Семен Слепынин - Мальчик из саванны
Но выражение лица Ивану не нравилось. Сан будто закаменел в вечном испуге.
Слушал он Лиану Павловну хмуро, не очень внимательно, и даже его слегка вздернутый нос, выражавший раньше веселое любопытство, казался сиротливым и унылым.
«Бедный малыш», — вздохнул Иван.
Утром в саду он встретил Октавиана и заявил:
— С мальчиком что-то неладное.
— Мальчик как мальчик, — возразил глава «Хроноса».
— Я-то лучше знаю, каким он был в саванне. Смешливым и любопытным. А здесь?
— Давай-ка отправимся к нему вместе. Там и разберемся.
Октавиан и Яснов сели в двухместную «ласточку». Юркая летательная машина в атмосфере и в самом деле походила на ласточку. Но, вырвавшись в космос, она складывала крылья и становилась обычной гравитационной ракетой. Минут через десять «ласточка» скользнула в ангар «Хроноса».
На лифте друзья поднялись наверх, под исполинский купол, имитирующий сейчас утреннее небо. «Хронос» разворачивал свою сказочную феерию. Из-за горизонта выплывало жаркое солнце, ощупывая лучами-перьями тугие облака кучевых облаков, сотканных из вихревых фотонных волокон.
Яснов стал подтрунивать над Октавианом, принимавшим участие в проектировании «Хроноса».
— Театральщина. Отдает декорациями.
— Верх у нас и в самом деле не очень получился, — согласился Октавиан. — Но ты посмотри вниз.
Луга и сады «Хроноса» были великолепны. Иван шагал по самой настоящей живой траве, в чашечках полевых цветов уже копошились проснувшиеся пчелы. В дубовой роще, куда они вошли, на все голоса звенели птицы. Иван хотел сказать, что и от этого за версту разит декоративностью.
— Вот и они, — прошептал Октавиан, остановившись на опушке рощи. — Сан читает хорошо, но все еще побаивается телестраниц.
На берегу небольшой речки сидели в креслах Лиана Павловна и Сан. Перед ними наклонный столик, связанный теленитью с Центральным хранилищем Знаний и Книг. На столе выплывали из пустоты страницы какой-то детской книги и, прочитанные, уплывали в ничто — в свои далекие микроскопические гнезда. Мальчик читал довольно быстро. Но, видимо, не очень внимательно. Слегка оживлялся он, когда появлялись движущиеся картинки-иллюстрации.
При смене страниц Сан вздрагивал. Вот, желая пощупать светостраницу, он протянул руку. Пальцы вошли в пустоту и наткнулись на гладкую поверхность стола. Мальчик с испугом отдернул руку. Он никак не мог понять, есть на самом деле страницы или их нет.
— Сан, вот и твой спаситель, — сказала Лиана Павловна, заметив вышедших из рощи друзей.
Мальчик обернулся, и хмурые глаза его засветились.
— Дядя Ван!
— Узнаешь колдуна? — улыбнулся Иван.
Сан засмеялся, подбежал и вдруг начал скакать вокруг Яснова. «Какой экспансивный, — подумал Иван. — Еще, чего доброго, завопит: «У-о-ха!» Но Сан, смеясь и подпрыгивая, кричал:
— Дядя Ван! Колдун Ван!
И такой радостью звенел его мальчишеский голос, что в груди Ивана что-то дрогнуло. Он погладил Сана по голове и неожиданно предложил:
— Хочешь переселиться ко мне?
— Как? Насовсем?
— Насовсем.
— Хочу!
Лиана Павловна взглянула на главу «Хроноса» и, видя его одобрение, кивнула.
— Хорошая мысль. У Сана будет свой дом. Но все же, Сан, не забывай меня. Нам еще многое надо узнать.
По пути к лифту Иван посматривал на шагавшего рядом мальчика и спрашивал себя: «А получится ли из тебя, брат, воспитатель?» Он уже почти раскаивался в своем поступке.
Мальчик из саванны
К приятному удивлению Яснова, перелет на «ласточке» мальчик перенес вполне нормально. Первые минуты он с завороженным испугом смотрел, как за прозрачной стенкой кабины, в глубоком черном бархате, сверкают разноцветные искры.
Сведения, заложенные во сне, медленно всплывали в памяти, и Сан начал «узнавать».
— Звезды? — спросил он. — Межпланетное пространство?
— Точно! — весело отозвался Иван.
Он начал объяснять и еще раз убедился: знания, полученные во сне, в основном механические. Они лучше усваиваются вот в таких путешествиях и беседах.
Сан боязливо прижимался к дяде Вану. Черная бездна космоса, хотя и разгаданная, страшила его еще больше, чем ночная и полная опасностей саванна. Он увереннее почувствовал, когда «ласточка», развернув косые крылья, вошла в атмосферу и нырнула под облака.
