#заяц_прозаек - Лариса Валентиновна Кириллина
— Подумаешь, море. Лето скоро — каждый день ходить будем!
Они обошли весь центр, и Валера понял, что никогда толком не видел собственный город, потому что они никогда не гуляли всей семьей. Он смотрел на старые и новые дома, людей, похохатывающую, грызущую свои неиссякаемые сушки Ленку. И, несмотря на головную боль, ему было очень хорошо, хоть он так и не посмотрел на набережную. Валера стеснялся сказать Ленке, что все лето сидит дома, а на море они не ездят совсем. Мама говорила, у Валеры аллергия на летнее солнце, денег на отпуск на севере у них нет, вот он и спасается дома от радиации. Он даже не помнил, был ли он когда-то у моря. Но ему нравилось думать, что шум в голове похож на шторм или хотя бы прибой, который им показывали на географии пару лет назад.
Когда настало время возвращаться домой — Ленка предусмотрительно поставила будильник на часах — они дошли до школьной остановки. Они постояли немного молча, а потом Ленка как-то странно, пятнами, покраснела, как будто облилась вишневым соком и размазала его по лицу, как маленькая. Она дернула Валеру за рукав и вдруг поцеловала его в щеку, быстро и легко, словно клюнула.
— До завтра! — чужим высоким голосом сказала Ленка, почему-то рассмеялась и побежала к своему автобусу, который уже собирался уезжать. Валера потрогал щеку, посмотрел на часы и пошел домой. Гул в голове не стихал, но теперь Валере было даже приятно. Он дотронулся до щеки и задумался, считается ли это происшествие первым поцелуем или только репетицией.
* * *
— Что, вообще ничего интересного? Просто обычный день?
Мамин голос раздался среди гула, Валера посмотрел на нее, цветные кольца превращались в круги, мама, с тревогой глядящая на него, то появлялась, то исчезала, пряталась за пятнами.
— Обычный день. — Валера подумал и добавил. — Но очень хороший. Я бы хотел его запомнить просто так.
Мама кивнула, мягко улыбнулась, погладила его по щеке, а затем нажала ему на переносицу, Валера немного недоуменно улыбнулся ей в ответ, закрыл глаза и больше не шевелился.
Когда в комнату заглянул муж, она все еще сидела, сложив руки на коленях, как примерная школьница на концерте. Муж покачал головой:
— Отключила?
Она дернула плечом и ответила вопросом:
— Может, стоило еще подождать? Там заряда оставалось процента полтора. Еще одно утро вместе провели бы.
Муж положил ей руку на плечо:
— Ты же знаешь, старые модели непредсказуемы. Он мог пойти в школу и заглохнуть там. А нам бы с тобой потом еще с исками о причиненном моральном ущербе разбираться пришлось. Кому-то из родителей обязательно бы не понравилось, что с их детишками учился робот, да еще и такой древний. — он похлопал жену по плечу. — Попереживала и хватит. Оформим кредит, возьмем что-то посовременнее, не одноразовое. Хочешь, подберем похожего, но с хорошим аккумулятором?
Она покачала головой:
— Лучше поедем в конце недели в Ветеринарный центр. По воскресеньям там можно выбрать живую собаку. Я с детства хотела собаку, но у матери была аллергия и мне купили дог-бота. Он тоже… — она помолчала. — быстро разрядился.
Муж знал, что ни в какой центр они не поедут, но подбадривающе похлопал ее по плечу.
— Иди спать, — сказал он, — сегодня все равно уже ничего не решим.
Она молча кивнула, тяжело поднялась и, не оглянувшись на вытянувшуюся на кровати фигуру, вышла из комнаты.
Решать было нечего. Семь минут назад на семейный смартфон пришло уведомление о разрешении взять целевой кредит.
Ирина Лукьянова. Первый катаклизм
Ана Пи мрачно встал во весь огромный рост. Почти уперся головой в низкий потолок рубки управления, потыкал темно-красным пальцем в один из мониторов наблюдения и хмыкнул:
— Тут что вообще происходит?
— Не вижу. Ты о чем? — лениво потянулся к монитору Би-Би Джей и взмахнул лиловым хвостом. Хвост изобразил в воздухе вопросительный знак.
— Да вот же, — раздраженно тыкнул пальцем Ана Пи. Черные татуировки на его багровом лице стянулись в грозную маску.
Тонкая плоскость монитора лопнула, как лопается мыльный пузырь. И сразу один за другим начали лопаться другие мониторы.
— Не понял… Что это бы… — промурлыкал Би-Би Джей, выгибая спину и топорща радужные крылья.
И сразу обрушился потолок.
С лязгом упали листы железа, треснула пластиковая обшивка, посыпалась пыль и труха. Когда они облако пыли осело, Ана Пи и Би-Би Джей завозились под обломками, пытаясь выбраться.
Но тут рубка зашаталась и накренилась. Утихшая было гора обломков съехала в сторону пультов.
— Что за хрень? — придавленно крикнул Ана Пи и закашлялся.
Рубка накренилась в другую сторону. Гора уехала от пультов к задней стене.
Ана Пи выругался свистящим шепотом.
— Что ты там трогал? — зашевелился Би-Би Джей.
— Да ничего. Погоди, вылезу отсюда. Блин, нога застряла.
— Я б тебе помог. Но я сам застрял.
— Сейчас они прибегут нас расстреливать и заодно вытащат.
— Не надо так шутить. — голос Би-Би Джея стал меньше напоминать мяуканье. — Давай думать, что это было. Ты вообще раньше мониторы трогал?
— Да сколько раз. Они же тачскрины, сроду не взрывались.
— Так, а может, ты что-то там нажал? Какую-то команду дал?
— Да я тебе говорю, там какая-то хрень была! Вот там, где наша биостанция — как жидкая слизь сверху. Я тебе на нее показывал.
Рубка мелко затряслась. Снаружи послышался нарастающий рев, потом оглушительный хлюп и толчок.
— Тебе не кажется, что жарко? — прокашлял с полу Ана Пи.
— Кажется. Кондишен тоже, что ли, отрубился? Так. Давай размышлять логически. Ты говоришь, это не мы. А что тогда?
— Не знаю, может, катаклизм какой. Помнишь, Дракон нам все втирал, что эта планета живая? Кхи! — он снова попытался откашляться.
— И что? И она взбесилась типа? Или у меня брожики набродили бродильного газа и он рванул?
— Не знаю. Ты там как — выбраться можешь?
Би-Би Джей попытался расправить крылья. Не вышло. Выгнуть спину — не вышло. Болела правая
