Дмитрий Емец - Таня Гроттер и Локон Афродиты
Дядя Герман, крадучись, пошел за ним, держа наготове телефонный справочник. Он особенно не торопился. В ванной полыхали молнии. Слышался демонический хохот щуки, вопли императора и звон ятагана о край джакузи.
Через пару минут все наконец стихло. Осторожно заглянув в ванную, дядя Герман обнаружил, что Халявий держит обессилевшую щуку за хвост, другой рукой примеряясь, чтобы рубануть ее ятаганом.
– Не надо! Я сдаюсь! – взмолилась щука. – Отпусти ты меня, старче, в море! Дорогой за себя дам выкуп! Тьфу ты, не та пластинка! Да сдаюсь я, сдаюсь! Отбой, мальчики!
Дядя Герман смилостивился и взмахнул справочником. Луций Элий Аврелий Коммод отправился в небытие с первым же потусторонним поездом.
– О! Значит, наша взяла? – сказал Халявий, разглядывая щуку. Затем он разжал руку и бросил щуку в ванную.
– Ваша, ваша! – недовольно сказала щука, со всплеском падая в воду. – Можете загадывать желания, Тартар бы вас взял! По правилам магических поединков всякий, кто победит врага и подарит ему жизнь, имеет право на одно желание! Ну-с, я вас слушаю, мальчики!
– А подумать можно?
– Чего низзя – того низзя! – сказала щука. – Истинное желание – это то желание, которое ты, не размышляя, можешь озвучить в любое время дня или ночи. То, которое, точно раскаленный гвоздь, сидит у тебя в мозгу. Если не так – значит, у человека нет истинных желаний, а в голове у него салат оливье. Ну же! Не истощайте мое терпение, старенькие юноши! Раз, два…
– Я хочу, чтобы Нинель меня любила и перестала валять дурака! И немедленно оказалась здесь! – крикнул дядя Герман.
Щука задумалась.
– Хм… Вообще телепортация лопухоидных тел такой чудовищной массы затруднительна, однако желание клиента есть желание клиента. По поводу же первой части желания – стакан терпения, кило нравственных мук!.. Сейчас сделаем!
Щука нырнула. Когда она вынырнула, в зубастом рту у нее был тонкий длинный прут.
– Возьми эту хворостину! Ударишь жену по спине – будет любить тебя всю жизнь. Сильно ударишь – сильно будет любить. Слабо ударишь – ну, я предупредила… Хозяин, как грится, барин! – пообещала щука. – Теперь твое желание, Халявий!
Оборотень подпрыгнул, прищелкнул в воздухе ножками и крикнул:
– Эх, если б блохи так не кусались!.. Еще я хочу стать повелителем мира! И чтоб братик Герман был у меня на побегушках типа лакея! Принеси то, принеси се!
– Что?! – взревел Дурнев, занося телефонный справочник. – Да я сейчас тебя Нижинским сделаю!
– Поздно, поздно, поздно! Я уже успел! – пропищал Халявий.
– Спокойно, древние мальчики, без сцен у фонтана! – лениво сказала щука. – Дорогой Халявий! Блохи кусаться не будут! А вот второе и третье желание исполнять я не обещала. Учись считать, дружок!.. А сейчас я попросила бы меня не беспокоить! Я должна подготовить отчет золотой рыбке на предмет перерасхода магии во втором квартале. В конце концов, пока я до нее не добралась, она у нас владычица морская…
Щука раздраженно плеснула хвостом и, окатив Дурнева с Халявием водой, скрылась в джакузи. Дядя Герман мрачно посмотрел на Халявия и шагнул к нему. Оборотень выронил ятаган и грохнулся на колени:
– Братик, прости меня! Хочешь, я тебе ботфортик поцелую?
– Да иди ты! – огрызнулся Дурнев. – Хотя ладно, шут с тобой, целуй!
Такса Полтора Километра в коридоре задребезжала ябедническим лаем. В замке зазвенели ключи.
– А вот и моя подопечная! Прошу любить и жаловать! Прут не потеряй, Герман! – пробулькала из ванны щука.
– Нинель! – воскликнул дядя Герман и, спотыкаясь, ринулся в коридор. Шпага графа Дракулы выпала из его пальцев, хворостину же он, однако, оставил.
Спрятавшись за дверью, он занес хворостину и стал дожидаться, пока супруга войдет в квартиру. По его желтоватому лицу бродила торжествующая улыбка среднестатистического деспота квартирного разлива.
Халявий встал с колен и потянулся было чесаться под мышкой, но рука его замерла на полпути. Поняв, что блох у него больше нет, он с чувством плюнул в раковину и, вихляя бедрами, отправился в коридор. Под шумок супружеской встречи он надеялся позвонить знакомым манекенщицам и слинять. В коридоре под обувной полкой у него была заблаговременно припасена золотая крышка от бачка в туалете, которую он успел спрятать туда прежде, чем ее обнаружил подозрительный братик.
