Вадим Чирков - Пришельцы с планеты Земля
— Я думаю, на Сокрушае, — сказал Кубик.
— Не угадали. Мы учли шум, который он производит при движении (опять-таки из-за спешки мы не смогли от него избавиться) и назвали робота Громыхаем. Тем более, что и их работа сопровождается грохотом.
— Работа… — повторил, тоже усмехнувшись, разведчик. — Ну, ладно. Слушай меня, Громыхай-Семьдесят Семь! — И скомандовал: — Шаг назад! Кру-гом!
Робот послушался. Переступил ногами, еще и еще раз, завертелся на одном месте. Все быстрее и быстрее…
Кубик понял неправильность земной команды.
— Стой! — крикнул он. — Повернись ко мне лицом!
Робот остановился, повернулся и уставился на капрала неподвижным взглядом стекляшек.
— Пойди и возьми огнемет, — приказал Кубик.
Громыхай беспрекословно выполнил команду и застыл перед ним с огнеметом наизготовку.
— Теперь остается щелкнуть еще одним рычажком, и наш разрушитель готов будет крушить все подряд, — сказал Лог-Фар.
Робот преданно смотрел на другого робота (Кубика), умеющего говорить, отдавать команды. Художник вздохнул. Он не любил приказывать, потому что сам не терпел ничьих приказов. Наверно, это свойство всех художников. Он предпочитал предлагать — и тут же отступать, если кому-то его предложение не подходило. Но тут перед ним стояли обалдуи-роботы.
— Отнеси огнемет на место и встань в строй! — скомандовал разведчик. После этого он повернулся к сопровождающим.
— Итак?
— Вы не переменили своего решения? — спросил Лог-Фар.
— Нет.
— Вы уверены, что "что-нибудь придумается"?
— Земляне — тугодумы, но если их довести до точки кипения, они начинают соображать быстро и продуктивно. И я предполагаю, что думаю сейчас не я один. Ломают головы, как спасти планету, кукурбитцы, а они неглупые ребята, размышляете о том же вы… И у вас, насколько мне стало понятно, есть что-то, о чем вы пока помалкиваете, так?
— М-м… — промычал электронщик.
— Потому-то и есть во мне уверенность, что все будет тип-топ, как говорят на Земле, что все будет в порядке, то есть так, как все мы задумали.
— Правитель не доверяет нам, — сказал Рей-Ваг, — и c десантом посылает нас в сопровождении своих инструкторов. Они-то и включат тумблеры, которые обеспечат разрушение. Мы же должны будем во время полета контролировать поведение разрушителей; мало ли что…
— Так, значит, во вторжении участвуют все-таки люди?
— Без них нельзя. Но они будут вне досягаемости кукурбитского оружия..
— Вот как… — задумался художник. — Вот как…
— Вам как роботу придется остаться на сегодня и на ночь здесь, — предупредил его Рей-Ваг. — А завтра будет последний смотр войска. Принимает его сам Наг-Тусс. Вместе с ним будет Командующий вторжением, Бар-Кос. Так что настройтесь, и не забудьте при встрече с начальством, что у вас только капелька мозга.
На этом ученые распрощались с капралом и покинули склад-казарму. Двери закрылись, снаружи проскрежетал замок. Кубик остался один на один с неподвижным строем роботов-разрушителей.
Разведчик еще раз обошел строй металлических истуканов, представляя себе, что они могут сотворить с хрупкими строениями кукурбитских городов, с их низкорослыми лесами и садами, когда в каждом щелкнет рычажок разрушения.
Вдруг он испугался за себя — что если один из ста роботов включен, что если среди них есть и робот-соглядатай, и смотрит сейчас на него? Что если он кинется неожиданно на капрала, заподозрив в нем врага?! Тогда все, что они задумали, полетит к чертям! Кубик еще раз прошел вдоль строя, со страхом вглядываясь в прорези для глаз — не сверкнет ли из какой-либо осмысленный взгляд? Этот страх, знал он, называется у военных врачей неуправляемым., он возникает неожиданно, охватывает все сознание, и справиться с ним почти невозможно.
Нет, роботы, как один, бездвижны. Сейчас это просто скопище холодного металла.
Но страх еще какое-то время жил в нем. Еле-еле разведчик пересилил себя.
Кубик увидел в стороне от строя деревянный пустой ящик, сел на него, покосившись еще раз на роботов, и надолго замер, опустив голову. Догадался снять металлический куб с плеч и облегченно вздохнул, почувствовав на лице дуновение свежего ветерка, прилетевшего из дверной щели.
Первый экзамен он выдержал и назначен командиром. Завтра второй. Потом третий. Выдержит ли он и эти? Ведь он человек, (художник, и неплохой, черт побери!) должен играть роль робота с капелькой мозга! Как бы не сорваться! Хватит ли у него вдохновения играть послушного тупицу?
