Павел Шаров - Из Солнечной системы к ближайшей звезде
– А если столкнешься с кем-нибудь. Что будет?
– Будет бо…м…м! Но этого не бывает. Если ты даже заснешь за пультом управления, аппарат сам отвернет во время опасности. Средство самозащиты сработает.
– ПИП, а еще какие правила?
– Есть, например, зоны для быстроходных крупных самолетов. Туда нам категорически нельзя. Там скорости очень большие, и наше средство самозащиты не успеет сработать.
– Ну, а если… если что-нибудь сломается?
– Это тебе, Вася, уже известно. Сработает пояс безопасности. Ты летишь, машешь руками, ногами, ушами, и на определенном расстоянии до земли из пояса вылетает и раздувается шарик с легким газом, с помощью которого ты медленно и приземляешься.
Наступал вечер. Солнышко садилось за горизонтом, освещая своими лучами показавшийся вдали аэродром. На него непрерывно прилетали и с него взлетали большие воздушные лайнеры. Автомашина опустилась на длинное шоссе, сложила крылья и подъехала к зданию аэропорта. Там путешественников встретил дядя в униформе и на маленькой тележке отвез к одному из воздушных лайнеров. В лайнере было уже много-много людей – человек двести.
Через некоторое время лайнер зашумел, Тузик зарычал, а Барсик зашипел. Еще пять минут, и они уже летели над бескрайними просторами Евразийского континента в сторону Тибета.
Сверхскоростной лайнер летел на высоте двадцать километров. Внизу плавали облака и затрудняли видимость, но там, где их не было, взору открывались правильные квадраты возделанной людьми земли. Она вся была покрыта растительностью. Вася включил на своем кресле телескопический обзор. Регулируя увеличение, он увидел бесконечные сады с высаженными ровными рядами деревьями. А вот среди них механизмы, удобряющие почву и убирающие урожай. А вот обширные поля овощей, ягод, подсолнухов, пшеницы. Рядом сидел ПИП и тоже наблюдал картины наземной жизни.
– ПИП, а ПИП, вот когда дождика нет, это засуха?
– Да, засуха. Только про засуху это тебе в книжке кто-то прочитал. Теперь их не бывает. Раньше ведь было что? Где ливень льет, а где жара землю сушит. И там, и тут все растения гибнут. А сейчас люди научились управлять погодой. Надо дождичек – пожалуйста. Надо на Солнышке погреться – пожалуйста, тучи в сторону, и оно на небе засверкало. Иногда, правда, приходится забирать воду из рек и озер или извлекать из-под земли артезианскую и распылять ее над плантациями. Но в основном люди управляют естественными потоками воды в атмосфере.
– Эх! А это что за лес? Никакого порядка, сплошной бурелом.
– Это, Вася, заповедник. Вообще одна треть земли на планете отведена под заповедники. Это сделано для того, чтобы огромное разнообразие живой и растительной жизни, возникшей за миллионы лет, сохранялось и не уничтожалось.
– Так они там сами друг друга съедят!
– В этом, Вася, ты прав. Живой и растительный мир со временем в естественных условиях изменяется, то есть развивается. Какие-то виды вымирают, какие-то совершенствуются, и в этом совершенствовании появляются новые. Но самым страшным врагом для неразумных все-таки всегда был человек – преобразователь природы. Знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что человек зазнался. Он забыл, что дистанция между уровнем развития человека и остального живого мира очень короткая. Во много, много раз короче, чем дистанция от неживого к творению природы – живому. Человек преобразовывал природу, думая только о себе. И ошибался, потому что, думая только о себе, он не замечал, что постепенно уничтожает свой корабль – Землю, – на котором он летит в космосе.
– А при чем тут космос?
– Так я уже говорил, что Земля – это большой корабль в космосе. Ну вот, летишь ты, допустим, на космическом корабле. Создаешь себе разные удобства. Тебе, например, надо гвоздик в стенку вбить, чтобы что-нибудь повесить. Ты, недолго думая, вбиваешь гвоздь, а он не лезет. Взял сверло и начал сверлить. Бах! Дырка в корпусе корабля. Из него весь воздух вышел в космос. Дышать нечем. Кто виноват?
– Сам дурак, – утвердительно произнес Вася.
– Правильно, Вася, все понимаешь. Что же касается естественного развития, то те животные и растения, которые в борьбе за существование в заповедниках погибают и вымирают, так их люди тоже спасают. В зверинцах, например, в специальных вольерах. Потому что жалко. Историю Земли, тем более живую, тоже надо беречь.
