С. Гроув - Стеклянная карта
Чернильная клякса на промокашке, раскрытый дневник. Никакого сомнения: Шадрака захватили врасплох, когда он сидел здесь и писал. София заметила на странице свое имя.
Никак не могу решить, что рассказывать Софии, а о чем лучше промолчать. Она должна вполне представлять себе опасности, с которыми мы можем столкнуться, но грань между трезвым пониманием и излишним запугиванием достаточно тонкая. Отправив ее за покупками в дорогу, я посетил Карлтона в госпитале. Его состояние ужаснуло меня… Газетчики не упомянули о жутких ранах на его теле и лице. По всей вероятности, их попросили об этом в интересах полицейского расследования. Мой бедный друг не узнал меня. Он никого не узнает, и я сомневаюсь, что эта способность когда-либо вернется к нему. Сейчас Карлтон беспомощен, как дитя. Он лишь время от времени издает бессвязные звуки, и, по-видимому, перевязки причиняют ему боль, но во всех прочих смыслах окружающий мир для него как будто не существует. Лично мне представляется маловероятным, чтобы подобное явилось следствием обыкновенного нападения. Начинаю подозревать, что кто-то…
На этом запись обрывалась. София так и отшатнулась, потрясенная картиной, которая рисовалась за строками дневника. Что заподозрил Шадрак? Мог он там, в больнице у Карлтона, увидеть то, что ввергло в опасность его самого?..
Исписанные страницы не содержали никакого обращения к ней (а она-то надеялась!), никакого намека – лишь зловещую загадку, напугавшую девочку больше прежнего. Глаза вновь наполнились слезами. Понадобилось несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться.
Кресло Шадрака, где он обычно час-другой читал перед сном, еще хранило отпечаток его тела. София подошла и забралась в кожаные подушки. Пахло кедром, сосной, бумагой. Запах Шадрака… Что, если она больше не увидит своего дядю читающим в этом кресле?..
Помимо воли София представила себе эту комнату через год, через пять лет, через десять… Наверное, она будет выглядеть примерно так же, как родительская спальня дальше по коридору: обои на стенах поблекнут, книги покоробятся от влажного летнего воздуха, одежда и обувь будто съежатся от старости.
Как ни гнала она эту мысль, воображение упорно рисовало кабинет Шадрака во всей мерзости запустения. Время вновь потекло медленно-медленно, София успела обдумать долгое будущее без дяди… без родителей… совершенно одинокое.
Спасаясь от беспросветности, девочка свернулась в кресле клубком, обхватила руками колени…
И тут что-то твердое уперлось ей в бок. Сначала она не обращала на это внимания, но предмет, торчавший из-под подушки, болезненно врезался в ребра. София сунула туда руку и вытащила один из своих старых альбомов для рисования.
«Как он здесь оказался? В дядином кресле?..» – туповато удивилась она. Потом ей показалось странным, что альбом слишком увесист. Она распутала кожаные завязки, стягивавшие углы. Он раскрылся, и девочка увидела что-то вроде записки. Она была очень короткой, но почерк Шадрака сомнению не подлежал.
София, найди Верессу. Возьми мой атлас. Люблю тебя. Ш. Э.
Под листком была карта. Стеклянная.
София недоуменно разглядывала то и другое. Стало быть, Шадрак все-таки оставил ей послание! И здорово придумал, куда спрятать его! Между толстых страниц ее собственного альбома! И не сломается, и не найдут… София с нежностью коснулась пальцами строк, написанных рукой дяди. При всей безотлагательности распоряжения от него не веяло отчаянием или страхом. Шадрак не приказывал ей ни прятаться, ни убегать. София ощутила не то чтобы облегчение – скорее вернувшуюся решимость. Ей вспомнилось сказанное Шадраком при совсем иных обстоятельствах: «Тебе, София, необходимо действовать…»
Ну так вот оно, настоящее дело. Надо взять атлас Шадрака и разыскать эту самую Верессу. Где – София понятия не имела. Но как знать – быть может, если отыщется Вересса, объявится и сам Шадрак!
София вскочила на ноги. Сперва нужно прочесть стеклянную карту. Гаснущий дневной свет за окном был плохим помощником. Она поспешила к ближайшей лампе и поднесла к ней пластину. Никакого эффекта. А еще на ней не было маркировки, да и выглядела она совершенно прозрачной. София даже спросила себя, не простая ли это стекляшка, и решила: нет, невозможно! Стал бы Шадрак оставлять ей стеклянную пластинку, не будь она картой! Она поднесла ее ближе к свету и вгляделась внимательнее. Ну конечно – в нижнем левом углу красовался знакомый значок: горный хребет на линейке. Вот только карта упорно отказывалась просыпаться. Прикусив губу, София бережно убрала пластину на место, спрятав между страницами альбома. Ничего, пускай подождет. Еще дядин атлас надо найти.
