Питер Леранжис - Семь чудес и ключи времени
Марко кивнул:
– М-да, согласен, не очень вдохновляет. Ну, не знаю… А творчество? Шахматы? Иностранные языки? Или ты чемпион в «Angry Birds»? В плавании? А, нет, стоп, в этом ты полный ноль.
Когда мы добрались до профессора Бегада, я впервые заметил, что величественное здание за его спиной имеет название, выгравированное в каменном блоке над колонами: «ДОМ ВЕНДЕРСА»
– А если переставить буквы, – тихо сказал я, – будет Дом Ведер Сна.
Марко щелкнул пальцами:
– Мы нашли твой талант – перестановка букв!
К нам спешили смеющиеся над какой-то шуткой Касс и Эли. Поднялся ветер, и волосы Эли походили на розовое пламя.
– Ну что ж, я смотрю, все вы отлично провели свой первый тренировочный день, – начал профессор Бегад. – А теперь попрошу за мной. Джек, внутри за лестницей раздевалка. Там есть душ и чистая одежда.
Мы последовали за Бегадом по лестнице и зашли внутрь. Перед нами открылся роскошный вестибюль с паркетом из полированного дерева и выложенными яркой мозаикой стенами. Покрытая ковром широкая лестница напротив вела к мраморному балкону, опоясывающему вестибюль. Поднявшись на него, можно было пройти в боковые комнаты и офисы.
Но я не мог оторвать взгляда от центра вестибюля, где высота потолка достигала минимум трех стандартных этажей – именно столько потребовалось, чтобы разместить скелет, от вида которого у меня захватило дух. Он был действительно огромный, будто выросший на стероидах бронтозавр, по-змеиному длинную шею венчал жуткий череп с клыками-саблями. Чудовище стояло, слегка припав к земле на когтистых лапах, а хвост его оказался неожиданно коротким и толстым.
– Ого! И как вы зовете эту штуку? – спросил Касс.
– Его Высочество, – пробормотал Марко, запрокинув голову.
– Палеонтологи откопали этот скелет, – сказал Бегад, снимая бейсболку, – вскоре после того, как один из великих последователей Караи, Герман Вендерс, умерший в тысяча восемьсот девяносто седьмом году, обнаружил этот остров. Это лишь один вид из всех загадочных существ, которых вы можете здесь наблюдать.
Оглянувшись вокруг, я вдруг почувствовал, как меня охватывает странное ощущение. Стены будто расширились и начали ритмично сокращаться, словно дыша. И свет, солнечный свет вдруг начал просачиваться в комнату через каменные поры, невидимый, но тем не менее ощутимый.
Марко обеспокоенно посмотрел на меня:
– Ты чего, брат?
– Наверное, надышался всякого в гараже, – промямлил я. – Увидимся в классе.
И я поспешил в душевую.
* * *Из динамиков гремели трубы и барабаны, им вторили дрожащие скрипки. Все это многократным эхом отражалось от стен старой классной комнаты, где я сидел за деревянной партой во втором ряду позади Эли. На экране светилось изображение роскошного замка с огромным двором, где король и королева приветствовали подданных, пока юные принцы резвились неподалеку.
– Королевство Атлантиды, – начал профессор Бегад, – существовало на этом самом месте в течение нескольких тысячелетий. Но об этом мало кто знает, ведь в отличие от других древних развитых цивилизаций – Индии, Рима, Греции или Китая – все исторические хроники Атлантиды были безвозвратно уничтожены. Точнее, так было принято считать…
– Можно выключить звук? – подал с задней парты голос Марко.
Эли наклонилась вперед и нажала на кнопку «Без звука».
– Итак, кхм, – продолжил Бегад. – Вскоре после обнаружения острова, примерно столетие назад, археологами «ИК» были найдены кое-какие древние записи и изображения. Сами записи, как в них было указано, основывались на каменных табличках, которые так и не были обнаружены. Из них мы и узнали то, что знаем сейчас, и по ним же было воссоздано это изображение. Последние правители Атлантиды – король Ула’ар и королева Калани, а также их сыновья, Караи и Массарим.
– Великая Калани, – пробормотал я.
Он нажал кнопку на пульте, и на экране появилось новое изображение: семь сияющих сфер.
– Во многом предвосхитившая своих современников королева Калани была настоящим гением математики и физики и всю свою жизнь посвятила изучению источника необычных сил, существовавших на Атлантиде. Она боялась набегов варваров, которые захотят использовать эту энергию в злых умыслах. Поэтому пыталась понять эти силы и в некоем роде трансформировать их в физическую форму. Только представьте! В таком виде эту небывалую мощь можно было бы увезти и спрятать, оградив от любых посягательств! По прошествии многих лет, применив технологии, которые наши сегодняшние ученые не могут даже вообразить, королева смогла разделить энергию на семь частей, каждая из которых была заключена в локулус.
