Ирина Щеглова - Смерть за дверью
Он сделал шаг вперед, выйдя из-за скрывающих его кустов и не переставая повторять слова молитвы, пошел прямо по змеиным телам, все ближе и ближе к жертвеннику и стоявшей на нем таинственной фигуре. Зачем он это делал? Он и сам не знал. Была какая-то внутренняя уверенность в том, что по-другому нельзя, что он поступает правильно, что если этот в балахоне — «фокусник», то следует с ним разобраться, чтоб не мучил пресмыкающихся и не пугал людей, а если и не фокусник, а кое-кто похуже… что ж, послушник сделает то, что должен, он попытается бороться, а там как Бог даст.
Он не смотрел под ноги. Но змеи быстро расползались в стороны, очищая тропинку. Часть гадов бросилась под защиту фиолетового балахона и пряталась в складках, часть покинула поляну, а некоторые даже бросались в огонь… поляну окутал смрад. «Фокусник», как прозвал его про себя послушник, стал как будто меньше ростом, он закашлялся, хватаясь рукой за горло, и медленно осел на камень.
— Видать, ничто человеческое тебе не чуждо, — сказал послушник, подходя и срывая с головы «фокусника» капюшон. — Как я и думал, — произнес он, разглядывая бледное лицо парня лет двадцати. Парень был практически в обмороке, мокрые волосы прилипли ко лбу, глаза закатились, он едва дышал. Из-под складок балахона выскользнула серная гадюка.
— Вот в чем дело, — послушник подхватил умирающего и потащил его на турбазу, надеясь, что успеет спасти парня.
Варя так заслушалась, так ярко представила себе все, что происходило с послушником, что с трудом вернулась к реальности.
— Скажите, это все действительно произошло с вами? И теми людьми? Вы ведь о себе рассказывали, да? — не утерпела она.
— Выходит — так, — согласился старик.
— И вы действительно разбираетесь в древних культах? — не отставала Варя. — Вот, вы рассказывали о древней змееногой богине, кто она?
Спиридон пожал плечами:
— Древнегреческий историк Геродот так излагает греческую версию мифа о происхождении скифов. Их прародительница — полуехидна-полузмея с лицом прекрасной быстроглазой девы, живущая в пещере. «Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в никем не заселенную страну. Поскольку в дороге его застал холод, он закутался в шкуру и заснул, а в это время его лошади исчезли. Проснувшись, Геракл начал искать их и наконец прибыл в землю по имени Гилея. Там в пещере он нашел существо смешанной природы — полудеву, полузмею, у которой верхняя часть тела — женская, а нижняя — змеиная. Увидев ее, Геракл спросил, не знает ли она, где его лошади. Богиня ответила, что лошади у нее, но она возвратит их только после того, как Геракл вступит с ней в любовную связь. Геракл принял ее условия. Прошло несколько месяцев, и он засобирался в дорогу, но богиня все откладывала возвращение лошадей. Наконец она отдала их, объявив Гераклу, что ждет от него трех сыновей. Затем спросила, как поступить с сыновьями, когда те вырастут. Подумав, Геракл ответил: „Когда сыновья станут взрослыми, поступи так: отдай им мой лук и пояс, того из сыновей, который натянет до конца мой лук и опояшется по-моему поясом, оставь на этих землях, а того, кто не справится с этой задачей, вышли из страны“. У змееногой богини и Геракла родились три сына: Агафирс, Гелон и Скиф. Но только младшему, Скифу, удалось выполнить поставленную Гераклом задачу. От этого Скифа, сына Геракла, произошли все скифские цари». Согласно легенде, именно в греческой традиции «змееногая богиня» — прародительница скифов, но предание о змееногой богине-праматери сохраняется в памяти смешанного населения Северного Причерноморья до начала первых веков нашей эры. Однако это толкование не так однозначно. Греческие мифы срастались с другими культами. Они попадали под влияние друг друга, смешивались, перекрещивались, так что в этой пестроте трудно отделить следы местных традиций от привнесенных извне. Женщина-змея олицетворяла собой вечный круговорот жизни, рождение и смерть, верх и низ, плодоносящую землю и преисподнюю…
Старик снова замолчал. Молчал и Гоша.
«Он все это уже знает, — догадалась Варя, — старик открыл ему секреты! Интересно, они действительно родственники?»
— Кстати, существует версия, по которой потомки скифов были вытеснены в Крым, а часть племен переместилась на Кавказ, так что вместе с ними в эти места перекочевали и их верования. Вполне возможно, капище возникло именно в те времена. Если предположить, что это так, то тогда на жертвенном камне изображен не просто некий змей, а праматерь-змея. Но суть от этого не меняется, — заключил Спиридон.
