Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)
Маленький лохматый человек в неказистой чёрной мантии подошёл к постаменту. Гарри не мог расслышать, что именно говорил оратор: поверх сотен голов доносились лишь обрывки речи, ничего не значащие слова… «благородство души»… «интеллектуальный вклад»… «величие сердца»… Фразы имели мало общего с тем Дамблдором, которого знал Гарри. Внезапно юноша вспомнил о пристрастии директора к смешным словечкам вроде «простофиля», «прищепка», «баю-бай», и вновь пришлось сдержать улыбку… да что же это с ним происходит?
Слева послышался тихий всплеск: русалы выглянули на поверхность и тоже внимали. Гарри вспомнил, как два года назад неподалёку от этого места Дамблдор сидел на корточках у кромки озера и говорил по-русалочьи с предводительницей морского народа. Где же Дамблдор научился русалочьему языку? О стольком Гарри не спросил, столького не рассказал сам…
И внезапно нахлынуло осознание ужасной правды, на этот раз окончательно и бесповоротно. Дамблдор мёртв, его больше нет… Гарри крепко, до боли, сжал в ладони холодный медальон, но всё равно не смог удержать горячий поток слёз; он отвернулся от Джинни и перевёл взгляд на озеро, и дальше, на лес, а маленький человечек в чёрном всё бормотал…
Какое-то движение среди деревьев… Это кентавры явились отдать последние почести Дамблдору. Они не вышли из леса, но Гарри заметил едва видимые в тени зарослей фигуры. Вооружённые луками, кентавры неподвижно стояли и наблюдали за церемонией. И Гарри вспомнился первый, жуткий, как страшный сон, поход в лес… первое столкновение с Волдемортом в его тогдашнем обличии и последовавший разговор с директором о борьбе и поражении… Дамблдор сказал тогда, что главное — не сдаваться и продолжать борьбу, и только так можно отсрочить наступления зла снова и снова, хотя полностью уничтожить его не удастся…
И сейчас, в лучах яркого летнего солнца, Гарри вдруг ясно увидел тех, кто любил и заботился о нём… Один за другим перед мысленным взором вставали мама, папа, крёстный и, наконец, Дамблдор… люди, исполненные решимости защитить Гарри…
Только теперь всё это в прошлом. Он больше никому не позволит встать между собой и Волдемортом. Чувство абсолютной защищённости в объятиях родителей — всего лишь иллюзия. С ней следовало распрощаться ещё в годовалом возрасте. От этого кошмара невозможно пробудиться; отныне никто не утешит Гарри, прошептав в темноте, что всё хорошо, он в безопасности, а этот ужас лишь плод воображения. Ушёл из жизни последний, самый могущественный защитник, и теперь Гарри стал более одинок, чем когда-либо прежде.
Наконец человечек в чёрном закончил вещать и вернулся на своё место. Гарри ожидал, что поднимется кто-нибудь другой, возможно — министр, что последуют другие речи… но никто не встал.
Кто-то вскрикнул: вокруг постамента взметнулось яркое, белое пламя. Оно поднималось всё выше и выше, заслоняя тело… Клубы белого дыма причудливо свивались в небе. На мгновение Гарри показалось, что он увидел гордого феникса, улетавшего в синеву, и сердце юноши замерло… но в следующий момент пламя исчезло. Теперь на месте погребального костра возвышалась белая мраморная гробница, укрывшая постамент с телом Дамблдора.
Вновь послышались испуганные возгласы: в воздухе ливнем просвистели стрелы. Но все они упали вдали от толпы, и Гарри понял: это был прощальный салют кентавров, которые тут же растворились в тени деревьев. Вслед за ними пропали из виду русалы, медленно погрузившись в зелёные воды…
Гарри посмотрел на своих друзей. Лицо Рона искажала гримаса, словно его слепил солнечный свет, лицо Эрмионы было мокрым от слёз… но Джинни больше не плакала. Она встретила взгляд Гарри таким же твёрдым, горящим взглядом, как перед первым объятием — после победы Гриффиндора в квиддитчном первенстве… И Гарри почувствовал, что в этот момент они полностью понимают друг друга, и когда он скажет то, что собирался, Джинни не воскликнет: «Будь осторожен!» — или — «Не надо, не делай этого». Она примет его решение, потому что меньшего не ждёт. И Гарри наконец собрался с духом сказать то, что должен был сказать сразу же после смерти Дамблдора.
— Джинни, послушай… — начал он очень тихо; люди вокруг стали подниматься, нарастал гул разговоров. — Мне нельзя быть с тобой. Мы не должны больше встречаться. Нам нельзя быть вместе.
— Это ведь по какой-то глупой, благородной причине? — она как-то неестественно, горько улыбнулась.
