Кирилл Кащеев - День рождения ведьмы
Ирка сунула ему деньги, выскочила из машины и торопливо побежала вверх по высокой гранитной лестнице. Завидевший ее сквозь прозрачную дверь охранник пулей вылетел наружу и, низко раскланиваясь, держал створку, пропуская внутрь девочку с школьной сумкой и подушкой под мышкой. Рядом с входом висели переливающиеся золотыми буквами таблички: «Devil’s Vodka» и «Old Nick Tobacco»[8]. Ирка спиной чувствовала, каким задумчивым взглядом провожал ее водитель.
— Радость-то какая, Ирина Симурановна, дорогая вы наша!
Гримаса и бормотание «Ну очень дорогая!» как-то мешали поверить в искреннюю радость охранника. Ирка оценивающе оглядела его от странного кроя туфель до еще более странно топорщащихся надо лбом волос и скомандовала:
— Проводите меня до конференц-зала!
— А как же пост? — охранник неловко указал на турникет.
— Под мою ответственность! — не оглядываясь, бросила Ирка и направилась к лифту.
С интересом изучающий кнопки иссиня-бледный юноша в поношенном сюртуке и забрызганной кровью рубашке при виде Ирки в панике ввинтился сквозь пол кабины. Ирка проводила очередного заложного мрачным взглядом и с силой вдавила кнопку верхнего этажа. Пр-раздничек папочки-Симар-ргла пр-риближается, понимаешь ли! Все из-под земли лезет — и молодые ростки, и старые покойнички!
— Не ешьте меня, пожалуйста, Ирина Симурановна! — очень-очень тихо, очень-очень робко попросил охранник. — Я невкусный!
Ирка поглядела в зеркало лифта. Там отражался насмерть перепуганный охранник… и ее собственная оскаленная физиономия с торчащими из-под злобно наморщенной верхней губы здоровенными клыками. Усилием воли Ирка втянула клыки обратно (а еще называла себя хладнокровной расчетливой стервой! Переоцениваете себя, девушка, до хладнокровной вам еще работать и работать!). Равнодушно кивнула охраннику:
— Да, действительно, на вкус вы как скисший мясной борщ…
И чего бы это он тоже попытался сквозь пол просочиться? Попытку пресекла грозным взглядом. Лифт открылся, Ирка направилась к высоченным — почти во всю стену — дверям конференц-зала. Забежавший вперед охранник снова распахнул перед ней двери и, повинуясь очередному грозному взгляду, робко зашел следом.
Слева от входа торчала здоровенная — в полстены — вешалка. Посредине на ней располагались вещи вполне обычные: мужские куртки, строгие деловые плащи и даже парочка весенних дамских манто из роскошного пушистого меха. Зато снизу и сверху… Под вешалкой стояли туфли. Вроде бы самые обычные мужские туфли и вполне изящные женские лодочки на каблуке… только вот та часть, куда обычно помещались пальцы и стопа, были намертво закрыты и заполнены спрессованной кожей. На месте пятки красовалась круглая выемка, будто предназначенная под… копыто. А на верхней полке вместо шляп лежали парики. Блондинистые, брюнетистые, короткие и длинноволосые, густые и даже с залысинами…
Середину зала занимал длинный, как заводской конвейер, стол для совещаний. Вдоль стола, в совершенно одинаковых позах — раскачиваясь на хлипких офисных стульях и задрав на стол раздвоенные копыта — восседали черти. Во главе стола стояло глубокое мягкое кресло. Обращенная к дверям высокая спинка закрывала от Ирки сидящего.
— Ваше превосходительство ведьма! — стул под старым знакомцем пошатнулся, едва не заставив черта-мамуна грохнуться на пол. — Какая часть!
— Ну наконец-то! — кресло во главе стола повернулось… и облаченная в классические темные брюки и приталенный пиджачок с черно-белым принтом Танька направилась к Ирке. Цокот тонких каблуков выдавал ее раздражение.
— Просила ж тебя, хоть туфли на шпильках надень! Деловое совещание все-таки! — возмутилась подруга, окидывая недовольным взглядом Иркины школьные брюки, кроссовки и спортивную куртку.
— Перетопчутся, — недобро усмехаясь, заверила ее Ирка. — Всем чертовым коллективом. — И направилась к стоящему по правую руку от Таньки стулу. Ухватила за спинку, приподняла… вякнувший мамун свалился с сиденья и торопливо удрал на четвереньках на другой конец стола. Другой черт скатился сам, когда Ирка с размаху ляпнула на соседний стул сумку и верную боевую подушку. Вежливость? С кем, с чертями? Последнего, кто был с ними вежлив, еще в прошлом веке разобрали на запчасти: органы — на продажу, кожу — на чертовы договоры, душу — на откуп от Пекла.
