Гарт Никс - Сабриэль
И тут неожиданно ветер прекратил подъем вверх, стал спускаться, и с ним полетел вниз и кораблик. Сабриэль подбросило вверх. Моггет вцепился когтями в рюкзак, стараясь не вылететь из корабля. Сабриэль попробовала вызвать поднимающий ветер, но это оказалось за пределами ее возможностей. Бумажное Крыло не могло остановить свое движение вниз. Кораблик падал все ниже и ниже, пока не занял почти вертикальное положение.
По пути вниз Сабриэль, собрав последние силы, свистнула, но знаки позолотили ее обледеневшее лицо.
Солнце почти зашло, и темная масса земли внизу выглядела как серая река Смерти, где через несколько секунд окажутся их души, которые уже никогда не вернутся к теплу Жизни.
— Сними мой ошейник, — промяукал в ухо Сабриэль Моггет, прыгнув к ней на колени и вцепившись когтями в ее кольчугу. — Сними с меня ошейник!
Сабриэль посмотрела на кота, на землю, на ошейник. Отравленная кислородом, она плохо соображала. Ошейник был частью древнего волшебства, могущественное вместилище ужасающей силы. Его можно было использовать только для удержания какого-то страшного зла.
— Доверься мне! — вопил Моггет. — Сними ошейник и вспомни о кольце!
Сабриэль судорожно вздохнула, закрыла глаза, нащупала ошейник и взмолилась, не зная, правильно ли она поступает.
Отец, прости меня, думала она, но эта просьба была обращена не только к ее отцу, а ко всем Аборсенам, которые существовали до нее, особенно к тому, кто давным-давно сделал этот ошейник.
Несмотря на древнее волшебство, снимая ошейник, Сабриэль не ощутила ничего, кроме легких уколов, а как только ошейник оказался у нее в руках, она почувствовала, что он тяжелый, как цепь. Сабриэль чуть не выронила его, но вдруг он снова стал легким, а затем его вовсе не стало.
Моггет тихо сидел на коленях Сабриэль, и, казалось, ничего не изменилось, но постепенно он стал светиться изнутри и увеличиваться. Свет все усиливался, и через несколько секунд вместо кота возникло светящееся сияние, на которое было больно смотреть. Сабриэль почувствовала какую-то враждебность этого сияния по отношению к себе. На мгновение оно снова почти приняло очертания кота, но внезапно разделилось на четыре бриллиантово-белых луча. Один устремился вперед, другой назад, и два остальных скользнули по крыльям. Весь корабль засиял сильным бело-брильянтовым светом и резко остановился в своем движении вниз. Сабриэль так сильно качнуло вперед, что она ткнулась носом в зеркальце.
Несмотря на неожиданное замедление, они все еще продолжали падать. Навстречу, заполняя собой горизонт, неслась земля.
Показались верхушки деревьев, и Бумажное Крыло врезалось в верхние ветки со звуком, похожим на звук града, колотящего по жестяной крыше. Затем они пролетели еще несколько ярдов над поляной, но скорость полета была все еще достаточно большой, чтобы приземлиться без повреждений.
Моггет, или то, чем стал Моггет, несколько раз замедлял движение Бумажного Крыла. И наконец Сабриэль почувствовала невероятное облегчение, понимая, что они спасены. Еще одно усилие, и кораблик благополучно приземлился, затормозив на высокой зеленой траве поля.
Сабриэль обрадовалась, когда Бумажное Крыло легло животом на траву, но радость внезапно сменилась криком испуга. Трава скрывала возникшую прямо перед кораблем огромную яму…
Бумажное Крыло уже не могло подняться и перелететь над широкой, ярдов в пятьдесят шириной, ямой, оно доползло до края пропасти, нырнуло вниз и начало по спирали спускаться на дно, которое находилось в нескольких сотнях футов от поверхности земли.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сабриэль медленно приходила в себя и начала осмысливать свои ощущения. Первым ожил слух, но слышно было только ее собственное дыхание и поскрипывание чешуек, из которых было сделано пальто. На мгновение она впала в панику, ей показалось, что она ослепла. Затем вспомнила, что сейчас ночь и она находится в глубокой яме. Дневной свет, может быть, и проникает на такую глубину, но света звезд недостаточно, чтобы осветить этот мрак.
Следующей появилась боль от тысяч ушибов и ссадин. Сабриэль пошевелила пальцами рук и ног, напрягла мускулы конечностей и спины. Все болело, но все нормально двигалось.
Она с трудом восстанавливала в памяти последние секунды перед ударом. Она вспомнила, что Моггета, или белой силы, которая замедляла их падение, в момент удара нигде не было.
У меня шок, отстраненно подумала Сабриэль, как если бы она ставила диагноз кому-то постороннему.
