Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 3. Карлссон, который живет на крыше [Крошка Нильс Карлссон и др.]
Но кое-что у него все же было. У него была своя комната. Туда-то он и отправился.
Стоял ясный весенний вечер, и окно было открыто. Белые шторы медленно колыхались, словно махали маленьким бледным звездам на весеннем небе. Малыш подошел к окну и выглянул на улицу. Он думал о симпатичной собачке, о том, что она сейчас поделывает. Может, лежит в своей корзинке где-нибудь на кухне, а рядом с ней сидит мальчик, не Малыш, а совсем другой мальчишка, гладит ее лохматую голову и говорит: «Рикки, хорошая собачка».
Малыш тяжело вдохнул. И тут он услышал тихое жужжание. Жужжание становилось все громче, и вдруг, откуда ни возьмись, мимо окна медленно пролетел маленький толстый дяденька. Это был Карлссон, который живет на крыше, но Малыш этого еще не знал.
Карлссон внимательно посмотрел на Малыша и проплыл дальше. Он облетел крышу дома напротив, дал кругаля над трубой и вернулся к окошку Малыша. Прибавив скорости, он со свистом, как реактивный самолет, промчался мимо. Так он носился взад-вперед, а Малыш сидел молча, чувствуя, как у него похолодело под ложечкой от волнения, — ведь не каждый день мимо твоего окна пролетают маленькие толстые дяденьки. Под конец Карлссон сбавил скорость и подлетел к самому подоконнику.
— Хейсан-хоппсан![13] Привет! Нельзя ли мне ненадолго приземлиться?
— Пожалуйста, приземляйтесь, — ответил Малыш. — А что, не трудно так летать? — добавил он.
— Лично мне легко, — важно ответил Карлссон, — для меня вовсе не трудно. Ведь я чемпион мира по художественному летанию. Но я не посоветовал бы какому-нибудь мешку с сеном подражать мне.
Малыш тут же почувствовал себя жутко неуклюжим и решил даже не пытаться осваивать летательное искусство Карлссона.
— Как тебя зовут? — спросил Карлссон.
— Малыш. Хотя на самом-то деле я Сванте Свантессон.
— Подумать только, — восхитился Карлссон, — что можно зваться по-разному. А вот меня зовут Карлссон, только Карлссон, и больше никак. Привет, Малыш!
— Привет, Карлссон! — ответил Малыш.
— А сколько тебе лет?
— Семь, — сказал Малыш.
— Хорошо, продолжай в том же духе.
Карлссон быстро поставил свою маленькую толстую ножку на подоконник и очутился в комнате.
— А тебе сколько лет? — спросил Малыш, которому показалось, что Карлссон ведет себя как-то не по-взрослому.
— Сколько мне лет? — удивился Карлссон. — Могу только сказать, что я мужчина в цвете лет.
Малыш не знал точно, что значит быть мужчиной в цвете лет. Он подумал, что, может, он тоже мужчина в цвете лет, и осторожно спросил:
— А какие они, эти мужчины в цвете лет?
— Как я, — отвечал весело Карлссон. — Я красивый, чертовски умный и в меру упитанный мужчина в цвете лет.
Потом он взял с полки паровую машину Малыша.
— Давай-ка запустим ее, — предложил он.
— Мне папа не велит, — ответил Малыш, — я могу ею играть только при папе или при Буссе.
— При папе, при Буссе или при Карлссоне, который живет на крыше. Так и скажи своему папе, что Карлссон, который живет на крыше, лучший в мире запускатель паровых машин.
Он мигом схватил бутылку с денатуратом, наполнил спиртовку и зажег ее. Хотя Карлссон был лучшим в мире запускателем, он ухитрился налить на полку целую лужицу этой горючей жидкости. Веселые синие язычки пламени заплясали вокруг паровой машины, как загоревшееся море. Малыш с криком бросился к полке.
— Без паники! — сказал Карлссон, предостерегающе подняв свою пухленькую ручку.
Но Малыш при виде огня не мог оставаться спокойным. Он схватил старую тряпку и давай гасить веселые язычки пламени. Там, где они плясали, на лакированной поверхности полки остались безобразные пятна.
— Ты только погляди на полку! — воскликнул огорченный Малыш. — Что теперь скажет мама?
— Пустяки, дело житейское, — ответил Карлссон. — Подумаешь, несколько каких-то пятнышек на книжной полке! Дело житейское, так и скажи маме.
Он встал на колени возле паровой машины, и глаза у него засияли. Вскоре машина начала работать: «Чух-чух-чух!» — запыхтела она. Ах, это была отличная машина, лучше не придумать, и Карлссон выглядел таким счастливым и гордым, будто он сам смастерил ее.
— Я должен проверить предохранительный клапан, — заявил он и быстренько покрутил какой-то маленький винтик. — Если не проверишь этот клапан, может случиться авария.