— Приятно видеть, что вы не теряете боевую форму, Ирина Симурановна, — склоняя рогатую голову, сказал восседающий на другом конце стола чертов дедушка.
— Есть на ком тренироваться, — обводя собрание многообещающим взглядом, выдала Ирка. Глаза ее остановились на столике у стены. — О, бутербродики! Это удачно!
— Неужели вы согласитесь выпить с нами чашечку кофе? С пирожными, Ирина Симурановна! — искушающе предложила разряженная чертовка по другую сторону стола.
— Нет, спасибо, это я на будущее… — несколько странно ответила Ирка.
— И последний вопрос повестки дня… — возвращаясь в свое председательское кресло, провозгласила Танька.
— А как же предпоследний? — снова вмешалась чертовка.
— Я тороплюсь! — сквозь зубы процедила Ирка.
— Торопится, — подтвердила Танька. — Как вы знаете, приближается день рождения нашей многоуважаемой хортицкой ведьмы. — Танька изобразила короткий поклон в Иркину сторону. — Тринадцать лет, ведьмовское совершеннолетие…
— Не вопрос, Ирин-Симуранна! — надувая пузырь жвачки, прочавкал панковского вида черт с ирокезом между рогами. — Отхэппибёздим в лучшем виде!
Ирка кинула на него совсем-совсем недобрый взгляд. Это кто тут еще кого…
— Мы уже и на подарочек скинулись, — уловив возникшее напряжение, поспешил вмешаться чертов дедушка.
— Мило. Но лучший мой подарочек — это ваше отсутствие, — буркнула Ирка.
— Ирина Симурановна хочет сказать, что в этом году она полностью вступает в должность наднепрянской ведьмы-хозяйки со всеми сопутствующими обязанностями. День рождения Ирины Симурановны — второе мая, как раз на начало русалий, праздника пробуждающейся природы и бога Симаргла, который, как вы опять-таки знаете, является отцом нашей многоуважаемой хортицкой ведьмы, — продолжала Танька. — Однако каждые русалии предворяет период разгула всей и всяческой нечисти. И мне хотелось бы, чтобы мы, всем нашим друж… просто всем коллективом нашей корпорации… чертовой… не создавали Ирине Симурановне лишних проблем! — растягивая губы в традиционном оскале американского менеджера, с энтузиазмом закончила Танька. И уже нормальным тоном добавила: — А то последствия могут быть нехорошие.
— Короче, рогатые! — вмешалась Ирка. — Мне надо, чтобы всю нынешнюю бесову неделю вы сидели по своим норам и пятаков наружу не казали, пока я с остальной нечистью буду разбираться! Всем все ясно? — и обвела членов правления предупреждающим взглядом.
В конференц-зале воцарилось мрачное молчание. Члены правления внимательно разглядывали темную дубовую столешницу.
— Какие-то проблемы? — холодно уточнила Танька.
— Хм-м-м… — откашлялась сидящая по левую руку от Таньки знакомая чертовка. — Должна сказать, что некоторые проблемы все же…
— Да что ж это делается, черти злые! — вдруг на дальнем конце стола взвыл черт с обломанными рогами. — Последней радости лишают! Мало вам, ведьмы проклятущие, что доходы упали…
— Естественно, упали, — легко перекрывая его истерику, вмешалась Танька. — Мы прекратили производство самогона и паленой водки, продажу сигарет несовершеннолетним и полностью свернули торговлю наркотиками. — Она болезненно улыбнулась и тихо добавила: — Теперь ими торгуют только люди.
— Во-во! — снова взвился скандальный черт. — Жиреют за наш счет! Ну ладно уж, запретили наркотой торговать, мы согласились, особенно когда внятно и доступно объяснили… — Он невольно погладил оставшиеся от рогов пеньки — так что сразу стало понятно, каким образом проходило объяснение. — Но на бесову неделю не погулять?! Это ж прям угнетение черта человеком! — и он обвел взглядом собравшихся — те ответили пока еще несмелым гулом одобрения.
— Нам с ребятами денег достаточно, — перекрикивая готовое взбунтоваться правление, гаркнула Ирка. — А если вам мало, так я запросто могу уменьшить ваше пороговье — и тогда доля каждого оставшегося увеличится!
Черти оценивающе поглядели друг на друга. Видно было, что в Иркином бизнес-плане их смущает лишь одно: а вдруг именно на него «уменьшат пороговье»?
— С денежными потерями мы уже смирились, Ирина Симурановна, — мягко вмешался чертов дедушка. — Как говорится, не деньгами едиными жив черт. Есть еще и некоторые… аморальные ценности, являющиеся важной частью чертовой культуры. Одно из них — право буянить в бесову неделю!
