Кирилл Кащеев - День рождения ведьмы
— Ее даже в нашу честь назвали! — влез скандальный черт.
— То есть вы отказываетесь? — деловито уточнила Ирка.
— Нам очень жаль, Ирина Симурановна, — покачал головой чертов дедушка. — Но чертову натуру не переделаешь! Хотя мы понимаем, первая бесова неделя для молодой ведьмы-хозяйки — это так нервно!
— И опасно! — захихикал скандальный черт. — Ох, и заняты вы будете, Ирина Симурановна!
— А правда, что к вам на день рождения ваш змей пожалует? — с жадным любопытством спросила разряженная чертовка.
— Ты слышала, чем она интересуется? — Ирка повернулась к Таньке, будто никого больше тут и не было. — Так они нам межмировой скандал организуют! — и потянулась за своей сумкой.
— Да, другого выхода нет, — согласилась Танька, и в руке у нее появился… пульт!
Она нажала кнопку… Тяжелые железные щиты нарочито грубой ковки с грохотом упали на окна, отрезая конференц-зал от внешнего мира. В тот же миг Ирка, как гранату, швырнула себе под ноги туго набитый целлофановый пакет с мелко порубленной травой. Пакет с треском лопнул… и пыль чертополоха разлетелась по комнате. А Ирка уже разбила о край стола пузырек с ладаном. В комнате воцарилось… Пекло. Черти орали, визжали, голосили, лезли друг на друга. Две чертовки сидели на люстре, каблуками отпихивая пытающегося забраться следом чертового дедушку. Скандальный черт драл когтями железный щит на окне, в отчаянном порыве убраться от мучительного запаха.
Ирка с Танькой кинулись к дверям. У самого выхода Танька зацепилась каблуком за порог… Ирка подхватила падающую подругу на лету и как морковку из грядки выдернула из зала. Громадные двери с треском захлопнулись… и наговорный засов упал в заранее заготовленные пазы. В тот же миг в дверь с силой ударили изнутри.
Ирка поверх засова накинула тяжелый замок и зашептала:
— Щоб не було тоби, нечистый дух, ани проходу, ани проезду, ани якогось иншого просочения! Ани кризь двери, ани кризь окна, ни кризь стены, ни кризь пол-потолок, ани кризь саму малесеньку дырочку-щелочку…
Танька взлетела и принялась закатывать скотчем щели по притолоке и косякам.
— Затворись-замкнись, дверь адова, дверь конференц-залова, з усима ж, кто там есть, нет им входа-выхода ни туда, ни обратно, дверь непроходимая, стена непреодолимая. Слово мое крепко-лепко, быть посему! Аминь!
Танька оборвала у пола последнюю полоску скотча и шумно выдохнула:
— Фух! — Она с интересом посмотрела на дело своих рук и усмехнулась. — Наговорные замки я и раньше видела, а это у нас первый в мире наговорной скотч!
Теперь уже в дверь колотили изнутри не переставая.
— А ну-ка тихо! — грозно рявкнула Танька. — Будете бузить, из системы пожарной безопасности святую воду пустим!
За дверью моментально воцарилась тишина.
— Хороший фильм — «Константин», — одобрила Танька. — Столько ценных идей!
— И бутерброды экономьте! — громко, чтобы ее слышали сквозь дверь, крикнула Ирка. — Их вам должно надолго хватить.
Сквозь филенку донесся шум и топот копыт — черти явно ринулись делить запасы.
— Думаю, к концу недели они и сами сократят свое пороговье, — заключила Ирка.
— В следующем году они на такой фокус уже не купятся, — направляясь к лифту, бросила Танька.
— В следующем году это уже не будет моя первая бесова неделя и первые зеленые свята! — огрызнулась Ирка. — Буду хоть чуть-чуть ориентироваться! И еще Айт…
— Ну, Айт, я надеюсь, будет и в следующем году, — насмешливо протянула Танька. — Или ты собралась с ним расстаться?
— Тьфу на тебя! Чтобы расстаться, надо сперва хотя бы встретиться! Честное слово, если б я знала, что в связи с моим ведьмовским совершеннолетием от меня столько всего потребуют, я бы попросила Айта прилететь попозже! Я же не знаю, чего он захочет… — Ирка вдруг смутилась до ярких пятен на щеках. — Я в смысле… В кино пойти… Или в кафе посидеть…
— Я поняла, в каком ты смысле, — очень серьезно заверила ее Танька.
— А эти старые ведьмы мне на весь май — июнь расписание составили! — раздраженно пожаловалась Ирка. — В какой день я пеку ритуальный хлеб, в какой день исполняю ритуальные танцы! А мне, между прочим, еще годовые контрольные писать!
— Спокойно — у тебя есть мы! Справимся: и с расписанием, и с годовыми контрольными… и с Айтом! — заверила ее Танька.