Спустя некоторое время Сабриэль сказала себе, что она должна подняться. Подбодрив себя таким образом, она почувствовала некое оживление сознания, выбирающегося из депрессии. Она нащупала позади себя рюкзак. В том зыбком состоянии, в котором она находилась, нечего было даже думать о том, что можно произнести заклинание и вызвать тепло, но у нее были свечи и спички.
Когда спичка вспыхнула, у Сабриэль ёкнуло сердце. В маленьком пятнышке света она увидела, что нерасколотой осталась только центральная часть кабины — серебристо-голубой кусок когда-то изумительного создания. Изломанные, покореженные крылья лежали по бокам корпуса, а носовая часть валялась совершенно разбитой в нескольких ярдах впереди. Один глаз уставился на ночное небо, но в нем не было прежней жизни, прежней ярости. Это был всего лишь мазок желтой краски по бумаге.
Сабриэль смотрела на обломки, пока огонек спички не обжег ее палец. От горя и печали ей стало так плохо, что у нее заныли все кости. Она зажгла еще одну спичку, затем свечку.
Мелкие обломки Бумажного Крыла разлетелись по плоскому дну огромной ямы. С трудом заставив мускулы напрячься, Сабриэль выбралась из кабины.
Яма явно была делом рук человеческих, ее дно было аккуратно выложено плитами известняка. Сделано это было давно, между плитами выросла высокая трава. Сабриэль села на холодный камень и стала думать о том, кто и зачем уложил эти плиты на такой глубине. Но затем возникли и другие вопросы: где, например, теперь та сила, которая прежде была Моггетом? И что это было? Кстати, подумала Сабриэль, не забыть взять меч и колокольчики.
Шлем на голове Сабриэль повернулся задом наперёд. Она медленно перевернула его в правильное положение, испытывая при этом мучительную боль в шее.
Стараясь не загасить свечу, Сабриэль вытащила со дна кабины оружие и рюкзак и зажгла еще две свечки. Она решила обойти со свечами вокруг кораблика, пытаясь найти хоть какой-то след Моггета. Она погладила желтый глаз.
— Прости меня, — прошептала она. — Может быть, когда-нибудь я сделаю новое Бумажное Крыло. Это будет другой корабль, но с твоим именем.
— Расчувствовалась, Аборсен? — где-то позади раздался голос, который был и похож, и не похож на голос Моггета. Он был громче, более хриплым и менее человеческим, каждое слово звучало, как разряд электрического генератора на занятиях по физике в Уиверли Колледже.
— Где ты? — спросила Сабриэль, повернув голову. Голос звучал близко, но в свете свечи никого не было видно. Сабриэль подняла свечу выше.
— Здесь, — хихикнул голос, и Сабриэль увидела полоски белого огня, выбежавшие из-под разбитой кабины. Этот огонь поджигал обшивку там, где он пробегал, и спустя несколько секунд Бумажное Крыло было охвачено пламенем, его желто-красные языки танцевали под густым белым дымом, полностью закрывшим то, что еще оставалось от корабля.
Сабриэль почувствовала запах Свободной магии, противоестественный, резкий, будоражащий нервы, врывающийся в сильный запах обычного дыма. Потом она снова увидела полосы белого огня, которые, расходясь, соединяясь, скручиваясь, образовали сверкающее, голубовато-белое существо, выступившее из погребального костра.
Сабриэль не могла прямо посмотреть на это существо, но искоса глядя на него из-под полуприкрытых век, она увидела очертания человека, выше нее ростом, худого, почти истощенного. У него не было ног, торс и голова удерживались на колоннах крутящегося белого пламени.
— Свободен, спасен ценою крови! — сказало существо. В этом голосе не было ничего от голоса Моггета, но в нем таилась скрытая угроза.
У Сабриэль не возникло никаких сомнений по поводу кровавой цены и того, кто ее заплатил. Собрав последние остатки сил, она вызвала три знака Хартии и бросила их в существо, выкрикивая их имена:
— Анет! Колью! Феран!
Знаки, слетев с ее губ, превратились в серебряные лезвия, взлетели в воздух, как кинжалы, и врезались в сверкающую фигуру, — но ничего не произошло.
Существо засмеялось, слегка взвизгивая, будто от боли, и неторопливо поползло вперед. Его ленивые движения, казалось, объясняли, что ему будет так же легко уничтожить Сабриэль, как легко было сжечь Бумажное Крыло.
В отчаянии Сабриэль пыталась вспомнить, что она знала об элементах и созданиях Свободной магии. Отец редко упоминал их, и магистрикс Гринвуд только слегка коснулась этого предмета. Сабриэль знала связывающие заклинания только для двух слабых созданий Свободной магии, но то, что стояло перед ней, не было ни Маргру, ни Стилкеном.