«Чух-чух-чух, — пыхтела машина, теперь она пыхтела все быстрее, — чух-чух-чух!»
Казалось, вот-вот она помчится галопом. Глаза Карлссона блестели. Малыш позабыл про пятна на полке, он был ужасно доволен своей машиной и Карлссоном, лучшим в мире запускателем, который так хорошо проверил предохранительный клапан.
— Да-да, Малыш, — сказал Карлссон, — слышишь, как она раскочегарилась: «Чух-чух-чух!» Лучший в мире запус…
Не успел он договорить, как раздался страшный грохот, и от машины остались только обломки, разбросанные по всей комнате.
— Взорвалась! — с восторгом воскликнул Карлссон, словно машина, как клоун, выдала какой-то сногсшибательный номер. — Вот это взрыв! Ничего себе грохнула!
Но Малыш вовсе не обрадовался. На глазах у него выступили слезы.
— Моя паровая машина! Сломалась!
— Пустяки, дело житейское, — сказал Карлссон и беззаботно махнул толстенькой ручонкой. — Ты скоро получишь новую машину!
— А где я ее возьму? — удивился Малыш.
— Да у меня их тысячи.
— Где это у тебя?
— В моем доме на крыше.
— У тебя есть дом на крыше? И там тысячи паровых машин?
— Во всяком случае, несколько сотен, — заявил Карлссон.
— Ах, как бы мне хотелось поглядеть на твой дом, — сказал Малыш.
Ведь в самом деле здорово, что на крыше есть маленький домик, в котором живет Карлссон.
— Подумать только, домик, в котором полно паровых машин! — воскликнул Малыш. — Несколько сотен!
— Да, правда, я не считал, сколько их там у меня, но наверняка несколько дюжин, — подтвердил Карлссон. — Время от времени они взрываются, но дюжина-другая — это уж точно осталась.
— Может, ты тогда подаришь мне одну?
— Ясное дело, подарю, — пообещал Карлссон, — обязательно подарю!
— Прямо сейчас? — спросил Малыш.
— Хм… сначала мне нужно просмотреть ее, проверить предохранительный клапан и тому подобное. Только без паники! Ты получишь ее в другой раз.
Малыш стал собирать обломки того, что раньше было паровой машиной.
— Не знаю, что скажет папа, — пробормотал он огорченно.
Карлссон удивленно поднял брови:
— О паровой машине? Дело житейское, стоит ли об этом горевать! Так и передай ему. Я бы и сам ему сказал, да мне некогда, не могу оставаться и ждать его. Мне пора домой, надо присмотреть за домом.
— Хорошо, что ты пришел ко мне, — сказал Малыш, — правда, моя паровая машина… Ты придешь еще когда-нибудь?
— Только без паники! — сказал Карлссон и нажал кнопку на животе. Мотор закашлял, и Карлссон подождал, когда он наберет стартовую скорость. Потом он поднялся в воздух и сделал несколько витков по комнате.
— Что-то мотор барахлит, — сказал он. — Надо лететь в мастерскую, пусть хорошенько его смажут. Я, конечно, мог бы и сам это сделать, ведь я лучший в мире моторист, да только времени у меня нет… Да, пожалуй, надо отправиться в мастерскую, чтобы лечь на генеральную смазку.
Малыш тоже решил, что это лучший выход.
Карлссон взял курс на раскрытое окно, и его маленькая пухленькая фигурка выглядела очень красиво на фоне усеянного звездами неба.
— Хейсан-хоппсан, привет, Малыш! — сказал он и помахал толстенькой ручкой.
И мигом исчез.
Карлссон строит башню
— Ведь я сказал, что его зовут Карлссон и что он живет на крыше, — заявил Малыш. — Что в этом удивительного? Разве люди не могут жить где хотят?
— Не говори глупости, Малыш, — ответила мама. — Ты нас до смерти напугал. Неужели ты не понимаешь, что, когда взорвалась машина, тебя могло убить!
— Но ведь Карлссон лучший в мире запускатель, — не согласился Малыш и серьезно посмотрел на маму. Надо же было объяснить ей, что он никак не мог не дать лучшему в мире запускателю завести его паровую машину.
— Нужно самому отвечать за то, что натворил, а не сваливать вину на какого-то Карлссона, которого вовсе нет.
— А вот и есть! — обиделся Малыш.
— И летать он, конечно, тоже умеет, — насмешливо сказал Буссе.
— Да, представь себе, умеет, — ответил Малыш. — Надеюсь, он еще прилетит ко мне, и тогда ты сам увидишь.
— Пусть прилетит завтра. Если я увижу этого Карлссона, который живет на крыше, получишь от меня крону, — сказала Беттан.
— Завтра он не прилетит, ему надо ложиться в мастерскую на генеральную смазку.
— Я вижу, тебе тоже не помешала бы хорошая смазка! — воскликнула мама. — Погляди-ка, что ты сделал с полкой!
