Александр Зорич - Денис Котик и Замок Хитрецов
– Я согласна с Владой, – тихо произнесла Леся.
Рюкер смотрел на нее внимательно и серьезно, уголки его рта были плотно сжаты. Так что трудно было сейчас представить себе его обычную волчью усмешку.
– Но мне кажется, что эта, вторая жаба – уже не та, что была вначале. Потому что первая – умерла.
Лицеисты разом смолкли. Это было сказано Лесей так просто и вместе с тем – значимо, точно речь шла действительно не о "какой-то там жабе", а о человеке, которым мог оказаться любой из присутствующих.
– С помощью вашей магии вы, конечно, возродили ее, – признала Леся, изредка посматривая на Рюкера. – Но теперь она уже – новая, другая. Она, наверное, даже не помнит свой прежний сад, болото – что там еще бывает у жаб...
– А может, у нее сохранилась генетическая память? – откуда-то с задних столов спросил Коля. – Кости-то ведь остались прежние! А в них – ДНК, гены всякие...
– Я не знаю, – покачала головой Леся. – Я ничего об этом пока еще не знаю. Но только я... сомневаюсь. Сомневаюсь, что все может быть так хорошо и спокойно. Уничтожил – возродил. Сломал – починил. Это было бы слишком легко и просто.
И она села, упрямо тряхнув волосами.
Мастер Рюкер некоторое время молчал, точно ожидая, что еще кто-то из аудитории пожелает высказаться. Но все ждали, что скажет он, самый старший волшебник.
Тогда Рюкер встал, вынул злополучную жабу из ящика для мела, размотал тряпку и посадил на ладонь. Жаба уже вполне оклемалась и вовсю таращила глаза на собравшихся вокруг нее огромных четвероногих.
Волшебник осторожно провел пальцем по бородавчатой спинке, тем самым погружая животное в гипнотический транс. Но его собственный взор, обращенный к лицеистам, был напротив – ясен, чист и даже, кажется, исполнен легкой грусти.
– Я очень хотел бы, чтобы вы запомнили последние слова этой девочки, – волшебник кивнул и указал глазами на Лесю.
– Она сказала, что сомневается в непременно удачном исходе волшбы. Вы, наверное, удивитесь сейчас, но сомнение – это вечный спутник жизни всякого настоящего волшебника. Только трус и подлец может творить свою магию, будучи окончательно уверенным в ее результатах. И оттого – абсолютно спокойным.
Рюкер опустил погруженное в сон животное на стол и развел руками.
Лесе в какой-то миг показалось, что волшебник из Магисториума почему-то начинает раздваиваться. Очертания волшебника вдруг поплыли перед ее глазами, стали распадаться на отдельные пятна и тени.
Она провела рукой по лбу, потерла виски. Наваждение понемногу исчезло, и Леся увидела, что преподаватель Рюкер по-прежнему стоит за кафедрой. Но теперь уже в иной позе – склонив голову и умиротворенно скрестив руки на груди. Казалось, он тоже, вслед за своим подопытным животным, вошел в магический в транс.
И вдруг жаба открыла глаза и голосом преподавателя Рюкера ясно и отчетливо произнесла:
– Настоящий волшебник всегда сомневается. Без сомнений было бы слишком легко и просто.
После чего ее глаза закрылись, и жаба распласталась на столе, погрузившись в сон. А Рюкер, улыбаясь, открыл глаза и вновь развел руками.
В зале вновь, в который уже раз повисла мертвая тишина. И в этом безмолвии чуть ли не громом с небес всем показались скупые аплодисменты сверху.
В конце зала стоял маэстро Массажу и аплодировал своему северному коллеге.
Преподаватель Рюкер сдержанно поклонился волшебнику из Лицея, а в следующую минуту зал сотрясла целая буря оваций. Лицеисты хлопали, кричали, восторженно переговаривались между собой и пожирали глазами: кто Рюкера, кто – жабу, кто – мэтра Массажу. А некоторые – и Лесю заодно с Владой.
Но большинство ребят, конечно же, не сводило зачарованных глаз с кафедры.
Там стоял и грустно улыбался им северный чародей. И его улыбка уже больше не казалась Лесе волчьим оскалом.
ИСТОРИЯ СЕДЬМАЯ. ВОЛШЕБНАЯ МЕБЕЛЬ ДЛЯ ИСТИННЫХ ЧАРОДЕЕВ
В перерыве между занятиями только и было разговоров, что о заключительных словах преподавателя из Магисториума
Многие лицеисты, такие как Роман, все же считали, что сомнение не должно быть свойственно истинному волшебнику. И пока он сомневается, он не имеет права на волшебство.
