Семь дней до сакуры - Светлана Аркадьевна Лаврова
– Сколько стоит эта кошка? – и Инна ухватила статуэтку – фарфоровую, блестящую, с золотым бубенчиком, вплавленным в белую грудку.
– Эта? М-м-м… – продавец явно не опознал изделие. – Откуда же она взялась-то? Это дорогая манэко, видишь, какая работа. Шерстинка к шерстинке разрисована. И бубенчик – ух ты, он даже звенит! За бубенчик доплата.
– Сколько?
Продавец назвал несусветную цену. Инна погрустнела, поставила кошку обратно. Чёрная кошка посмотрела на продавца и погрозила ему задранной передней лапкой. Потом откуда-то изнутри высунула заднюю лапку и пнула ближайшую гипсовую манэко. Та упала с прилавка и разбилась.
– Ты что безобразничаешь! – рассердился продавец. – Вот плати за разбитую киску.
– А при чём тут я? – возмутилась Инна. – Я далеко стою, и руки в карманах. Гипнозом, что ли, вашу киску сбросила? Это ваша чёрная кошка хулиганит. Смотрите, дяденька, что она вытворяет.
Чёрная фарфоровая манэко некко явно подвинулась вперёд, в гущу кошек, – она же только что с края стояла! И пнула розовую глиняную киску в незабудках, стоящую рядом с ней. Розовая киска по красивой параболе влетела в глаз продавцу.
– Ой! – завопил он. – Ой! Ты что творишь! Сейчас полицию вызову!
– Кошку будете арестовывать? – поинтересовалась Инна. – Эта ваша чёрная кошка, наверное, заводная, вот она и пинается.
Продавец подозрительно глянул на Инну. Одним глазом, второй стремительно заплывал фиолетовым – розовая киска, несмотря на свою гламурность, оказалась твёрдой. Кстати, она не разбилась, а тихо-мирно встала на своё место на прилавке. «Срикошетила об глаз продавца», – поняла Инна.
– Она не хочет стоять у вас, – сказала Инна. – Сейчас весь товар вам перебьёт.
Продавец ещё более подозрительно посмотрел на Инну, потом в его глазах мелькнуло понимание. Он оглядел её светлые волосы и зачем-то заглянул ей за спину.
– Хвост, конечно, спрятала, – пробормотал он. – Ладно, с такими связываться – себе дороже. Я продам тебе эту якобы заводную манэко некко за 200 рублей. – Продавец схватил чёрную кошку и сунул её Инне. – Фу, какая на ощупь ледяная, шершавая, колючая. Ой, уколола прямо как когтем. Как они из фарфора-то когти сделали?
Инна отдала две скомканные сотенные бумажки и опустила покупку в карман. Кошка была тёплая и гладкая, её не хотелось выпускать из ладони.
– Ну куда ты пропала? А-а-а, покупаешь манэко некко. Тут неправильные манэко и очень дорогие, надо было меня спросить. Там подальше и качество лучше, и цена ниже. А здесь первый прилавок около тории, и все туристы сразу сюда бросаются – вот цены и взвинчены.
Инна промолчала. Она знала, что купила то, что надо.
Глава тринадцатая
Три демона на границе
(вторник, третий день каникул)
Почему-то девчонки всех времён и народов обожают переодеваться в разные наряды. Чем необычнее – тем приятнее. А мальчишки – нет. Как страдал Акихиро, влезая в старые Ксюхины джинсы и практически новую водолазку! Джинсы более-менее по размеру, а водолазка жала в плечах. Ещё Ксюха принесла старую ветровку, которую она обычно надевала в лес, на шашлыки и прочие не очень парадные мероприятия. Ветровка Акихиро не подошла: руки торчали из рукавов и в плечах было узко.
– Ничего, рукава закатаешь, плечи подожмёшь, – одобрила Ксюха. – Ишь, плечищи отрастил. Теперь шапку на голову.
– Тепло же, – отказался Акихиро, предвидя новые унижения.
– Надо скрыть твою самурайскую причёску, – убеждала Ксюха. – Какой же ты демон из Страны Демонов, если у тебя самурайский пучок волос с верёвочкой на макушке? Надевай и не вредничай. Другой бы спасибо сказал, а его то размер не устраивает, то фасон не тот.
Фасон действительно был не тот. Инна ойкнула и зажала руками рот. Потому что Ксюха протянула Акихиро белую фланелевую шапочку-чепчик с пришитыми бело-розовыми заячьими ушами – изделие бабушки для мероприятия «Зайкин праздник». Акихиро застонал и решил, что лучше бы его ещё вчера поймали стражники – всё было бы уже кончено.
– Инка, кончай ржать, – скомандовала Ксюха. – Не смущай мальчика. Понимаешь, Акихиро-сан, у нас в доме нет мужских шапок, потому что нет мужчин. Не надевать же тебе мамину шляпку с клетчатым бантом или бабушкин платочек с розами? Это нормальная солидная мужская шапка свирепого демона-зайца. Инка, заткнись, убью. Заяц ведь – положительное животное в буддийских мифах?
– Да, заяц – это благожелательное существо, – слабым голосом подтвердил Акихиро. – Когда-то он спас самого Будду.
– Ну вот видишь! И тебя спасёт. Надевай. Во! Отпад!
Как ни странно, общий вид получился хорошим. Ксюхины джинсы и чёрная водолазка облепляли мускулистую фигуру, сформированную многолетними тренировками, свисающие пушистые уши казались деталью инопланетного шлема, а из-под них сверкали такие чёрные негодующие глаза, что все прославленные герои анимэ тихо плачут в уголочке, сожалея о своём несовершенстве.
– Хорош! – подытожила Ксюха, и Инна кивнула. – Теперь пошли. Итак, даю вводную: мы – скромные екатеринбургские демоны, гуляем, дышим свежим воздухом и высматриваем, не зацвела ли сакура. Эй, Акихиро, а узел с твоей одеждой кто будет нести?
– Ты, конечно, – надменно сказал Акихиро. – Мужчина и самурай не носит вещи, их носят слуги и женщины.
– Вообще-то по их обычаям он прав, – признала Ксюха. – Ладно, я понесу, не переломлюсь. А то ему будет жуткое унижение. Выходим. Боевой порядок: я первая, потом Акихиро, ты замыкающей, Инка.
Акихиро подумал, что он хотя бы напоследок погуляет с красавицей Инари, любуясь луной, – пусть даже и в дурацком наряде. Но прогулка не удалась. Ни одной луны не было на небе – японская луна скрылась за облаками, а для русской было ещё рано и светло. Посты действительно убрали, но вдоль границы и дальше, по дороге на японской стороне, ходили подозрительные личности. Крепкие осанистые мужики, по повадке совсем самураи, но без хакама, только в кимоно, и меч один, а не два, как положено самураю. Вместо второго меча у каждого – железная палка с двумя изогнутыми шипами над рукоятью. Ходили по двое-трое, поглядывали по сторонам. На Ксюху, Инну и Акихиро внимания не обратили – переодевание сработало. Никто в Японии не мог предположить, что знатный самурай будет разгуливать с заячьими
