Терри Пратчетт - Джонни и бомба
— Сто лет назад это показалось бы дикостью, — продолжал Холодец. — А сегодня мы не задумываясь отправляем одноразовую посуду в корзину. А как сделать такую вилку?
— Ну… берется нефть и… наверное, в одной из моих книг можно найти…
— Правильно. Ты не знаешь, — кивнул старик. — Я тоже не знаю.
— Но я бы и не стала пытаться, — сказала Керсти. — Я бы начала писать научную фантастику. Полеты на Луну и все в таком роде.
— У тебя, возможно, и получилось бы, — признал сэр Джон. На лице его на миг отразилась усталость, и он принялся обхлопывать себя по карманам — наверное, что-то искал. — Но, боюсь, я никогда не был особенно в ладу с языком. Нет. Я поступил иначе. Я открыл ресторан быстрого питания.
Джонни огляделся по сторонам и невольно заухмылялся.
— Верно, — подтвердил Холодец. — В пятьдесят втором. Понимаете ли, уж о быстром-то питании я знал все. Двойные сэндвичи с яйцом и сыром, бумажные шапочки для персонала, кетчуп в маленьких пластмассовых бутылочках в форме помидорок… вот так. В первый год я открыл три закусочных, еще через год их у меня было уже десять. Теперь их тысячи. Другие предприниматели просто не могли конкурировать со мной. Ведь я точно знал, как завлечь покупателя. Детские дни рождения, клоун Вилли Холодец…
— Вилли Холодец? — вытаращила глаза Керсти.
— Извини, но тогда были весьма бесхитростные времена. А потом я взялся и за… другие вещи. Для начала стал торговать мягкой туалетной бумагой. Вы не поверите: тем, чем пользовались в сортирах в сорок первом, можно было крыть крыши вместо шифера. А потом я начал прислушиваться к людям. К тем, у кого были многообещающие идеи. Вроде: «Я думаю, что смогу сделать маленький магнитофон, который можно запросто носить с собой». И я говорил: «Это может выгореть, парень. Вот тебе деньги, займись». Или: «Знаете, кажется, я нашел способ, как записывать телепрограммы на пленку, чтобы можно было потом их пересматривать сколько хочешь». А я ему: «Замечательно! Чего только люди не придумают! Вот деньги, почему бы тебе не основать компанию и не собрать несколько таких штуковин? И заодно подумай, нельзя ли на ту же пленку и фильмы снимать?»
— Это нечестно! — сказала Керсти. — Ты жульничал!
— Отчего же? — поднял бровь Холодец. — Людям нравилось, что я прислушиваюсь к их идеям, которые всем остальным казались бредовыми. Я делал на этом деньги, но и они тоже.
— Ты миллионер? — спросил Бигмак.
— Нет, что ты. Миллионером я был еще в пятьдесят пятом. Теперь я, по-моему, миллиардер. — Он щелкнул пальцами. Шофер в черном, который неслышно материализовался позади ребят, шагнул вперед. — Я же миллиардер, правда, Хиксон?
— Да, сэр Джон. Мультимиллиардер.
— Я так и думал. Кажется, мне даже принадлежит какой-то остров, как там его… Тасмания, если не ошибаюсь.
Холодец снова похлопал себя по карманам и наконец достал маленькую серебряную коробочку. Там лежали две белые таблетки. Холодец взял одну из них и, поморщившись, запил водой из стакана.
— Ты даже не притронулся к своему «одному со всем», — сказал Джонни, внимательно наблюдая за ним.
— О, я заказал его только для того, чтобы вы вспомнили. Мне нельзя есть бургеры. Господи ты боже мой! Я на диете. Ничего соленого, ничего жирного, минимум крахмала и никакого сахара. — Он вздохнул. — Наверное, для меня даже стакан воды — непозволительная роскошь.
Менеджер бара наконец набрался храбрости приблизиться к столику.
— Сэр Джон! Для нас огромная честь…
— Да-да, спасибо, а теперь уйдите, дайте мне поговорить с друзьями… — Холодец вдруг умолк и недобро улыбнулся. — Как картошка, Бигмак? Достаточно хрустящая? А твой молочный коктейль, Ноу Йоу? Правильной консистенции?
Ребята покосились на менеджера. У того сделалось такое лицо, будто он мысленно возносит молитвы Господу за спасение всех, кому приходится работать с пришпиленной к груди карточкой: «Меня зовут КИТ».
— Э… нормальная картошка, — сказал Бигмак.
— И коктейль отличный, — добавил Ноу Йоу.
У КИТа явно отлегло от сердца, и он одарил их жалобной улыбкой.
— Здесь вообще хорошо кормят, — сказал Ноу Йоу.
— Надеюсь, — подхватил Бигмак, — тут и дальше будут хорошо кормить.
КИТ поспешно закивал.
— Мы обычно бываем тут по субботам, — подсказал Бигмак.
— Спасибо, Кит, можешь идти, — молвил сэр Джон.
