Серж Брюссоло - Дерево из ниоткуда
Оплата осуществилась точно так же, как в случае с гномом-привратником. Лорель положила руку на голову бабушки Кэти, и хоп — забрала воспоминания о годах обучения волшебству. Затем она отперла калитку загона и вытолкнула номер 13 наружу.
— Ты поведешь этик людей, — приказала она ему. — Все ясно? Твоя задача — провести их через мир корней, оберегая от опасностей и всяких неприятных сюрпризов.
Затем, повернувшись к нам, она объявила:
— Пожалуйста, теперь он ваш. На этом моя миссия окончена. Вы сами выберете дверь, которую захотите открыть. Следуйте советам проводника, не забывайте, что от этого зависит ваша жизнь! Удачи!
И она решительно вытолкала нас наружу.
Живой указатель трусил рядом с нами на своих длинных тонких ногах, немного напоминая мне страуса. Он начал обходить зал по кругу, ненадолго задерживаясь у каждой двери.
— Неужели мы действительно должны полагаться на мнение этого… этой штуки? — встревожился Себастьян.
— Тише! — зашикала на него я. — А то он может обидеться!
Бабушка Кэти быстро теряла терпение. Приблизившись к одной из дверей, она взялась рукой за ее большую медную ручку и спросила, обращаясь к нашему проводнику:
— Почему бы не эта?
Указатель застыл на месте. На его прямоугольной белой голове появились похожие на веснушки пятнышки, которые сами собой стали сливаться, образуя слова.
— Плохо, — прочитала я. — Слишком много монстров.
— Ладно, как скажешь, — сдалась бабушка Кэти.
Чуть дальше указатель сообщил: Эпидемия каннибализма, у следующей двери — Война колдунов… Наконец, у порога восьмой по счету двери мы прочли: Вероятность выживания 75 процентов. Весьма приемлемый уровень. К настоящему моменту ничего лучше предложить не могу. Возможно, во время путешествия один из вас погибнет.
И вот бабушка Кэти решительно повернула ручку, и мы друг за другом вошли в мир восьмого корня.
Никто из нас, конечно, и понятия не имел о том, что может нас там ожидать. Если бы мы это знали, думаю, сразу же обратились бы в бегство.
Глава 9
С бьющимся сердцем мы переступили порог. Живой указатель скакал впереди на своих голенастых ножках. По другую сторону двери…
По другую сторону двери тянулся огромный тоннель, конец которого терялся из виду. Внутри полого корня помещался целый мир! И из конца в конец этого мира тянулась дорога. Она начиналась от самой двери и уходила… в бесконечность, или около того! Обстановку освещал зеленоватый свет, струящийся со сводов тоннеля. Растительность состояла главным образом из огромных грибов, которые размером походили на обычные деревья. Эти грибы росли так плотно, что образовывали самый настоящий лес. Вся «местность» была окутана туманом с запахом плесени, так что в двадцати метрах уже ничего не было видно.
Мы растерянно переглянулись. И что нам теперь делать?
— Что ж, давайте взглянем на ситуацию с хорошей стороны, — заговорил синий пес. — Мы сбежали от оборотней и от гуизаврелей — это уже неплохо, верно? Нас ожидает новая жизнь, полная сюрпризов и приключений. Давайте вступать в нее с открытым сознанием.
Внезапно наш дорожный указатель принялся переминаться с ноги на ногу, как будто ему сильно захотелось в туалет.
На белой поверхности его лба выступила надпись: Сапожник. Нужно срочно посетить сапожника. В лесу, за большим красным грибом.
— Это еще что за ерунда? — вскипел Себастьян. — Мы что, пришли сюда башмаки покупать?
— Но, может быть, разумнее все-таки подчиниться, ты не считаешь? — заметила бабушка Кэти.
Она явно страдала от головокружения с того момента, как сержант Лорель отхватила у нее изрядный кусок памяти.
Поскольку никто ничего не предпринимал, я возглавила колонну, а синий пес потрусил за мной. Долго шагать нам не пришлось: сапожная мастерская оказалась неподалеку, у подножия огромного гриба. Ее хозяин следил за нашим приближением с плутоватой улыбкой, как будто радовался, что представилась возможность заработать на туристах. С потолочных балок мастерской свисали ботинки самых разнообразных форм и цветов.
— Как я понимаю, вы только что прибыли, — сразу приступил он к делу. — В таком случае считаю своим долгом предупредить, что в вашей обуви вы здесь далеко не уйдете. На вас самые обычные ботинки, в то время как здешняя дорога оснащена особой системой магической безопасности.
— И в чем же заключается особенность этой системы? — поинтересовалась я.