«А ведь он не врет, — думала Варя, — откуда у сумасшедшего деда такие познания? Неужели действительно бывший студент? Аспирант, научной работой занимался? И до чего дошел человек! Ну да, интересно, а что со мной было бы, просиди я всю ночь в могиле со змеями… Сдвинулся старик, без сомнения».
— И что же стало с тем парнем, ну, который на капище? — вздрогнув от звука своего голоса, спросила Варя.
— Ничего, — отозвался Спиридон, — доставил я его на турбазу, переполошил всех, директор отвез в больницу. Мы потом навещали его с настоятелем, расспрашивали, только он утверждал, что ничего не помнит. Хотя кое-что все же удалось узнать. Нашли дом, где собирались, так сказать, сподвижники. Тех, кого там застали, вроде бы удалось спасти. Хотя они все были не в себе, лечились долго. А остальных взяли на месте. Я же их и поймал на капище, правда, уже без всяких фокусов. Собрались ребята и девчонки, что-то там пытались устроить, воспроизводили ритуалы, в барабаны стучали, на дудках свистели, воображали себя сообщниками древних богов… и где они только набрались всего этого! Вообще жалкое зрелище. — Спиридон покачал головой. — Испуганные, растерянные, толком ничего объяснить не могут, плетут чепуху какую-то.
— Так, значит, это секта какая-то? — уточнила Варя и добавила: — Была…
— Да не секта! — не выдержал Гоша. — Одержимые они!
— Что значит — одержимые? — не поняла Варя.
Какие одержимые? Кем? Или чем? Они что, наркотики употребляли? Или их кто-то гипнотизировал? Ага, как же! Их гипнотизировал, а заодно и Спиридона, и ее с Гошей. Нет, не вяжется. Не сходится. Тут что-то другое, что-то непонятное, необъяснимое… И еще фиолетовый балахон! Тот парень, которого укусила змея, был в фиолетовом балахоне, и Дэн тоже… но ведь прошло двенадцать лет, не может быть, не может… А то, что произошло сегодня ночью, как объяснить? Коллективная галлюцинация? А Варины сны? Ее разум отказывался понимать и принимать произошедшее.
Она посмотрела на Гошу:
— Значит, ты меня принял за одну из них, из этих, — предположила она.
— Поначалу — да.
— Почему?
— Да потому что ты приехала вместе с ними!
— То есть ты знал заранее, что они приедут? — не отставала Варя.
— Знал… Мы все знали.
— Выходит, секта существовала все это время? И тот парень вас обманул?
Старик покачал головой:
— Гоша прав, это не секта, скорее всего они действительно одержимы.
— Кем?!
Старик внимательно посмотрел на нее:
— А ты подумай… Кто выглядит как человек, но воли своей не имеет? Кто внешне благополучен, привлекателен, красив, удачлив, но на самом деле таковым не является?
— Вы как-то туманно говорите, — смутилась Варя, — я, конечно, читала о том, что демоны или бесы вселяются в людей, но как-то не верится… Больше похоже на страшные сказки или легенды. Средневековье какое-то, — она пожала плечами.
— А ты бы предпочла, чтоб всему этому нашлось какое-нибудь рациональное объяснение, — невесело усмехнулся Гоша.
— Конечно, предпочла бы! — вспыхнула Варя. — Мне до сих пор кажется, что я сплю и вижу страшный сон. А как еще мне все это воспринимать? Вот скажи мне, твое оружие против змей, почему оно действует? Когда мы встретились на берегу, змеи на тебя напали, так? И ты всем им снес головы, но куда потом подевались тела? И еще я видела тебя во сне, и еще… — она запнулась, понимая, что увлеклась и наговорила лишнего.
— Сон во сне? — переспросил Гоша.
— Не знаю, — буркнула она в ответ.
Старик кряхтя поднялся с корточек, подошел к столу, снял с полки большой сверток, осторожно развернул ткань. В свертке оказалась книга, по виду старинная, в кожаном переплете. Раскрыл на закладке, приблизил к самым глазам, начал вчитываться, шевеля губами.
Оторвался от чтения, взглянул на Варю строго и произнес:
— Доколе диавол был ангелом светлым и святым, дотоле обитал он на небе. На небе совершилось несчастное превращение, и многочисленное собрание Ангелов отделилось от сонма Небесных Сил, соделалось собранием мрачных демонов, имея во главе падшего херувима. Увлечены в падение и погибель многие из высших Ангелов, из господств, начал и властей (Еф. 6, 12.). Вследствие этого превращения «бысть брань на небеси: Михаил, Архистратиг небесной силы, и Ангели его, пребывшие верными Богу, брань сотвориша со змием, и змий брася и нагели его. И не возмогоша, и места не обретеся им к тому на небеси. И повержен бысть змий великий, змий древний, нарицаемый диавол и сатана, льстяй вселенную всю, и повержен бысть на землю, и Ангели его с ним низвержени быша». (Откр. 12, 7–9.)
