Возвращение Цицерона - Андрей Васильевич Саломатов
Услышав эти слова, Светлана Борисовна замерла с ложкой в руке, Алексей Александрович посмотрел на мимикра поверх газеты, а Алеша сказал:
— Ну ты даешь!
— Уберите меня отсюда, — неожиданно попросил Цицерон. — Этот врун сочиняет такие глупости, что у меня контакты начинают окисляться.
— Подумаешь, — обиделся Фуго. — Спасаешь его, спасаешь — и никакой благодарности.
Не успели они позавтракать, как зазвонил телефон. Алеша снял трубку и услышал уже знакомый голос Виталия Орлова с телевидения.
— Доброе утро, — поприветствовал его Орлов и тут же спросил: — Ну что, похоронили обезьянку?
— Какую обезьянку? — не понял Алеша.
— Я имею в виду собачку, — поправился Орлов.
— Собачку? — удивился Алеша.
— Ну попугайчика или морскую свинку. У вас же вчера кто-то утонул.
— А-а-а, — наконец сообразил Алеша и рассмеялся. — Это наш Цицерон тонул. Но теперь все в порядке. Папа почистил ему контакты, и он стал как новенький.
— Так Цицерон — это что, утюг? — спросил Орлов.
— Нет, это грузовой писатель, от которого осталась одна голова, — ответил Алеша. — Но скоро мы подберем ему и тело.
На другом конце провода замолчали, очевидно, Орлов пытался понять смысл сказанного. Затем он осторожно спросил:
— Так мы можем встретиться сегодня с инопланетянами?
— Можете, — ответил Алеша. — Речь они уже приготовили, так что приезжайте.
Фуго при этих словах сделал большие глаза, торопливо проглотил ложку каши и почти выкрикнул:
— Что, прямо сейчас?
— Нет, — положив трубку, ответил Алеша. — Пока они позавтракают, пока доедут, ты десять раз успеешь порепетировать.
В этот момент в дом вошла молочница тетя Зоя. Она пожелала всем приятного аппетита, отказалась от чая и села на краешек дивана.
— Я ваше объявление прочитала, — обратилась она к Фуго. —Лишней мебели у меня нет, а вот мешок картошечки могу подарить. Своей-то вы пока не обзавелись. Так что заходите и забирайте.
— Вот спасибо, — обрадовался Фуго. — Вы настоящий друг. Жаль только, что у вас не растут апельсины и ананасы.
— Не растут, — согласилась тетя Зоя. — Зато в этом году кабачки на славу уродились. Так много, прямо девать некуда.
— Почему же некуда? — радостно спросил Фуго. — У нас с тетушкой такой большой дом, что поместится хоть тысяча кабачков и еще место останется.
— Тысячу я, конечно, дать не могу, но с десяток забирайте, — сказала молочница.
— Спасибо, — еще раз поблагодарил мимикр. — Вот сейчас позавтракаем и обязательно заберем. Эх, жаль, от Цицерона одна голова осталась. Вот бы где его сила пригодилась.
— А кто это — Цицерон? — спросила тетя Зоя, которая не принимала участия в спасении робота, потому что все свое время отдавала домашнему хозяйству.
— Это наш друг — робот, — ответил Алеша. — Вон он на шкафчике стоит.
Молочница подошла к Цицерону и осторожно потрогала его пальцем.
— Добрый день, — поздоровался робот.
— Так это радио, — сказала тетя Зоя.
— Нет, уважаемая, я не радио, — ответил Цицерон. — Я бывший грузовой робот, а теперь вот говорящая железная коробка. Но коробка мыслящая, а значит, живая и разумная.
— Тогда хочешь молочка? — предложила тетя Зоя, которая почти всю свою жизнь поила молоком всех разумных и не очень разумных дачников и жителей Игнатьева.
— Нет, спасибо, — отказался Цицерон. — Я не пью.
— Какой удобный у вас друг, — сказала молочница. — Не пьет, не хулиганит. Я бы себе тоже такого друга завела.
Когда молочница ушла, Фуго быстро доел кашу, выскочил из-за стола и начал торопить Алешу:
— Пойдем за картошкой, пока она не передумала.
— Тетя Зоя не передумает, — ответил Алеша.
— Прямо сейчас и отвезем, а то мало ли что… — сказал Фуго.
— А что «мало ли что»? — спросил Алеша.
— Ну, вдруг мы потом забудем про нее, или она возьмет и испортится, — ответил Фуго. — Картошка вообще овощ нежный. Ее следует сразу в дом увозить.
Алеша с родителями понимающе улыбнулись, и Алексей Александрович сказал:
— А уж кабачки какие нежные. Чуть что, у них сразу колеса отрастают, и потом лови их по всей деревне.
Везти грязный мешок с картошкой в своем маленьком элегантном автомобильчике Светлана Борисовна наотрез отказалась.
— Ничего, картошка — не мебель, с Алешей на своей новой тележке отвезете, — сказала она. — Вам, как будущим мужчинам, надо побольше заниматься физическим трудом. А то вы всю ночь валяетесь на диванах, а потом весь день — на пляже. Хорошо хоть еще ходить не разучились.
— Так ведь эта тележка — тело Цицерона, — сказал Алеша.
— Тем более Цицерон должен радоваться, что его снова используют как грузового робота, — не отрываясь от газеты, проговорил Алексей Александрович. — Я бы, наверное, тоже так согласился: голова на тумбочке стоит и книгу читает, а тело в магазин за хлебом ходит. Так очень много можно успеть сделать в жизни.
— А тебе не будет обидно, если мы в твоей тележке отвезем картошку? — обратился Алеша к Цицерону.
— Нет, — ответил робот. — Честно говоря, после того, как ты меня в ней покатал, мне совершенно не хочется туда залезать.
В тележку Цицерона поместился и мешок картошки, и десяток кабачков, да еще тетя Зоя сверху набросала огурцов.
Поблагодарив добрую молочницу за подарок, Алеша с Фуго впряглись в тележку и покатили ее по улице. Тетушка Даринда шла рядом и как могла поддерживала племянника с Алешей.
— Бедненькие, — искренне сочувствовала она. — Давайте я хотя бы один кабачок понесу. Все вам полегче будет.
— Не надо, тетушка, — мученическим голосом ответил Фуго. — Не женское это дело — кабачки таскать. Разве что парочку каких-нибудь не очень больших.
Ржавые колеса тележки скрипели так громко, что этот противный звук разносился по всей деревне. А когда они съехали на узкую тропинку, тащить тележку стало еще труднее.
— Ничего, — пыхтя от натуги, проговорил Алеша. — Своя ноша не тянет.
— А мне почему-то тянет, — пожаловался Фуго, — Эх вы, земляне, уже давно на космических кораблях летаете, а картошку до сих пор на тележках возите.
— Надо было
