Серж Брюссоло - Пожиратели стен
Зигрид содрогнулась.
— Тебе придется обливаться водой каждый час, иначе доспехи высохнут. Тогда ты почувствуешь сначала зуд по всему телу, потом сильное тепло. А затем дерево вспыхнет и поджарит тебя, как цыпленка в духовке! Именно так мы наказываем наших преступников. Это дерево мы получаем прививками, черенкованием и дополнительным впрыскиванием фосфора. Как видишь, наши отцы стали настоящими мастерами в искусстве применения древесины!
Он махнул рукой, и рядом тут же появился молодой воин, поставив на землю ведро с водой. Зигрид попыталась сесть, но тяжесть доспехов прижимала ее к земле. Ее беспомощные движения, напоминавшие судороги опрокинутой на спину черепахи, вызвали у собравшихся безудержное веселье.
— Помни! — крикнул главарь, удаляясь. — Каждый час!
Площадь быстро пустела, и вскоре посреди деревни остались только Зигрид, Пампкин и ведро с водой.
Зигрид поискала глазами мальчика. Он все еще сидел на краешке тротуара, трясясь от страха и явно не осознавая, что происходит вокруг. На левой скуле у него темнел синяк, как от сильного удара кулаком. Поначалу девушка надеялась, что он поможет ей, подтаскивая воду и регулярно поливая ее, пока они не придумают, как избавиться от проклятых деревянных доспехов, но при виде мальчика всякая надежда у нее пропала. Казалось, он пребывал в сильнейшем шоке.
Последние грабители углубились в прогрызенный термитами тоннель, таща за собой свои странные тележки на полозьях.
Около пяти минут Зигрид прислушивалась к удаляющемуся скрипу нагруженных металлом саней, а потом вокруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом невидимых вентиляторов, которые заставляли трепетать листву на деревьях. Она снова попыталась пошевелиться, обдирая кожу на запястьях грубо обработанными краями лат. Ей почудилось, что древесина стала уже менее влажной и что под мышками у нее появилось неприятное покалывание.
— Пампкин! — позвала она. — Соберись! Помоги мне!
Напрягая все мышцы, она наконец сумела приподняться на одном локте. Сама себе она казалась устрицей, которая вдруг решила оторваться от камня, к которому давно приросла. Ведро с водой, стоящее метрах в четырех от нее, выглядело таким же недостижимым, как намалеванный на театральном заднике горизонт. Очередное изматывающее усилие позволило ей наконец сесть. Ей было жарко. Ненормально жарко… но она сама не могла установить, чем вызвано это ощущение чрезмерного тепла — собственным судорожным напряжением или высыханием доспехов. Деревянный скафандр сковывал ее куда надежнее, чем любые цепи. Ей понадобились бы часы, чтобы ухватиться за дужку спасительного ведра, но и это колоссальное достижение подарило бы ей лишь небольшую отсрочку…
Отогнав зарождающуюся панику, Зигрид сосредоточилась на желанной цели. Теперь пот заливал ее с ног до головы. Может, хоть эта влага немного замедлит высыхание дерева?
Резким рывком она продвинулась вперед примерно на полметра. Суставы ныли, нестерпимый зуд терзал поясницу. Девушка со страхом обнаружила, что влажные пятна, покрывавшие поверхность доспехов, заметно уменьшились. Древесина все больше приобретала белесый, высохший вид.
— Пампкин! — закричала она. — Оно скоро вспыхнет, шевелись же ради бога!
Мальчик не ответил и продолжал сидеть, уставившись в одну точку, как сомнамбула.
«В конце концов, — решила девушка, — наверное, он все-таки робот. Похитители железа сильно ударили его — об этом говорит синяк на его щеке — вот он и сломался…»
Развить эту мысль она не успела — ее кожу обожгло, как огнем. Она принюхалась. От доспехов исходил запах пороха и все более ощутимая едкая вонь ткани, оставленной под раскаленным утюгом.
Она прикрыла глаза. Это конец. Через пару минут волокна древесины начнут угрожающе потрескивать, по поверхности лат побегут искры и язычки пламени, оставляя там и сям пятна копоти; потом огонь вырвется наружу и начнет пожирать ее вместе с ее проклятым панцирем…
Внезапно Пампкин очнулся, словно обездвижившая его поломка наконец сама собой устранилась. Схватив ведро, он поспешно окатил водой свою спутницу. Боль от ожогов сразу же заметно ослабла.
Пампкин провел ладонью по своему лицу и попытался улыбнуться.
— Прости меня, — пробормотал он. — Я как будто отключился. Я не привык видеть подобную жестокость и спрятался от нее в свой внутренний мир. Это такой прием самогипноза, которому научил меня мой наставник по йоге.
Сказал ли он правду? Зигрид не могла избавиться от своих сомнений.
