Андрей Саломатов - Космический шутник
– Ко-косой, – заикаясь, ответил похититель.
– Так вот, Кокосой, – торжественно проговорило животное. – Красть ни в коем случае нельзя! И сейчас я расскажу тебе одну очень поучительную историю. Знавал я когда-то одного мимикра… то есть такую же вот черную пантеру, – поправился Фуго. – Препротивная была зверюга. Любила у соседей тырить все, что плохо лежало. Однажды украла она у другой пантеры плуг. Это чем у нас в джунглях пашут землю. И решила обменять его на несколько глиняных горшков, за которые третья пантера обещала ей мешок орехов…
Злоумышленник со страхом слушал безумную историю о пантерах, которые плугами пашут землю, а затем обменивают горшки на орехи, и все больше бледнел. Наконец не выдержал и страшным голосом закричал:
– Ну где же эта полиция! Когда надо, ее не дождешься! Я так больше не могу!
– Нехорошо перебивать рассказчика, – сделал ему замечание Фуго.
Он хотел было продолжить историю, но в этот момент в дверь позвонили, и Косой от радости рассмеялся безумным смехом.
Дверь открыла Даринда. Когда в квартиру ворвались три вооруженных оперативника, Фуго уже принял вид безобидного старичка, а ополоумевший вор, не выдержав, последовал примеру дружка. Он сполз на пол, закрыл глаза и пробормотал:
– Пожалуйста, посадите меня в самую надежную тюрьму.
Глава 8
Из дома злоумышленников мимикры отправились в Тучковское отделение милиции. Их попросили проехать, чтобы составить протокол на Косого и Горбатого. Обстоятельства дела показались оперативникам весьма странными, и уже в машине следователь Громов начал задавать каверзные вопросы.
– Интересно, – задумчиво проговорил он, – как это вам, пожилым людям такого маленького роста, удалось задержать двух матерых преступников?
– Да так, – скромно ответил Фуго. – Преступники, они же как дети. Рявкнешь погромче, они и раскисают. А вообще, вы не смотрите, что я такой мелкий. Рука у меня ох какая тяжелая.
– Простите, а чем же вы их так напугали? – не отставал следователь. Он повернулся назад и посмотрел на похитителей, которые сидели за металлической сеткой. Оба злодея были бледные, бормотали о какой-то пантере и оборотнях. У одного в шевелюре даже появилась седая прядь, а у второго тряслась нижняя губа и не переставая текли слезы.
– Понимаете, – соображая на ходу, начал старичок. – Вообще-то я гипнотизер. Ну вот и внушил им какой-то пустяк.
– Ничего себя пустяк, – усмехнулся Громов. – Преступники от страха «мама» не могут выговорить.
В отделении Фуго повторил дежурному бессвязный рассказ о том, как их украли, тот аккуратно внес это в протокол, а потом перечитал и почесал затылок.
– И все-таки мне не совсем ясно, что они украли: вас или телевизоры?
– Нас, – твердо ответил мимикр.
– А где тогда телевизоры? – спросил дежурный.
– Вообще-то, вначале воры украли телевизоры. Но затем вернулись, поставили их на место и забрали нас.
– Зачем? – не понял дежурный.
– Дураки потому что, – пожал плечами Фуго.
В этот момент в комнату дежурного вошел Иван Бурбицкий, который ночью работал на патрульной машине и заехал за оставленными в сумке бутербродами. Увидев старых знакомых, сержант на секунду остолбенел, а затем заорал, тыча в старичков пальцем:
– Это они! Они травили меня пантерой и отобрали пистолет. Я же рассказывал, что в Игнатьево творится черт знает что…
В который раз за вечер услышав слово «пантера», следователь с дежурным внимательно посмотрели на потерпевших.
– Предъявите документы, – вдруг обратился дежурный к Фуго с Дариндой.
– У нас с собой их нет, – ответил мимикр. – Нас украли прямо с диванов, а я почему-то привык спать без паспорта.
– Хорошо, – проговорил дежурный. – Ваши фамилия, имя, отчество?
Тот напрягся, пытаясь вспомнить хотя бы одно из имен, которыми их награждал Алеша, но не сумел и в растерянности ляпнул:
– Фуго.
– Это что, кличка? – удивился полицейский.
– Имя, – оскорбился мимикр.
– Он еще издевался надо мной, – продолжал жаловаться сержант.
– Да вы только посмотрите на него, – кивнул Фуго в сторону Ивана и покрутил пальцем у виска. – Он же сумасшедший.
– А за сумасшедшего ты мне ответишь, – сурово пригрозил Бурбицкий.
– Все понятно, – тихо проговорил племянник и добавил: – Тетушка, кажется, пора сматываться. Уходим на «раз, два, три».