— Она включится, как только вы сделаете пятнадцать шагов. После этого она вынуждает вас делать тринадцать шагов назад, возвращая тем самым почти к исходному пункту. Пятнадцать минус тринадцать — остается два. Таким образом, сделав в общей сложности двадцать восемь шагов, в действительности вы продвинетесь всего на два. При такой скорости передвижения вы умрете от изнеможения раньше, чем доберетесь до города.
— Что за идиотизм! — воскликнул Себастьян. — Для чего это нужно?
— Для того, чтобы избавиться от захватчиков и прочих недругов, — ответил сапожник. При таком положении дел их можно заметить издалека и успеть организовать сопротивление. Это очень удобно, тем более что жертвы колдовства даже не подозревают, что топчутся на месте.
Они понапрасну тратят силы, не осознавая, что с ними происходит.
— А почему же тогда вы нам все это рассказываете? — удивилась я. — Мне кажется, вам имело бы смысл держать вашу систему защиты в секрете от посторонних.
— Да, но вы вступили на нашу территорию в сопровождении официального проводника. Следовательно, сержант Лорель сочла вас достойными доверия.
— И что же вы собираетесь нам продать? — спросила я.
— Специальную обувь, которая нейтрализует чары и позволит вам продвигаться в нормальном темпе. Заботьтесь о ней хорошенько. Устраиваясь на ночлег, привязывайте башмаки к колышку, иначе они сбегут. Видите ли, их никогда не удается приручить как следует, они так и остаются немного дикими.
— Ну так что же? — вздохнула я. — Я просто буду спать прямо в них, вот и все.
— Тогда они сгрызут ваши ноги, потому что у них хищный нрав и неуемная любовь к пальцам ног. Днем они ведут себя хорошо, но ночью их скверные инстинкты обостряются.
— Прелестно? — хмыкнула бабушка Кэти. — Думаю, я могла бы догадаться о чем-то подобном. Таков основополагающий закон магии: обратная отдача, за любое чудо нужно платить цену выше чем оно стоит. И чем значительнее чудо, тем опаснее расплата.
Однако сапожник уже снимал с балки три пары башмаков, пошитых из очень красивой красной кожи.
— Размер не имеет значения, — пояснил он, — башмаки сами приспособятся к вашей ступне.
— И какова же цена этих милых вещиц? — спросила я со вздохом. — Очередная порция воспоминаний?
— Вовсе нет! — возразил сапожник. — Чужие воспоминания меня нисколько не интересуют. Я вообще считаю такой способ оплаты неприемлемым. Вы заплатите мне своей радостью.
— Что-что?
— Да. Радостью, смехом. У каждого человека есть свой резерв веселья. Если вы позволите мне изъять из вашей души три часа смеха, я буду вполне удовлетворен, и эти башмаки станут вашими. Разумеется, при этом вы лишитесь трех часов веселья, которые никогда к вам больше вернутся. Кстати, пользуясь случаем, хочу призвать вас нас к осторожности. Если в ходе путешествия вы необдуманно растратите все ваши запасы радости, то погрузитесь в беспробудную печаль. Ничто не будет вас радовать, и жизнь будет казаться вам ужасно мрачной, даже если на самом деле все будет в порядке. Так что будьте бережливы. Другие торговцы, менее щепетильные, чем я, без колебаний будут драть с вас втридорога. Но вы молоды, моя красавица, так что ваши резервы веселья почти нетронуты. Чего не скажешь о сопровождающей вас пожилой даме или об этом юноше с сумрачным лицом.
Не прибавив ни слова, он положил ладонь мне на сердце, и я внезапно задохнулась, как будто мои легкие враз опустели.
— Готово! — объявил сапожник. — Теперь башмаки ваши. Счастливого пути!
И он скрылся в своей лавке, тихонько хихикая про себя, как будто украденный у меня смех уже прорывался наружу.
— Теперь он будет упиваться твоей радостью, как пьяницы упиваются вином, — пробурчал Себастьян. — До чего противный тип!
Я не ответила. Прислушиваясь к себе, я все пыталась понять, стало ли мне грустнее, чем минуту назад. Пока я не ощущала особой разницы.
— Все в порядке, не переживай! — сказала я парню, который досматривал на меня с тревогой. — На меня ничуть не подействовало.
— Последствия будут, если ты начнешь торговать своей радостью направо и налево, — сказал он, еще больше помрачнев. — Поверь мне, я не раз слышал о людях, которые злоупотребляли подобным обменом. Всем поначалу казалось что у них в запасе сотни и тысячи часов веселья, но в один прекрасный день они оказывались на грани отчаяния, окончательно потеряв способность хоть чему-нибудь радоваться.
