Екатерина Корнюхина - Юлза и кровожадный Мур
Дело было в том, что после смерти отца Юлзы — повелителя Дарнии к ней как к старшей дочери должны были перейти титул и сила. Однако Юлза Чиано, по всеобщему мнению, не являлась достойной наследницей своего великого отца.
Обычно девочка старалась не вспоминать все обстоятельства ухода из родного замка. Теперь же события прошлого, растревоженные разговором с подвозившей Юлзу семейной парой, всплыли из глубины памяти.
Юлза, рассердившись, даже топнула ногой.
Зачем она только села в эту повозку, как будто не могла добраться до города сама! За время странствий Юлза уже убедилась в том, что взрослые всегда говорят с ней об одном и том же. Они как заведенные задавали свой вопрос: «Неужели ты путешествуешь одна?» — и, получив утвердительный ответ, делали дурацкие выводы.
И каждый раз после подобных бесед к девочке возвращались воспоминания.
Так случилось и на этот раз.
Однако Юлза решила сначала отыскать себе место для ночлега, а уж потом подумать о прошлом.
Она шагала по лугу, заросшему высокой травой, и осматривалась в поисках подходящего места для отдыха.
Кое-где среди травы возвышались небольшие холмики, вокруг которых располагались пушистые приветливые заросли каких-то кустарников. Все они казались вполне подходящими убежищами на случай ночного дождя.
Но девочка не останавливалась. Ее лицо уже обдувал ветер — предвестник ночной тьмы.
Сделав еще десяток шагов, Юлза наконец обнаружила то, что искала, — маленький ручеек с прозрачной водой, стекавший со склона одного из холмов. Опустившись возле него на колени, девочка вволю напилась, смыла с лица дорожную пыль и наполнила маленькую фляжку, которую носила в походной сумке.
После этого, удобно устроившись в зарослях кустарника, Юлза съела кусок хлеба и, вытянув ноги, посмотрела вверх. Там, на темнеющем небосклоне, в просветах между листьями виднелись крошечные редкие звездочки. Очень скоро их поглотила беспросветная ночная мгла.
Впрочем, Юлза уже не замечала ни звезд, ни порывов ветра, ни подкрадывающейся тьмы. Мыслями она снова была в прошлом, в ослепительно солнечном дне, когда ей исполнилось тринадцать лет.
По законам Дарник, со дня своего тринадцатилетия человек считается совершен-нолетним. А для Юлзы Чиано — старшей наследницы своего отца — этот день значил очень много.
Сразу же после завтрака ее позвала к себе бабушка Иора.
Придерживая подол длинного платья, надетого по случаю праздника, старшая внучка привычно поднялась по лестницам к верхним комнатам огромного замка. Тут, подальше от суеты и шума, располагались покои Иоры.
Юлза застала бабушку за вполне обыденным занятием — та осторожно поливала цветы, растущие в горшках на широком подоконнике. При звуке открывающейся двери бабушка отставила кувшин и повернулась к внучке.
В тот день у бабушки Иоры было особо серьезное и торжественное выражение лица. Она коротко кивнула Юлзе на маленькую табуреточку, а сама уселась в кресло с высокой резной спинкой.
— Ты устроила ссору за завтраком в такой важный для тебя день, — проговорила Иора, внимательно посмотрев на внучку.
Та презрительно фыркнула:
— А-а, Монисса уже нажаловалась?! Ну, так никакой ссоры не было. Просто Тидла вела себя неподобающе.
По узким губам Иоры скользнула усмешка.
— Неподобающе? Знаешь, Юлза, довольно странно слышать от тебя это слово. Что же сделала Тидла?
— Она уговаривала меня пригласить на праздник старого Тимана.
Бабушка озадаченно приподняла брови:
— Да; действительно, не слишком удачное предложение. Но в любом случае тебе не следовало кричать на сестру. Она еще слишком мала и не понимает многих вещей. Зато ты, Юлза, как старшая должна отдавать себе отчет в том, что делаешь.
— Бабуля, только не предлагай мне извиниться перед Тидлой и позвать Тимана. Я не желаю видеть этого клыкастого кровопийцу.
Иора вздохнула:
Думаю, звать его не следует… Но ты как наследница должна научиться держать себя в руках. Совершенно необязательно кричать, даже если ты слышишь какую-то глупость. Можно было просто не обратить внимания.
— Да? Бабуля, ты же прекрасно понимаешь, что на Тидлу очень сложно не обратить внимания, особенно если она тянет за рукав и проливает мне на ноги горячий чай, — возразила Юлза.
Бабушка сцепила тонкие пальцы на коленях и выпрямила спину:
— Юлза, я пригласила тебя сюда поговорить совсем о другом.