Менеджер едва ли не бегом ретировался, а Холодец подмигнул Бигмаку.
— Я знаю, что так поступать нехорошо. Но это чуть ли не единственное развлечение, которое мне нынче доступно.
— Зачем ты приехал? — спросил Джонни.
— Знаете, в свое время я не мог удержаться, чтобы кое-что не проверить, — проговорил Холодец, пропустив его слова мимо ушей. — Мне казалось любопытным проследить за собственным возмужанием. Не вмешиваясь, разумеется. — Его улыбка исчезла. — И я обнаружил, что так и не появился на свет. Я вообще не рождался. И мой отец тоже. Мать жила в Лондоне и вышла замуж за кого-то другого. Деньги дают одно весьма ценное преимущество: ты можешь нанять несчетное множество частных детективов.
— Этого не может быть, — помотала головой Керсти. — Ты ведь — вот, сидишь с нами.
— Нет, родиться-то я родился, — сказал Холодец. — В ином времени. В той штанине Времени, где мы все явились на свет. А потом я отправился вместе с вами в прошлое, и… что-то пошло не так. Не знаю точно, что именно. И потому… мне пришлось проделать обратный путь пешком. Можно сказать, это был долгий путь домой.
— Это совершенно нелогично, — сказала Керсти.
Холодец пожал плечами.
— Не думаю, что Время строго придерживается логики. Оно завязано на людей. И, по-моему, в нем полным-полно оборванных хвостов. Но кто сказал, что это плохо? Иногда нужно, чтобы концы с концами не сходились. Иначе поедание спагетти превратилось бы в крайне затруднительный процесс. — Он хихикнул. — Я толковал на эти темы с учеными. Чертовы тупицы. Болваны! Время — у нас в головах. Любому идиоту должно быть ясно, что…
— Ты ведь болен, правда? — перебил его Джонни.
— Это так заметно?
— Ты все время ешь таблетки и дышишь с трудом.
Холодец снова улыбнулся. Но на этот раз улыбка вышла вовсе не веселая.
— Я страдаю жизнью, — сказал он. — Однако я близок к исцелению.
— Послушай, — сказала Керсти тоном человека, который изо всех сил старается оставаться благоразумным, хотя у него нет на это почти никаких шансов, — мы не собирались тебя бросать. Мы хотели вернуться. Мы и вернемся.
— Вот и хорошо, — сказал Холодец.
— Ты не против? Ведь если мы вытащим тебя из сорок первого, тебя уже не будет, ведь правда?
— О нет, я буду. Где-то — буду.
— Это правда, — сказал Джонни. — Все, что случается… остается случившимся. Где-то, пусть и не здесь. Время — оно не одно, их много, и они лежат штабелем.
— У тебя всегда мысли шли немного причудливыми путями, — сказал Холодец. — И воображения у тебя столько, что оно не помещается в голове и прет через край. А теперь… что-то я еще хотел… а, вот! Полагаю, я должен передать вам это…
Шофер выступил вперед.
— Э… сэр Джон, знаете, Правление хотело бы…
Что-то блеснуло, и серебряный набалдашник Холодцовой трости обрушился на стол с такой силой, что жареная картошка Бигмака взвилась в воздух.
— Черт подери, я плачу тебе, парень, так делай, что тебе сказано! Правление подождет! Я пока еще не сыграл в ящик! Сегодня я поехал сюда, вместо того чтобы отправиться слушать вой толпы юристов! У меня еще есть время! Убирайся прочь!
Холодец достал из кармана конверт и вручил его Джонни.
— Я не прошу тебя отправляться в сорок первый. У меня нет на это права. Так или иначе, я недурно пожил на свете…
— Но? — сказал Джонни.
— Прости, что? — не понял Холодец.
— Ты хотел сказать: «Но…» — пояснил Джонни.
Какие-то люди уже торопливо поднимались по ступенькам.
— Ах, да. — Холодец подал вперед и заговорил быстрее: — Так вот, если вы все же решите вернуться, я написал письмо для… ну, в общем, ты сам поймешь, что с ним делать. Знаю, так поступать нехорошо, но кто бы на моем месте упустил такой шанс, сам подумай.
И он поднялся на ноги, вернее попытался. Хиксон подоспел вовремя и подхватил сэра Джона, когда тот опрокинул стул. Но Холодец только отмахнулся от слуги.
— У меня никогда не было детей, — сказал он. — Я так и не женился. Не знаю почему. Просто это казалось неправильным. — Он тяжело оперся на трость и еще раз оглядел друзей. — Я хочу снова стать молодым. Пусть и не здесь.
— Мы вернемся, — сказал Джонни. — Честно.
— Вот и хорошо. Только видишь ли, просто вернуться мало. Нужно вернуться и что-то исправить.
И он ушел тяжелой старческой походкой навстречу людям в приличных костюмах. Костюмы обступили Холодца, и он скрылся из глаз.
