Игорь Мытько - Личное дело Мергионы или Четыре чертовы дюжины

(Мерги поморщилась – пела сказительница отвратительно.)

Но вот однажды, между временем танца и временем тростника, в селение приехали студенты политехнического колледжа. Весь день они работали под палящим солнцем – крыли свежим тростником хижину вождя, а всю ночь танцевали с дочерью Паки.

Так прошел месяц.

И были среди студентов братья-охотники: Туваре и Хараре. «Если я, Туваре, не покорю ее сердце, – сказал Туваре, – пусть она достанется Хараре! Это сказал я, Туваре». «Если я, Хараре, не покорю ее сердце, – сказал Хараре, – пусть она достанется…»

(«Туваре!» – догадался Сен. «Не перебивай! – обиделась гаттерия, – Мы, между прочим, старше динозавров».)

Прошел еще месяц. Днем братья покрывали крышу вождя тростником, и так красиво они делали свою работу, что из Европы приезжали туристы посмотреть. А ночью братья танцевали вокруг костра – и никто не осмеливался состязаться с ними в танце, потому что братья были очень сильными.

Так прошел еще месяц. И вот однажды вечером, между временем тростника и временем танца, Туваре и Хараре пришли кдочери старика Паки и сказали: «Выбирай одного из нас, потому что не найдешь ты никого краше и сильнее!» «Это неправда! – рассмеялась в ответ девушка. – Краше вас свобода, и сильнее вас песня!»

(Рептилия набрала воздуха, но покосилась на Мергиону и не стала петь.)

«К тому же на прошлой неделе, пока вы крыли крышу, – сказала красавица, – приезжал высокий белый фотограф. Он снимал меня на фотопленку и сказал, что теперь я буду радовать своей красотой всех людей во всем мире. И теперь я не буду принадлежать никому из вас, потому что подписала контракт!» И в доказательство своих слов девушка превратилась в маленькую птичку и полетела вверх, к хрустальному своду небес. Но братья тоже превратились в маленьких птичек, и погнались за девушкой, и быстро ее догнали, потому что маленькие птички братьев были больше, чем маленькая птичка дочери старика Паки.

(Филимон приземлился на плечо Порри и стал заинтересованно прислушиваться.)

Они настигли ее у самого хрустального свода и захотели ей руки-ноги повыдергивать. Но вместо этого повыдергивали ей крылья и хвост. А сами погибли.

(«Почему?» – не понял Порри. «По преданию», – сердито ответила гаттерия.)

И с тех пор бегает по островам Новой Зеландии бесхвостая и бескрылая птичка киви и оплакивает свою судьбу.

– Вот такая маорийская народная легенда, – сказала гаттерия, мигнув третьим глазом. – Согласитесь, она очень красивая н поучительная.

Наступило напряженное молчание, которое решилась нарушить Мергиона.

– А почему птичку назвали киви?

– Так звали дочь старика Паки, – объяснила предводительница. – А я разве сразу не сказала? Ну вот, всю легенду испортила! Но я могу пересказать сначала.

– Спасибо большое, – встрепенулся Сен, – но ваши рассказы имеют серьезное этнографическое значение. А мы даже диктофона с собой не взяли. Вот если бы с нами был Ухогорлонос, он бы записал все ваши красивые и поучительные легенды.

– Ухогорлонос? А это кто?

Пока Сен рассказывал о магическом стенографирующем существе, пространство вокруг главной гаттерии начало вновь заполняться бурыми ящерками, простите – бурыми клювоголовыми рептилийками.

– Весьма поучительно, – наконец произнесла рассказчица эпосов, – а вам нужно добраться до озера Таупо. Счастливо.

Старшая гаттерия тут же потеряла интерес к гостям и повернулась к своему народу.

– Милые подданные! – сказала она. – Никому не расходиться! Слушай новую легенду! Давным-давно, когда гаттерии летали по небу и плавали по морю, а птицы и рыбы с завистью на нас смотрели, у царя Лора было три сына: Ухо, Горло и Нос…

Мученический скрежет прокатился по скалам.

Отойдя шагов на пятьдесят, друзья оглянулись. Десяток рептилий сбились в кучку в стороне от царицы. Они сосредоточенно кивали друг другу головами и мрачно поглядывали в сторону рассказчицы, уже затянувшей песню младшего сына царя Лора.

Похоже, в государстве гаттерии готовилась попытка военного переворота, обреченная на свое воплощение в красивой и поучительной маорийской легенде.

Глава шестнадцатая

Мергиона теряет бдительность

Не позволяйте спасать себя малознакомым людям! Требуйте предъявления служебного удостоверения, а в условиях сильной задымленности – хотя бы брандспойта, А то бывали случаи…

– Хорошее место, чтобы спрятать все, что угодно! – сказал Сен, любуясь панорамой.