Другие, такие как Коля, полагали, что только сомневающийся человек способен предугадать все последствия своей магии. В особенности – отрицательные и разрушительные.
Только Леся с Владой не принимали участия в этих обсуждениях и дискуссиях. Они молча сидели во дворе и пили горячий чай с пирожками, дуя на стаканы и поглядывая исподлобья на спорщиков.
Для одной из них все было ясно.
Для другой – ровным счетом ничего.
И при этом, как ни странно, сейчас они думали одинаково об одном и том же.
Леся и Влада думали о ребятах, гостивших тем временем в Академии.
Вот уже несколько дней от них не было ни слуху ни духу, ни строчки на листке волшебной книги, ни каких-либо других вестей.
Девочки, конечно, понимали, что мальчишки сейчас, должно быть, здорово заняты; как гостей их, вероятно, водят по всем местным достопримечательностям и даже демонстрируют все последние достижения северной магии. Наверное, они и домой там приходят только спать, и даже засыпают на ходу к постелям, не успев даже снять ботинки!
Между тем прозвучал сигнал на урок. Однако никто не спешил в классы. Среди лицеистов уже давно пронесся слух, что сегодня Емеля Севастьянович и маэстро Массажу будут давать ответный показательный урок для гостей из Магисториума и всего Лицея, кто не был занят на сборе лекарственных трав. И этот урок будет происходить не в классе, а на открытом воздухе.
В скором времени по громкой связи объявили, что занятие по многочисленным просьбам лицеистов и согласию гостей будет посвящено волшебной рекламе.
Надо сказать, что многие лицеисты давно просили устроить занятие по рекламе. Многие ребята и девчата надеялись после окончания института пойти работать начальниками рекламных служб и пиар-менеджерами в крупные и перспективные фирмы и компании. Чего греха таить, там они надеялись применять и волшебные знания, полученные в Лицее.
Как ни странно, не только учителя лицея, но даже и сам Берендей Кузьмич не возражал против такого выбора профессии. Чаровник всерьез считал, что вся нынешняя реклама – это и есть современные сказки, причем не только для детей, но и для взрослых. А это как раз было по профилю чародейского Лицея!
Затем сообщили, что показательный урок состоится прямо сейчас, и сбор всех желающих объявлен возле колодца №7. Все лицеисты и гости дружно направились туда, благо погода сегодня была отличная: на небе ни облачка, мягкое ласковое солнце светило, но не пекло, и настроение у всех было приподнятое.
На территории Лицея любой мог бы отыскать немало колодцев. В них всегда была вкусная, прохладная, а то и ледяная вода, так что иной раз даже зубы ломило. Местами колодцы питали особые целебные ключи, и вода этих колодцев пользовалась особенной популярностью.
Пара колодцев была даже с минеральной водичкой: один – с соленой, другой с прозрачной на вкус. Одна из них, пресная, имела весьма целебные свойства; соленая же минералка оставалась просто столовой питьевой водой и от всяких хворей и недугов лечила слабо.
На этот счет в свое время даже поспорили меж собой доктор Микстурьев и Данила-мастер. Их пари оказалось в высшей степени любопытным и поучительным.
Данила-мастер однажды решил доказать Микстурьеву, что сумеет искусственно получить самую целебную минеральную воду, какую только можно создать в условиях природы острова Буян. Доктор Микстурьев его всячески отговаривал от его, но разве ж можно удержать ретивое сердце Данилы-мастера, коли уж занялось оно азартным огнем познания, как осина в сухом бору?
Тогда благородный Микстурьев, видя, что пари не миновать, задал мастеру свое условие: на дальнем конце острова он набрал два пузырька воды из маленького неприметного ключа. Вода в нем была поистине невероятной целебной силы.
Доктор предложил мастеру создать в точности такую же воду по силе ее свойств. Он обещал предоставить Даниле любую аппаратуру из своего посада, любые химические реактивы и естественные вещества. А также – любую учебную и справочную литературу.
Один пузырек Микстурьев отдал Даниле для работы, а второй попросил Берендея Кузьмича лично запереть в главном сейфе Лицея. Как он объяснил удивленному чаровнику, для последующего сравнения результатов и соблюдения чистоты эксперимента.
Данила же в свою очередь пообещал, что сделает абсолютно воду точно такого же свойства, как в роднике. И взял неделю сроку. А закончил свою работу уже через три дня.
Но все три дня и три ночи перед тем он корпел над колбами, мензурками и волшебными весами для измерения ничтожно малых количеств веществ.