«Почему варвары не забрали его вместе с остальными детьми? — думала она. — Может, они поняли, что он робот… а может, приняли его за дурачка, из которого не получится хорошего воина?»
Беглецы долго сидели друг напротив друга, собираясь с мыслями. Потом мальчик попытался ухватить Зигрид за подмышки и приподнять ее. Это стоило немалых усилий, но в конце концов Зигрид удалось принять стоячее положение, опираясь спиной о стену дома. Не переводя духа, Пампкин схватил ведро и ринулся за водой. Похоже, его обычная энергия полностью вернулась к нему.
— Придется все время держать его под рукой, — пропыхтел он, — по крайней мере, до тех пор, пока мы не сможем распилить эту чертову деревянную скорлупу.
— Это будет не так-то просто, — заметила Зигрид. — Если нажать на лезвие чуть сильнее — меня разрежет тоже!
Пампкин пожал плечами:
— В любом случае у нас нет времени заниматься этим прямо сейчас. Нужно как можно скорее бежать отсюда.
— Но почему? Похитители железа сюда не вернутся, и…
— Дело не в этом, — перебил мальчик. — Все обитатели этого блока мертвы, в живых никого не осталось. Мы не в счет, потому что мы не принадлежим к этому уровню. А раз мы здесь чужаки, детекторы примут нас за вирусы. Компьютер, контролирующий этот этаж, сделает вывод, что началась эпидемия. Как ты не понимаешь? Старая программа по-прежнему действует, со времен бактериологических войн ничего не изменилось! Очень скоро детекторы сердцебиений установят, что все сто процентов зарегистрированных ритмов внезапно угасли. Для электронного мозга это может означать только одно: бурно развивающаяся эпидемия. И на этот случай предусмотрено лишь одно верное решение: тотальная дезинфекция…
— Но… — залепетала Зигрид.
— А тебе известно, что подразумевается под тотальной дезинфекцией зараженного блока? — отчеканил Пампкин. — Кислотный дождь для полного уничтожения трупов и любых предметов и вызов профилактической бригады роботов для обработки всей площади из огнеметов. Затем в течение двух месяцев непрерывный полив дезинфицирующими и моющими жидкостями. А уже после этого центральный компьютер выдаст постановление, что этот блок снова пригоден для жилья, и в него переведут обитателей перегруженных этажей. И как ты рассчитываешь пережить подобную обработку?
— Я ничего о ней не знала, — пробормотала Зигрид. — Что же тогда делать? Если мы тронемся обратно по тоннелю, мы рискуем снова наткнуться на похитителей железа, и к тому же я не смогу передвигаться, пока на мне этот панцирь!
Пампкин покачал головой. Зигрид заметила, что он то и дело посматривает на потолок.
— Я боюсь кислотного дождя, — пояснил мальчик. — Я не знаю, как скоро будет запущен процесс обработки. На некоторых этажах используют пенный растворитель, который покрывает всю местность хлопьями, похожими на снег, и растворяет все начисто…
Зигрид нервно вздрогнула, чувствуя себя все неуютнее.
— Есть лишь один выход, — решил наконец Пампкин. — Жители этого блока — привилегированная каста, обладающая правом на свободное перемещение по городу-кубу. Значит, доступ к лифту не охраняется. Мы должны попасть в него прежде, чем двери будут заблокированы, как всегда делается перед началом дезинфекции.
— Но как же доспехи? Вода? — встревожилась Зигрид.
— Воду мы найдем в лифте, — отозвался Пампкин. — Кабины первого класса всегда оборудованы туалетами.
Перекинув правую руку девушки через свои плечи, мальчик направил ее к транспортному шлюзу. Зигрид двигалась медленно, враскачку, шаг за шагом с трудом переставляя ноги и изо всех сил стараясь не потерять равновесия. «Кислотный дождь…» — эти слова не шли у нее из головы, отдаваясь в сознании зловещим эхом.
Они миновали деревню. Несмотря на все усилия Зигрид, их продвижение напоминало погоню из кошмарных снов, когда спасающийся словно вязнет на бегу, ни на метр не отрываясь от своих преследователей. Пот лил с них градом, и они не тратили больше времени на слова. Время от времени Пампкин задирал голову и бегло осматривал потолок. Вскоре отключились все вентиляторы, и беглецы сочли это недобрым знаком. Доспехи все больше и больше давили своей тяжестью на слабеющие плечи девушки, которую не отпускало странное чувство, что ее замуровали в массивном деревянном буфете. Поножи не давали ей сгибать колени, из-за чего она была вынуждена передвигаться неестественной походкой механической игрушки. Страх подгонял ее, но риск сделать неверный шаг удерживал от спешки. Если она споткнется и упадет, Пампкину понадобится не меньше четверти часа, чтобы снова поставить ее на ноги, а такой задержки они не могли себе позволить.
