И какое значение ты придаешь слову «весело»? – спросила Эли.
Дария потянулась вперед и дотронулась одной ладонью до руки Марко, а другой – до моей.
– Я пойму, если вы захотите вернуться.
Я посмотрел вперед, на Висячие сады, и сделал глубокий вдох. В памяти вспыхнули образы грифона и локулуса. Бесчинствующие монахи. Тогда, знай мы заранее обо всех опасностях, что нам предстоят, мы бы точно струсили. Но нам пришлось сделать то, что требовалось, и мы это сделали.
Некоторые вещи просто необходимо делать.
– Мы тоже мятежники, Дария, – наконец сказал я. – И успели пережить куда худшие времена.
Она улыбнулась. Из мешка за спиной она вытащила факел на длинной ручке, маленькую бронзовую емкость, закупоренную пробкой, кремень и нож из необработанного металла. В конце она отдала Марко трубку и связку дротиков.
– Сегодня полная луна. Пусть она укажет вам путь. Думаю, чудовища все еще там, но я не знаю, сколько их. Надеюсь, они спят. Надеюсь, вы быстро найдете, что ищете. Но больше всего я надеюсь, что вы не встретитесь с Кранагом. Но если да – бегите. Он не знает прощения, у него нет чувств.
– Спасибо, Дарс, – поблагодарил Марко и обнял ее, а она обняла его в ответ. Когда она разжала руки, я придвинулся, думая обнять ее тоже. Но она развернулась и пошла в обратном направлении в сторону Ка-Дингир-ра.
Один за другим мы уселись в лодку. Мы с Марко опустили в воду весла. На другом берегу над стеной, окружавшей Висячие сады, скользнул огонек – факел в руках стражника, пока еще нас не заметившего.
Мы медленно двинулись, сохраняя молчание. В лунном свете я видел лишь силуэты друзей, хотя до них были всего какие-то дюймы. Касс держал своего домашнего ящера, успокаивая его поглаживанием. Я оглянулся на берег. Дария уже скрылась в ночной темноте.
Но я все еще мог слышать ее пение.
Глава 24. Факел и виззит
– Уходят, – прошептал Касс.
Съежившись на берегу, я наблюдал за подмигиванием в темноте желтого пламени факела. Мы торчали здесь, наверное, уже час, следя за двумя огоньками, обозначающими стражников, погрузившихся в долгую беседу. И вот наконец они разошлись в разные стороны, вернувшись к проверке периметра садов.
– Пошли! – скомандовал Марко.
Мы стремглав пронеслись по берегу и выбежали на дорогу. Здесь, ступая по щебню, сохранять тишину уже не удавалось.
За воротами земля была покрыта кедровой скорлупой, утрамбованной ногами до ровного упругого слоя. Следуя тропинке, освещенной луной, мы свернули и вышли к густым цветущим зарослям. Продравшись сквозь них, мы осторожно выглянули за открытые ворота. Мое сердце билось так сильно, что мне казалось, его можно услышать даже у ворот Иштар.
Прошла пара минут, и мимо нас слева направо медленно проплыл факел.
Дождавшись, когда он исчезнет во тьме, мы скользнули внутрь. Тропа привела нас к внутренней стене, совершенно неприступной в своей гладкости и высоте. Слева виднелись внушительного вида ворота, но перед нами была простая, но мощная деревянная дверь, причем наглухо запертая.
Впереди скользнул еще один факел, но вдруг он остановился. Послышался низкий горловой вопросительный возглас. В мозгу вспыхнула мысль броситься наутек, но я остался стоять.
Где-то позади стражника за стеной раздался жутковатый крик:
– Зу-у-кулулулу! Какк! Какк! Какк!
Я едва не отпрыгнул. От этого звука веяло холодом и издевкой. Стражник что-то буркнул себе под нос.
И факел продолжил движение.
Мы со всех нос бросились к кирпичному основанию. Чтобы оказаться внутри, у нас не было иного выхода, кроме как перелезть через стену.
«Только не думай об этом звуке!» – приказал я себе.
Не произнеся ни слова, Марко, сцепив руки замком, встал у стены, готовясь подбросить нас вверх. Эли пошла первой, затем Касс.
– А ты как собираешься лезть? – шепнул я, наступая Марко на ладони. – Ты же был ранен!
– Увидишь, – отозвался Марко.
И рывком отправил меня в небо. Я ухватился за край стены и, подтянувшись, перебросил на другую сторону ноги. Эли с Кассом уже спрыгнули вниз, во внутренние сады, но я остался сидеть. Мне не хотелось оставлять Марко одного.
Первые секунды я его не видел. Но вот серым мазком он возник в лунном свете где-то в двадцати ярдах в сторону. Будто спринтер он понесся к стене, подпрыгнул, утвердил подошву ноги на кирпичной кладке и, перенаправив импульс, взмыл. Я схватил его за протянутую руку.
– Раз плюнуть! – шепнул Марко, взбираясь на стену, и мы, спрыгнув, приземлились рядом с Кассом и Эли.
– Теперь что? – спросил Касс.
Хороший вопрос. Сейчас мы могли видеть разве что очертания деревьев и извивающиеся между ними тропинки, теряющиеся в темноте. Воздух был сладок и свеж. Эли, остановившись, что-то подобрала с земли.