Мергиона мотнула головой. Озеро Таупо, до которого они добрались за несколько часов на попутном трейлере, занимало огромный кратер на вершине горы. Красоты оно было необыкновенной – но и глубины немаленькой. О том, чтобы попытаться отыскать что-нибудь на дне, даже думать было темно и мокро.

– В принципе, – почесал за ухом Порри, – акваланг соорудить не проблема. Можно разделить дно озера на квадраты и методически его обшаривать…

Сен тут же изобразил пальцами бинокль и принялся пристально вглядываться вдаль.

– Ты чего? – спросила Мерпюна, чувствуя подвох.

– Высматриваю место, где мы поставим хижину, в которой проживем до конца жизни, обшаривая дно. И дети наши будут обшаривать дно. И дети детей. И от отца к сыну, от деда к внуку будет передаваться легенда о Двух Чашах. Дескать, давным-давно, когда птицы ползали по земле, а рыбы плевали на них с высокого дерева, была у Брэда Пейджера красавица дочь…

Начало легенды так понравилось Мергионе, что осторожный шорох позади она услышала слишком поздно…

…Когда Мерги очнулась, затылок саднил, а руки были связаны противно пахнущими ремешками. Рядом кто-то копошился.

– Ты уверен? – послышался женский голос.

– Как в самом себе! – ответил хриплый мужской.

– С каких это пор ты в себе уверен? С прошлого раза? «Великие маги!», «Кольцо власти!» А на самом деле люди всего лишь кино снимали!

– Ты меня что, теперь всю жизнь будешь этим попрекать?!

– А думаешь, мне легко было изображать всех орков Мории?!

Мерги приоткрыла один глаз. Слева от нее рядком лежали связанные Сен, Порри и Филимон. Признаков жизни они не подавали, за исключением механической совы, которая пыталась клювом выправить побитый бок.

Мергиона повернула голову направо. Супружеская пара гоблинов, существ, известных своим дружелюбием, размахивала руками, брызгала слюной и злобно рычала друг на друга.

«Так вот зачем нужны друзья, – мрачно подумала девочка. – Чтобы расслабиться, разнежиться, забыть о бдительности и получить по макушке».

Заметив шевеление пленницы, гоблины на секунду смутились, откашлялись, затем одновременно подпрыгнули и снова вошли в роль.

– А ну, живо выкладывай все, что знаешь! – закричал гоблин-мужчина, потешно вращая глазами. – Мы все равно все знаем, а знаешь, что мы с тобой сделаем, если ты не расскажешь все, что знаешь?!

Его спутница доверительно и располагающе обнажила два ряда безупречно острых зубов и добавила, явно кого-то цитируя:

– От того, что ты сейчас скажешь, зависит, кто из вас пойдет организатором, а кто соучастником.

– А какая разница? – поинтересовалась Мерги, незаметно пытаясь развязать руки.

Вопрос явно застал супругов врасплох.

– Не рассуждать! – нашелся первым мужчина. – Отвечать на вопросы!

– Задавайте, отвечу, – Мергиона демонстративно пожала плечами, еще немного ослабляя ремни. Но тут она услышала такое, что разом забыла и про ремни, и про ушибленную голову.

– Где Две Чаши? – прорычал гоблин.

– Две… ой… а вы откуда… а как… а почему…

Выручил растерявшуюся девочку Сен, который, как оказалось, просто не подавал вида, что давно очухался:

– Мэм! А вы правда в одиночку играли все войско Мории?

– А что ж было делать? – приосанилась «мэм». – Надо было как-то компенсировать урон, который нанес горячий оркский парень!

«Горячий парень» обиженно засопел:

– Во-первых, я потом извинился! Во-вторых, швы с этого недомерка сняли уже на третий день! А в третьих, я тоже там снимался!

– Снимался он! – гоблиниха воздела руки. – Да мы вот сейчас у зрителей спросим, – с этими словами она пнула Порри, который со стоном приподнялся н начал трясти головой, приходя в себя.

«Мэм» стала в позу Ермоловой:

– Пусть совершенно посторонний человек скажет…

Монолог великой актрисы остался незавершенным: раздался тонкий свист, и оба гоблина рухнули на землю со стрелами в груди. Лица их при этом были почему-то чрезвычайно довольными.

– Кто это? – прохрипел Порри. – И кто их так?

– Эльфы, – ответил Аесли.

Из-за утеса показалась легкая фигура в зеленом плаще.

Сен приосанился, насколько ему позволяли связанные руки и ноги.