Сан узнал Землю. С высоты трех километров он видел луга, позолоченные солнцем перелески, слюдяные ленты рек. Вдали сверкнула, а потом, приближаясь, начала быстро заполнять горизонт огромная, как море, синяя гладь Байкала.
«Ласточка» замедлила полет. Мальчик изумленно уставился на невиданных размеров гору, нависшую над берегом озера. Она парила в воздухе легче пушинки! «Вспомнит или нет? — гадал Иван. — Он же видел во сне подобные горы с улицами и парками».
— Город, — не очень уверенно проговорил Сан.
— Верно! — Ивану начала доставлять удовольствие роль гида. — Это наш Байкалград.
Вскоре «ласточка» уже стояла на взлетной площадке перед одноэтажным голубым домом с круглыми окнами и плоской крышей.
— Вот и наша землянка, — улыбнулся Иван. — Но сначала осмотрим сад, бассейн и волновой душ, который ты будешь принимать по утрам.
Сад мальчику понравился, особенно высокий старый тополь с густой, как туча, кроной и многочисленными дуплами. В них гнездились, мирно уживаясь, скворцы, синицы, воробьи. Тополь беспрерывно звенел птичьими голосами.
— Струнный оркестр, а не дерево, — сказал Иван. — Вижу, полюбился тебе тополь.
Окно моей спальни как раз выходит сюда. Дарю ее тебе, а сам устроюсь в другой комнате.
Иван показал мальчику библиотеку, гостиную, рабочий кабинет.
— Здесь я провожу много свободного времени, — пояснил хозяин. — А сейчас, кажется, пора перекусить… Обедать! — громко крикнул он.
В дверях появился кибер и застыл в картинной позе. Сан вздрогнул и трусливо спрятался за спину хозяина. Как ни объясняли ему в «Хроносе», мальчик так и не мог привыкнуть к роботам. Пойди, разберись, живые они или мертвые…
Иван погладил Сана по плечу, успокаивая:
— Не бойся, дурачок. Они, конечно не такие, как мы с тобой. И в то же время не совсем мертвые вещи. Даже стараются походить на людей, приобретая наши манеры, смешные привычки. В некоторых домах они становятся чуть ли не членами семейства, им дают вместо коротких кличек имена — Спиридон, Никифор, Евдоким. Моего зовут Афанасием.
— Так точно! — отозвался кибер и прищелкнул каблуками. Одет он был в крепкие, удобные для работы в саду ботинки, и щелчок поэтому получился отменный.
Сан несмело выглянул из-за спины Яснова. Любопытство мальчика возросло, когда Иван с преувеличенным огорчением стал жаловаться, что Афанасий — отменный плут и воришка.
— Признайся, Афанасий, книгу Марка Аврелия ты не обменял, а у кого-то украл. Так ведь?
— Украл, — Афанасий виновато потупил голову.
— Я не спрашиваю у кого. Очень уж не хочется возвращать… Но чтобы это было в последний раз. Слышишь? В последний!
— Слушаюсь, хозяин.
— А сейчас приготовь обед. На двоих.
За столом Сан сидел не шелохнувшись и не притронулся к еде до тех пор, пока Афанасий не ушел.
После обеда Иван улетел на космодром. Сан погулял по саду, потом долго играл с кошкой Чернышкой.
Под вечер вернулся Иван. Прошел в свой кабинет, сел за стол и углубился в работу. Сан тихонько пристроился сзади и зачарованно следил, как перед столом в глубокой космической тьме шевелились звезды, планеты, пролетали хвостатые кометы. Потом на столе начинали скакать, обгоняя друг друга, светящиеся цифры и формулы.
Мальчик Ивану не мешал. Напротив, присутствие его создавало какой-то особый уют.
В одиннадцать часов, когда за окнами стало заметно темнеть, Иван отвел Сана в спальню.
— Я еще поработаю, а тебе пора спать. Окно будет открыто, ночи не холодные.
Устраивайся как удобнее.
Однако разрешение «устраивайся как удобнее» Сан воспринял слишком буквально. Час спустя, заглянув в спальню, Иван обнаружил: кровать пуста, мальчик с одеялом исчез.
«На дерево шмыгнул, сорванец», — решил Яснов и глянул в окно, надеясь на ветвях тополя увидеть гнездо из одеяла и листьев. Тут из-под койки послышался шорох.
Иван наклонился и чуть не рассмеялся: мальчик спал, завернувшись в одеяло, как в звериную шкуру. «Будто в своей землянке», — подумал Иван, но будить не стал.
Пожалел. Тем более что поверх одеяла уютно расположилась Чернышка.
За завтраком Иван произнес целую речь о том, что сон под койкой — это новое слово в науке о здоровье. На Сана, чуткого к иронии, подшучивания и колкости дяди Вана подействовали куда сильнее, чем мягкие наставления Лианы Павловны. С тех пор он спал только на кровати.