— Последние несколько недель с тобой… они будто из чьей-то другой жизни. Но я не могу… нам нельзя… То, что мне предстоит, я должен совершить один.
Джинни не плакала, просто смотрела на Гарри.
— Волдеморт использует слабости своих врагов, их близких. Однажды он уже использовал тебя — сестру моего лучшего друга — как приманку… Пойми, ты будешь в ещё большей опасности, если наши отношения продолжатся. Он узнает о нас, он догадается. И сделает всё, чтобы добраться до меня — через тебя…
— А если мне всё равно?! — в отчаянии воскликнула Джинни.
— Зато мне — не всё равно, — покачал головой Гарри. — Подумай, что бы я чувствовал, если бы сейчас хоронили тебя?.. По моей вине…
Девушка отвела взгляд.
— Знаешь… я никогда не теряла надежды, что мы будем вместе, — почти прошептала она. — Честно. Я всегда верила в это… Эрмиона посоветовала встряхнуться, встречаться с другими ребятами и не комплексовать так в твоём присутствии… Помнишь ведь, каждый раз, когда ты входил в комнату, я теряла дар речи? Она считала, что ты обратишь на меня внимание, если я стану вести себя ну… как обычно.
— Ох уж эта Эрмиона… Кладезь премудрости, — Гарри попытался улыбнуться. — Об одном жалею… почему я так сглупил, почему мы не начали встречаться раньше. Месяцы, даже годы назад… мы потеряли столько времени!
— Но ты был слишком занят спасением волшебного мира, — Джинни полусмеялась, полуплакала. — Что ж, я не очень удивлена. Я знала, что в конце концов это произойдёт, знала: ты не будешь счастлив, пока не выследишь Волдеморта. Наверное, именно поэтому ты мне так дорог…
Слушать дальше было невыносимо. Гарри чувствовал — если он останется рядом с Джинни, то сдастся… Юноша видел, как Рон обнимал плакавшую у него на плече Эрмиону, гладил её волосы, с его длинного носа капали слёзы… Горестно махнув рукой, Гарри встал и, оставив за спиной Джинни и гробницу Дамблдора, зашагал вдоль берега. Ему было куда легче двигаться, чем сидеть неподвижно. И, наверное, отправиться поскорее на поиски хоркруксов и схватку с Волдемортом будет легче, чем ждать и собираться с силами…
— Гарри!
Юноша обернулся. К нему, опираясь на посох, торопливо ковылял Руфус Скримджер.
— Не возражаешь, если я немного пройдусь с тобой? Я надеялся, мы сможем поговорить…
— Не возражаю, — равнодушно бросил Гарри и пошёл дальше.
— Гарри, то, что произошло, — ужасная трагедия, — тихо начал министр. — Не могу передать, насколько меня потрясло это известие… Дамблдор был величайшим волшебником. Как тебе известно, в некоторых вопросах мы с ним расходились, но никто не может понять лучше, чем я…
— Что вам нужно? — без обиняков спросил Гарри.
На лице Скримджера мелькнуло раздражение, но, как и раньше, министр сразу же напустил на себя грустно-понимающий вид.
— Конечно же, ты в шоке, — кивнул он. — Вы с Дамблдором были очень близки, я знаю. Из всех его учеников, думаю, ты был самым любимым. И ваша дружба…
— Что вам нужно? — повторил Гарри, останавливаясь.
Министр тоже остановился. Опираясь на посох, он буравил взглядом несговорчивого собеседника.
— Ходят слухи, будто ты сопровождал директора в ночь перед гибелью.
— Слухи? Откуда? — равнодушно спросил Гарри под пронизывающим взглядом министра.
— После смерти Дамблдора кто-то оглушил Пожирателя смерти на Башне. Кроме того, там обнаружили две метлы. В Министерстве, знаешь ли, работают неглупые люди.
— Рад слышать. Но где мы были и что делали — касается только меня. Дамблдор не хотел, чтобы это стало достоянием общественности.
— Разумеется, такая верность делает тебе честь, — Скримджер с трудом сдерживал раздражение. — Но Дамблдор мёртв, Гарри. Его больше нет.
— В этой школе его не будет только тогда, когда в ней не останется верных ему людей, — неожиданно для самого себя улыбнулся Гарри.
— Но, дорогой мой мальчик… даже Дамблдор не может вернуться из…
— Я и не говорю, что может. Вы не поймёте. Больше мне нечего вам сказать.
Мгновение министр колебался, а затем тактично — как он, видимо, полагал — заметил:
— Знаешь, Гарри, Министерство готово обеспечить тебе какую угодно защиту. Я с удовольствием предоставлю в твоё распоряжение несколько ауроров…
Гарри рассмеялся.
— Волдеморт хочет убить меня. Лично. И ауроры его не остановят. Так что спасибо за заботу, но — не стоит.