— Бабуля, я тебя внимательно слушаю, — кивнула девочка.
Иора выдержала паузу, отвернувшись к окну и посмотрев куда-то вдаль. Затем она перевела испытующий взгляд на старшую внучку.
— Тебе исполнилось тринадцать лет. И ты прекрасно знаешь, что как старшая ты должна с этого дня стать законной наследницей. Юлза, мы говорили об этом уже много раз, но я хочу, чтобы ты именно сегодня выслушала меня очень внимательно… Итак, тебе предстоит занять место твоего отца. Он был великим и мудрым правителем Дарнии и по праву пользовался силой, которую дает черный обруч. Речь сейчас идет не об обыкновенной силе. Ее у тебя и так больше, чем у любого дарнийца. Недаром ты — дочь своего отца… — В голосе бабушки Иоры проскользнула горделивая нотка. — Да, у тебя железное здоровье, отменная выносливость и… много других качеств. Тем не менее даже кровь повелителя Дарнии, текущая в твоих венах, еще не дает тебе достаточно оснований, чтобы спуститься в подземелье за черным обручем…
Девочка скорчила скучающую гримаску. Она знала, куда клонит Иора. Подобные слова — в той или иной форме — ей уже доводилось слышать.
— Бабушка! — протянула она. — Я все это знаю.
— Отлично. — Взгляд Иоры сделался ледяным. — В таком случае ты должна знать и о том, что ты пока не соответствуешь высокому предназначению, уготованному тебе в будущем. Ты должна понимать, что повелительница огромной страны не может быть упрямой, своевольной, нетерпимой и… так далее. Она не может кричать на Тидлу, доводить до слез маленькую Ивеллу и драться с Мониссой. Это ведь твои сестры, Юлза. А если ты так поступаешь с ними, то что же ты начнешь творить со своими подданными?
— То же самое, — беспечно ответила Юлза, — если мои подданные будут глупыми, как Ивелла, вредными, как Тидла, нудными, как Лимейя, и… конечно же злобными, как Монисса. И потом, бабушка, моя семья — это ты. А девчонки — всего-навсего сводные
сестры. Их мамочка мне никогда не нравилась.
— Зато она нравилась твоему отцу, — сухо заметила Иора, которая Юлзе была родной бабушкой по материнской линии.
— Бабуля! — взмолилась Юлза. — Давай оставим моих сестер в покое. И мамочку их тоже. Я не знаю, насколько она нравилась моему отцу, но…
— Хватит, Юлза! — Иора протестующе подняла руку вверх. — Хватит. Ты опять показываешь свое упрямство, и ты… пугаешь меня. Я много думала о сегодняшнем дне, Юлза. И я как твоя единственная старшая родственница приняла решение. Если ты не изменишься, ты не сможешь управлять Дарнией. У тебя не будет на это права.
Она говорила слишком серьезно. Юлза немного подумала, прежде чем открыть рот.
— Бабушка, — начала она, — я не очень хорошо тебя понимаю. Что это значит?
— Это означает только одно. — Глаза бабушки неожиданно потемнели, и она напомнила девочке маму, когда та сердилась. — Пойми, девочка, я тебя очень люблю, но я должна сказать об этом. Ты должна измениться: стать рассудительной и мудрой, терпимой и спокойной. Не потому, что мне лично не нравится твой характер (хотя, признаться, я тоже не в восторге), а потому, что в противном Случае Дарнию ожидают страшные беды. На просторах страны живет много народа, и на тебя ляжет ответственность за каждого — от глубокого старика до младенца в люльке!
Голос бабушки затих, и в комнате воцарилась тишина.
Стало слышно, как внизу, под окнами, ветерок шелестит в кронах деревьев и как на балконе звонко спорят между собой Тидла и Монисса.
Юлза чувствовала себя очень неуютно. За свою жизнь она получила немало выговоров и от бабушки, и от отца, но так никто не разговаривал с ней.
— Бабушка, — неуверенно проговорила девочка, — но… как я могу измениться? Я — такая, какая есть. Боюсь, что терпимой по отношению к Мониссе я никогда не смогу стать.
— Нет, — твердо сказала Иора, — как раз с Мониссы тебе и придется начать. Пойми, что ты не можешь теперь позволять себе такие выходки, как сегодня утром!
— Терпеть Мониссу? — Юлза сощурилась. — Бабушка, ты слишком многого от меня хочешь. Я не знаю, как насчет моих будущих подданных, но ее я точно терпеть не намерена!
— Ну что же, — проговорила Иора, прикрыв глаза, как будто она очень устала. — Ты не хочешь согласиться, что огромная ответственность накладывает свои ограничения. Значит, ты не собираешься принимать мое предложение?