17 часов 45 минут: поиски атласа
Схватив альбом, София бросилась обратно в библиотеку. Перевела дух, положила альбом на диван, опустилась на колени. Она хорошо знала, как выглядел атлас. Такой большой и широкий, что ни с каким другим томом не перепутаешь. Сгорая от нетерпения, София принялась рыться в кучах раскиданных книг, высматривая переплет винно-красного цвета… Потом ей пришло в голову, что искать станет проще, если водворить сброшенные книги обратно на полки.
Этим она и занялась, начав с ближайшего шкафа. Из-под завала постепенно стал появляться знакомый серо-белый узор ковра. Полки заполнялись одна за другой, но атласа нигде не было видно. Книги валялись там и сям, иные были разорваны… София старалась работать быстро, но аккуратно. Она трудилась уже над пятой полкой, когда раздались шаги. Девочка подняла глаза: в дверях стоял Тео.
Правду сказать, она его еле узнала. Без наряда из перьев он выглядел таким… обыкновенным. Темно-русые, отросшие чуть ниже ушей волосы, подбородок с ямочкой… Одежда Шадрака придавала ему взрослый вид. Прежде София думала, что парню лет четырнадцать, но теперь засомневалась. Пожалуй, пятнадцать, а то и вовсе шестнадцать! У него даже осанка изменилась. София обратила внимание на его руку, которой он держался за косяк, – в глубоких шрамах, словно от ранений многолетней давности. Однако и помимо перьев было кое-что, отличавшее его от сверстников Нового Запада.
Ребята-школьники ее возраста бывали милыми и вежливыми, безобидными, а то и непредсказуемо жестокими – смотря у кого какой характер. Особо выдающихся, а значит интересных среди них не было. Мальчишки постарше, которых она встречала в театре или на спортивных мероприятиях, обладали примерно теми же качествами, только в более развитом виде. Вежливость, безобидность или жестокость у них были намеренными. Вот тут Тео от них разительно отличался. Ему сопутствовала спокойная властность, подмеченная Софией еще в цирке.
Девочка покраснела, сообразив, что снова потеряла счет времени. Как знать, долго ли она пялилась на него?
Карие глаза заискрились весельем.
– Уборку затеяла?
София покраснела гуще:
– Нет, не уборку. Мне просто надо кое-что найти… я и подумала, что так будет проще всего. – Она поднялась на ноги. – Смотри-ка, что я отыскала!
К своим тринадцати годам она еще не успела уяснить, что чужие люди, вместе угодившие в отчаянный переплет, удивительным образом сближаются. Потрясение, общая опасность – и незнакомец превращается в союзника. Да и какой он после этого чужак? Просто человек, пытающийся отвести угрозу и выжить. Еще немного – и он начинает нравиться, становится интересен… В общем, входит в твою жизнь и занимает в ней место, словно так и надо.
Для Софии, лишенной внутреннего хронометра, это было справедливо вдвойне: краткость времени, проведенного вместе, для нее значения не имела. Тео перестал быть для нее чужим, она видела в нем друга, нежданного, но тем более интересного. Спроси ее кто-нибудь прямо сейчас, с какой стати она прониклась к нему подобным доверием, София затруднилась бы с ответом. Впрочем, такой вопрос ей и в голову не приходил. Тео ей просто понравился – и вообще девочке требовался кто-то, кому можно довериться. Этого было достаточно.
Открыв блокнот, она показала ему записку и стекло:
– Это…
– Карта, – сказал Тео и осторожно поднял пластину покрытой шрамами правой рукой. – Так я и думал!
И повернул стекло к свету, в точности как делала София прежде него.
Она с недоумением следила за его действиями.
– Как ты догадался?
Тео бережно положил карту на место, словно не услышав вопроса. Потом сосредоточенно нахмурился, рассматривая записку.
– Так это, наверное, карта дороги в Верессу?
– Я тоже так решила. А еще Вересса может быть в атласе…
– Значит, ты о ней никогда раньше не слышала?
– Нет. А ты?
Тео покачал головой и окинул взглядом комнату:
– Как выглядел этот атлас?
– Большой… вот такой примерно. Толстый, темно-красного цвета.