– Типа, обуздала электричество и засунула его в лампочки? – прокомментировал Марко.
– Не совсем, – ответил профессор Бегад. – Массарим, унаследовавший от матери любопытство, но не ее интеллект, открыл особое применение локули. Каждая из семи частей обузданных сил обладала своим уникальным даром. Один локулус наделял способностью летать, с другим человек становился невидимым, и все в таком духе. Но локули могли использовать далеко не все, лишь члены королевской крови, – он выразительно посмотрел на каждого из нас. – И их потомки. Те, в чьем геноме есть маркер 7ЧС.
Глаза Эли округлились.
– Избранные…
– То есть я принц? – Марко едва не слетел со своего стула.
– Смотрю, я наконец-то смог вас заинтересовать, – улыбнулся Бегад и продолжил: – Ула’ар, Калани, Караи и Массарим открыто использовали локули, внушая подданным священный трепет. Те стали почитать королевскую семью как богов. Кто-то воспылал завистью и попытался украсть могущественные сферы. Караи, у которого была особая глубокая связь с атлантической фауной, выдрессировал целый вид гигантских хищников, чтобы те охраняли локули.
Ответ на этот вопрос я знал:
– Уродозавр!
Прошлое изображение сменил рисунок красного чудовища с головой и крыльями как у орла и телом льва.
– В мифологии он известен как грифон. Зверя свирепей его мир не знал. Раз к чему-то проникшись, они охраняли это ценой собственной жизни. И раздирали на клочки любого, кто смел приблизиться, – так ястребы расправляются с пойманными грызунами. После появления стражников-грифонов все изменилось. Люди начали ненавидеть королевскую семью. Одна за другой появлялись группы революционеров, желавших отобрать трон и магию. Караи понял, что локули вовсе не ограждают Атлантиду от зла, они сами стали его источником. Их нужно было уничтожить.
Теперь перед нашими глазами оказалась батальная сцена, два брата – злой и добрый – борются друг с другом голыми руками, а королева зовет на помощь группу дородных придворных.
– Массарим даже не пожелал выслушать Караи. Ему нравились силы, что дарили локули. И вот однажды ночью, когда дворец был атакован, он бежал. Приказал страшным чудовищам, похожим на рептилий, убить всех грифонов до последнего и выкрал священные локули.
Батальная сцена сменилась картиной ужасающей катастрофы. Небо скрыло взрывом, а потрясенная Калани кричит в муках. Джунгли горят, а в земле образовалась огромная расщелина – прямо перед пытающимся спастись бегством Караи.
Мой сон!
Я отшатнулся. Пальцы будто опалило. В груди забилось острое желание умчаться отсюда со всех ног. Все тело сковал ужас.
Бороться или бежать.
Марко, Касс и Эли не отрываясь смотрели на меня. Им всем снился точно такой же сон. Чувствуют ли они то же, что и я?
– Ты как, чувак? – спросил Марко.
– Нор… – Я даже не смог выговорить «нормально». Челюсть заклинило.
Я не мог больше там оставаться. Казавшийся все это время гладким и надежным пол вдруг завибрировал как натянутая нитка. Я выбежал на балкон, тянущийся вокруг огромного вестибюля. Откуда-то сверху полилась музыка, хотя на самом деле никаких звуков не было.
Бегаду пришлось замолчать. Касс, Марко и Эли тотчас меня нагнали.
– Вы чувствуете это? – прошептал я. – Слышите музыку?
Бегад наблюдал за нами, стоя в дверном проеме. Скелет в вестибюле вдруг будто засветился. Какие-то кости покинули свои места, чтобы занять другие, тасуясь прямо в воздухе. Шея стала короче, а хвост длиннее, словно чудовище было собрано не совсем правильно и теперь исправляло ошибки. Кое-какие кости добавились, вылетев из других скелетов. Форма монстра менялась на глазах, в пасти выросли ряды клыков, а когти заострились.
Вокруг скелета образовался белый покров, который начал оттягивать на себя цвет от всего, что находилось в вестибюле, пока на чудовище, начиная с головы и заканчивая последним когтем, не появилась прозрачная пестрая чешуя.
Я рухнул на колени. Весь окружающий мир исчез, оставив перед глазами лишь бледную тень огромной чешуйчатой рептилии. И еще кое-что – пронзительный неподвижный взгляд профессора Бегада.
– Джек, – позвала меня Эли, – ты в порядке?
Почему она не смотрела вниз? Почему никто не смотрел? Я моргнул, затем еще раз. Помотал головой.