Ирка в ответ лишь ехидно фыркнула:
— Знаешь, если Богдан возьмет на себя контрольные, а ты — Айта, мне это, пожалуй, не понравится!
Лифт открылся, Ирка выскочила из него первой… и напряженно замерла. В прозрачной будке охранника, где еще недавно сидел черт, сквозь стекло снова виднелась фигура в камуфляже.
— Ты чего… — едва не врезавшись ей в спину, начала Танька. Выглянула у Ирки из-за плеча и тут же успокаивающе кивнула. — Все нормально, пошли! — и решительно распахнула дверцу.
Сидящий перед мониторами молодой мужик поднял на нее глаза и меланхолично заметил:
— Они сейчас и последний бутерброд по полу размажут.
На центральном мониторе чертов дедушка и черт-скандалист делили кусок хлеба — икра с него уже вся осыпалась, и черти азартно топтали ее копытами.
— Чертову натуру не переделаешь! — усмехнулась Танька. — Знакомься, Ир, это Влад — кузнец, который щиты на окна ковал. Его Богдан нашел. Он раньше с ролевиками работал, а потом его черти захомутали к чертовому балу транспорт подковывать.
Ирка поглядела на кузнеца с интересом. Помнила она тот бал!
— Спасибо Богдану, — прогудел кузнец. — Лучше знать, что черти на самом деле существуют, чем думать, что ты окончательно рехнулся. Так что не волнуйтесь, устерегу наших рогатых красавцев в лучшем виде. — Он кивнул на монитор. — А это вам! — он вытащил из сумки продолговатый бархатный футляр, похожий на старинный ящик для дуэльных пистолетов. — Подарки, конечно, надо на день рождения отдавать, но вам сейчас нужнее.
Ирка приподняла крышку футляра и восторженно ойкнула:
— Красивые какие…
— Все как положено, — разулыбался кузнец. — Ковал на живом огне, остужал проточной водой (не из-под крана!), наговор прямо в металл вплетал — вон, Татьяна подсказала.
— Спасибо, — выдохнула Ирка.
— Вам спасибо, — устраиваясь у монитора, кивнул ей кузнец. — Всегда надеялся, что мое искусство не только для игр, но и для важного дела пригодится.
Прощально помахав Владу, девчонки выскочили на улицу. Танька немедленно вытащила мобильник, набирая номер. Вот уж кто привык на такси раскатывать! От того, чтобы завести машину с шофером, Таньку удерживали только элементарные требования конспирации.
— Ты рубашку у портнихи забрала? — заканчивая разговор с диспетчером, поинтересовалась Танька.
— Не забирала, — нейтрально откликнулась Ирка.
Танька поглядела на нее досадливо — сразу нельзя было сказать? — и буркнула:
— Значит, надо будет по дороге заехать. — Снова потянулась к телефону.
— Не надо, — также нейтрально возразила Ирка. И понимая, что просто так Танька не отвяжется, неохотно добавила: — Я вообще у портнихи не была и ничего не заказывала.
Ошеломленный взгляд Таньки был ей ответом.
— Но как же… Без нее же нельзя! — вскричала подруга. — Где мы возьмем такую рубашку сейчас? Их же в магазинах не продают!
— Рубашка лежала у меня на кровати. Такая, как нужно. Моего размера, — все тем же спокойным тоном ответила Ирка.
Глаза Таньки стали такие большие, что Ирка аж видела, как там крутятся мысли. Подруга сразу вспомнила загадочную ведьму, уничтожившую опасную надпись на Иркином заборе и перехватившую заклятьем чертей, когда девчонки их чуть не упустили.
— И ты ее наденешь? Рубаху, которую тебе подсунула неизвестная ведьма? — судя по Танькином тону, та уже пыталась сообразить — где лечат так неожиданно рехнувшихся молодых колдуний.
— Ну… Допустим, я догадываюсь, кто эта ведьма, — еще более неохотно выдавила Ирка.
Танька уставилась на нее вопросительно. Ирка отвернулась. Видя, что ее молчаливое послание старательно игнорируется, Танька спросила вслух:
— Со мной догадками не поделишься?
— Нет, — буркнула Ирка. Потом тяжко вздохнула. Так Таньке отвечать нельзя. Если хочешь иметь друзей, изволь считаться с их чувствами. А если твои собственные чувства в этот момент не совсем в норме — так ты объясни! Ведь твоя подруга — самая обычная ведьма, а не телепат какой-нибудь!
— Во-первых, я еще сама не решила, как к этому относиться, — проворчала Ирка. — То ли спасибо сказать… То ли горло перегрызть… — по голосу слышно было, что второй вариант Ирке нравится больше. — А во-вторых… Ну… Я ведь сама решаю, кому о себе рассказывать, о кому — нет. Наверное, она тоже имеет право? — опять же по Иркиному тону было ясно, что та сама не своя от собственного «демократизма».