И неожиданно на глазах у всех работников полиции странные старички начали терять форму, оплывать, потом сползли на пол и слились с кафельной плиткой. Затем два бугорка скользнули к двери, просочились под ней и были таковы.
Минуты две в отделении царила мертвая тишина.
– Я же говорил, – наконец прошептал Иван. – Это оборотни. У меня для них дома целая обойма серебряных пуль имеется. Всю ночь отливал. Надо вызывать подкрепление, товарищ капитан.
– Отставить, – ответил начальник отделения капитан Приходько. – До моего особого распоряжения никому ни слова. И никакого подкрепления. Если расскажем все как было, нас сочтут сумасшедшими. Но найти их придется. Во-первых, они потерпевшие и свидетели преступления. А во-вторых, надо же разобраться, кто это такие. А пока сообщите во все ближайшие отделения, что разыскиваются два неопознанных пожилых лилипута, великолепно владеющих гипнозом. Если до утра не отыщем, поедем в Игнатьево, туда, где ты видел пантеру.
Сбежав, мимикры вновь приняли вид пожилых людей и вскоре оказались у железнодорожного вокзала, который в этот поздний час выглядел совершенно вымершим. На улице начал накрапывать мелкий противный дождь, под ногами захлюпала вода, и от этого ночное Тучково казалось неуютным и даже опасным.
К вокзалу подъехал рейсовый автобус, и Фуго с Дариндой быстро забрались в него. Кроме них в салоне оказалось еще два пассажира – молодые люди в кожаных куртках с огромным количеством металлических заклепок, цепочек и брелков. В каждом ухе у них было по несколько сережек, на пальцах – тяжелые перстни, а у одного с носа свисало небольшое колечко. Молодые люди мрачно взглянули на двух старичков, и те на всякий случай забились в самый угол автобуса.
– Наверное, это военные, – прошептал племянник, которому заклепки и цепочки напомнили звездочки и золотые нашивки на кителях космоплавателей.
– Да, – согласилась тетушка. – Я на одной планете видела таких же воинов. Только они были увешаны бусами, ракушками и перьями. Но кольцо в носу было лишь у вождя, остальные протыкали нос палочками. Только я не понимаю, с кем они здесь воюют?
– Может, как и мы, отдыхают на даче от ратных дел, – предположил Фуго. – Думаю, что бояться их не надо, тем более что мы и сами уже умеем пугать.
Автобус шел долго, в окно почти ничего нельзя было разглядеть, и вскоре мимикры забеспокоились.
– Наверное, проехали остановку, – тревожно сказала Даринда.
– У нас конечная, – ответил Фуго, который начал догадываться, что произошло. Но чтобы не пугать тетушку, решил пока не высказывать догадок.
Вскоре автобус въехал в небольшой городок с плохо освещенными улицами и остановился.
– Конечная, – объявил в микрофон водитель и открыл двери.
Старички вышли на незнакомой площади незнакомого города и не успели осмотреться, как автобус развернулся и укатил. На улицах было безлюдно, в мокром асфальте отражались оранжевые фонари и освещенные витрины магазинов. Где-то вдалеке тоскливо выла собака, и тетушка с племянником сразу почувствовали себя такими же несчастными, как и этот воющий бездомный пес.
– Это не наша деревня, – с грустью сказала Даринда. – Значит, автобус здесь ходит не только до Игнатьева.
– Ты очень наблюдательна, – с не меньшей грустью проговорил Фуго. – Я бы добавил, что, скорее всего, это был последний автобус, и ночь придется провести на свежем воздухе.
Они пошли по пустынной улице вдоль домов с темными окнами, и Даринда вдруг жалобно сказала:
– Ну вот, снова мы стали бродячими мимикрами. А как хорошо все начиналось. Надо было сразу признаваться, кто мы. А теперь мы и собаки, и кошки, но только не разумные мимикры, которые приехали отдыхать на дачу.
– Да, маху дали, – согласился племянник и решительно заявил: – Все, больше никакого вранья. Вернемся домой – если вернемся, – сразу расскажем всей деревне, кто мы такие. Уж какие есть, такие есть.
Мимо пронесся легковой автомобиль и обдал их грязной водой из лужи.
– Вот и начались наши злоключения, – стряхивая воду, обиженно проговорил Фуго. – Скоро на нас из окон начнут выливать помои или бросать старую мебель.
– А я уже так привыкла к спокойной, приятной жизни, – со вздохом сказала Даринда.
– К хорошему быстро привыкаешь. Почему-то, когда сидишь рядом с холодильником, есть почти не хочется. А сейчас бы я согласился проглотить даже ажора.