– Ой, ПИП! Смотри, какая большая река!
– Это Сыр-Дарья.
– Гы…ы, сыр и Дарья в одном слове.
Внизу все чаще вместо лесных насаждений стали появляться горы. За разговором двух друзей время летело быстро. ПИП все время что-то рассказывал Васе, и тот, убаюканный ровным голосом ПИПа, заснул.
Утром лайнер совершил посадку на северо-восточном берегу Австралии в порту Кэрнс. Отсюда маленький шестиместный самолет перевез их на островной архипелаг в Коралловом море, превращенный в комплекс отдыха всемирного значения, который назывался «Коралловый». Будущих космонавтов привезли на самый большой остров комплекса.
Остров изобиловал игровыми, танцевальными площадками, бассейнами, кафе, театрами. Высоко в небе плавали воздушные дома отдыха с разноцветными надувными шарами и большими корзинами пятидесятиметрового диаметра. В центре острова вознеслась конусом к облакам высокая гора, по периметру которой расположились террасы этажей с жилыми помещениями, номерами для отдыхающих. Чем выше этаж, тем меньше опоясывающее гору кольцо этих помещений. Вдоль номеров на каждом этаже была кольцевая дорожка. Сверху вниз, пересекая кольца террас, веером спускались и поднимались многочисленные эскалаторы и лифты. В один из таких номеров и доставили будущих космонавтов.
Когда поднимались по эскалатору, Вася считал этажи. Их разместили на семнадцатом. До вершины горы этажей было еще в два раза больше. Васе с его лохматыми друзьями выделили одну из пяти комнат обширного номера.
Сопровождающий группу работник комплекса отдыха представился Владимиром Васильевичем и пригласил путешественников на завтрак. Во главе с сопровождающим они вышли из своего номера и пошли по кольцевой дорожке этажа. Пройдя четыре номера, они увидели небольшое кафе. Владимир Васильевич объяснил, что время и место завтраков, обедов и ужинов отдыхающие могут выбирать сами по их усмотрению. После завтрака он подробно объяснил, где на острове расположены объекты для времяпрепровождения.
– При желании, – объяснял он, – вы можете посетить другие острова. Вид транспорта можно заказать по любому из справочных приемопередатчиков, которые можно укрепить на мочке уха. Там же вы можете получить ответ на любой интересующий вас вопрос.
Сопровождающий раздал путешественникам небольшие клипсы, а Васе укрепил клипсу на мочку левого уха.
– Не жмет? – спросил он Васю.
– Нет.
– Ну и прекрасно. Для включения связи достаточно произнести контрольное слово «связь», и можно задавать вопросы.
– Дядя Володя, – спросил Вася, – а наверх съездить можно?
– Конечно, можно. Наверху, на пятидесятом этаже, большая обзорная площадка и наивысшая точка водного трамплина. Можете полюбопытствовать. Через каждые два поэтажных эскалатора один скоростной лифт.
– Пап, а пап, поехали наверх!
– Хорошо, хорошо, Вася, поехали.
Лифт быстро вынес группу на самую высокую точку горы на высоте триста метров. Группа вышла на площадку обозрения, с которой был виден весь остров. На вершине горы бил фонтан, поэтому воздух вокруг был влажным. Вода из фонтана падала вниз на прозрачную наклонную фигурную крышу и стекала в специальный желоб. Поток воды по этому желобу стекал с самой верхушки горы вниз, где на высоте в пятнадцать метров желоб изгибался сначала параллельно поверхности воды, а потом чуточку вверх и превращался, таким образом, в стол отрыва для летающих лыжников.
– Пап, а это и есть трамплин для прыжков?
– Да, сынок, это трамплин.
– А лыжи какие?
– Давайте подойдем поближе к стартовой площадке, – предложил Николай Иванович.
Когда путешественники подошли к этой площадке, то увидели несколько пар коротких широких лыж, загнутых с обеих сторон. Вася назвал слово «связь» и задал вопрос:
– А здесь кто хочет, может прыгнуть?
– Нет, конечно, – ответил ему дядя голосом, напоминающим голос ПИПа, – с этой высоты могут прыгать только несколько подготовленных в комплексе спортсменов. На двадцатом этаже могут выходить на стартовую площадку для прыжков мастера спорта, а с пятого этажа могут прыгать спортсмены общего профиля и другие крепкие ребята, прошедшие непродолжительный курс обучения.