Как ни крути, а это было уже кое-что и гарантировало приятно проведенную неделю. Правда, потом будет трещать голова и братик станет ругаться, но это все потом… Пока же жизнь прекрасна и удивительна.
* * *Вечером, когда мир в семействе Дурневых был худо-бедно восстановлен, а успешно слинявший Халявий, по-волчьи поскуливая, гонялся за хохочущими манекенщицами в одном из московских клубов, в квартире на Рублевском шоссе стал подпрыгивать и завывать зудильник.
Тетя Нинель ринулась к нему, едва не споткнувшись по пути о любимую таксу. Звонила, разумеется, любимая дочурка из Тибидохса.
– Привет, мамуль! Как ваше ничего? – спросила она.
– Лучше не бывает! – бодро сказала тетя Нинель.
– Как у вас с папулей? Вижу, вы не разлей вода, не разнеси динамит? – поинтересовалась Пипа.
– Так и есть!
Тетя Нинель, успевшая отведать магической хворостины, обняла супруга так крепко, что у него перехватило дыхание, а лицо из желтого стало багровым.
– Ах, какая она хорошенькая! Правда, Герман? – шепнула она мужу, любуясь румяным лицом дочери, которое едва помещалось на миске зудильника.
– А то! Согласись, цвет лица у нее мой! И нос тоже! И глаза! – самодовольно сказал Дурнев.
Супруга покосилась на своего зеленоватого и тощего мужа с большим сомнением, однако возражать не стала. Стимуляция отеческих чувств, как известно, первое правило дальновидного материнства.
– Она вылитая ты, дорогой! Я всегда это говорила! – проворковала она.
– Мамуль, алло! Ты меня слышишь? А я в Магфорд еду, к Пупперчику!.. – сообщила
Пипа. – Скоро уже! И Бульон со мной! И Гроттерша, кстати, для ровного счета!
Дядя Герман заметался:
– А виза? А разрешение родителей? Магфорд – это Англия все-таки! – возмутился он.
Пипа хихикнула:
– Да какая, пап, виза? Ты чего, опух? Лопухоиды со своими бумажонками пусть почешутся!.. С нами Гоярын. Гробулька говорит: горе тому истребителю, который попытается нас истребить.
– Хм, этот гражданин Гробулько порет чушь. Так ему и передайте! Я наведу справки! Гробулько – это фамилия? – спросил Дурнев.
Пипа с сочувствием посмотрела на него. Все-таки старость не радость, а сплошной восторг.
– Пап, не зуди в зудильник! Дай мамулю! Я ей буду всякие вещи заказывать! Магфорд должен увидеть меня во всей красе! А ты, папуля, иди в другую комнату! Я буду всякие секретики женские говорить, которые тебе слышать нельзя!
Дядя Герман убито вздохнул и передал зудильник тете Нинели. Он успел уже убедиться, что дочь выросла и перечить ей теперь так же сложно, как играть в «Кыш с дороги, противный!» с паровозом.
Примерно с неделю щучка-внучка плескалась в ванне у Дурневых, угрожая, ругаясь и мешая осуществлению процедур личной гигиены. Нельзя было ни душ принять, ни побриться, ни просто даже почистить зубы. Характер у щуки окончательно испортился. Исполнять новые желания она наотрез отказывалась и согласна была только сделать секир-башку, причем всем сразу и бесплатно. Телепортировать себя самостоятельно щука была не способна, несмотря на более чем внушительный магический потенциал. Вода в ванне застоялась и пованивала болотом.
Под конец щука совсем было от тоски всплыла брюхом кверху. И вот однажды поздним вечером Дурнев осторожно зачерпнул ее в пластмассовое ведро и, трусцой пробежав с полкилометра, выпустил в Москву-реку в районе Крылатского.
О дальнейшей судьбе щуки мне лично ничего не известно, разве что в тех краях стали происходить более чем странные вещи. К примеру, один туповатый охранник бензоколонки, чем-то смахивающий на Гуню, внезапно женился на дочери нефтяного магната. Разумеется, это могло произойти и само собой, но многие знающие люди утверждали, что незадолго до начала свадебной церемонии в лимузин жениха и невесты был погружен громоздкий, странной формы предмет, весьма похожий на огромный, заключенный в ящик аквариум.
Глава 6
ЧЕМОДАН ДОЦЕНТА ГОРГОНОВОЙ
– Добрый день, господа студенты! Рада, что все пришли на экзамен. Буду также рада, если все с него уйдут, причем не ногами вперед… Спокойно, Тузиков! Нашатырь у меня на столе!.. – сурово сказала доцент Горгонова, обводя взглядом класс. – Сегодняшний экзамен будет необычным. Вам не придется тянуть билеты, равно как и не придется отвечать. Шпорами и другими заготовками вы также не сумеете воспользоваться… Напрасно ты надел под рубашку панцирь, Гломов. Нет, нет, пускай остается! Не устраивай здесь стриптиз! Ягун тоже может остаться в своей жилетке против сглазов… Все равно не поможет!