День заканчивался. Кубик то вставал и ходил по складу, то снова садился. Время от времени он приближался к роботу с раскрытой крышкой пульта управления и смотрел на тумблеры. Щелкал всеми, не включая "Питания". Думал.
Интересно, какая все-таки потайная мысль у электронщика Лог-Фара? Он делился ею с конструктором. Что они задумали?
В эти-то минуты мы и оставим художника Кубика, донельзя озабоченного — донельзя, как и подобает человеку, от которого зависит судьба целой планеты.
"Пусть покажет себя во всей красе!"
Кубик лег спать, не снимая лат, и долго искал положение, в котором можно было бы уснуть. В конце концов устроился на спине, но более трудной ночи у него в жизни не было. Он позавидовал даже стоящим в пяти метрах от него роботам — тому, что они выключены. Вот бы так и ему.
Он засыпал на несколько минут, просыпался, вспоминал, где он, верил и не верил в это, стонал от боли в теле, возникающей то там, то тут, снова засыпал — отключаясь от всего, как робот, но через короткое время открывал глаза.
Перед самым утром он снова заснул, и проснулся на этот раз от холода, которым тянуло из-под дверей. С трудом, чертыхаясь, встал: он должен быть на ногах, сон роботу неведом.
Сказал сам себе: на сегодня назначен последний смотр, который проводит сам Правитель в присутствии Командующего вторжением Бар-Коса. Сразу после нее начнется посадка железных воителей в корабли. Приготовиться!
Художник нашел в складе водопровод, умылся. Позавтракал тем, чем запасся на Кукурбите и что хранилось в просторном для него костюме робота: несколькими сухариками и копченым мясом. — коричневыми прессованными кусочками, острыми на вкус.
Ждать людей пришлось недолго. Кубик услышал снаружи шаги нескольких человек, занял место перед строем роботов, двери открылись, впустив в помещение золотой, начала дня свет и важно шагнувшего внутрь Наг-Тусса.
Увидев перед собой металлический строй разрушителей и капрала впереди, вытянувшегося в струнку, Правитель удовлетворенно крякнул.
— Здравия желаю! — гаркнул Кубик, а его переводчик исправно перевел наши армейские слова на нырехский язык.
— Ну, — дружелюбно ответил Наг-Тусс, — как вели себя ночью мои солдаты? Никто из них не пытался сбегать за забор к своей милой? — Он хохотнул, чуть показав зубы. — Если бы такой шалопай нашелся, я бы его посадил за решетку на хлеб и воду! Впрочем, не время шутить. Пора действовать. Пора! — повторил он. — Господин Лог, покажите мне одного из моих молодцов в действии.
Электронщик направился к строю. Все роботы-солдаты были "на одно лицо", но он почему-то долго выбирал, стараясь делать это незаметно. Вот остановился перед одним из ста роботов, зашел за его спину, открыл крышку пульта. Вдруг выглянул из-за его спины.
— Можно начинать?
— Начинай! — махнул рукой Наг-Тусс и пошел к выходу из склада.
Тумблеры защелкали один за другим.
Правитель дожидался робота на площадке перед складом. Вот он возник в открытых дверях, вот солнце заиграло на его округлых плечах. Вслед за ним вышли Лог-Фар и капрал.
— Покажите мне его во всей красе! — крикнул Правитель. — Я хочу видеть все, на что он способен! Пускай не жалеет себя! В конце концов это всего лишь робот! А у меня их целая сотня!
— Хорошо, — негромко ответил электронщик. — Тогда я не буду включать его Самосохранения. Этот робот будет неудержим.
— А приказывать будешь ты, капрал, — распорядился Правитель. — На краю площадки стоит старая машина — пусть разнесет ее на куски! Таким образом я проверю и тебя, и его. Действуй!
— Громыхай-Двадцать три, слушай мою команду! — рявкнул Кубик, подражая голосу своего прапорщика, чей голос запомнился ему в армии. — Вон там стоит объект на колесах — видишь ее?
На лбу робота загорелся зеленый огонек, огонек понимания.
— Ну так вот — расколоти его, растопчи, размолоти, преврати в щепки! Покажи, на что ты способен! Вперед!
Робот не пошел — ринулся к машине. Первый удар, который он нанес всей подошвой, был страшен — машина закачалась, в боку появилась глубокая вмятина. Робот ударил другой ногой… Удары сыпались один за другим, машина шаталась, у нее отвалилась дверца… Вот подломилось колесо, она осела…
Присутствующие, а их было не менее пятнадцати человек, зачарованно следили за разрушением, восхищаясь мощью робота-солдата.
