Михаил Герчик - Лети, Икар!
Но Икар уже не мог удивляться. Глаза, управляющие машинами, фантастический корабль в космосе, люди, умеющие говорить на земном языке, змеевидные трубы и колпак — этого многовато для двенадцатилетнего мальчишки, даже если ему уже и приходилось бывать на других планетах и летать в фотонных звездолётах. Поэтому он легко спрыгнул с гамака на упругий пол и сделал несколько резких движений, чтобы размяться. И тут же с тихим шорохом в сторону отошла часть стены, и в проёме показался старший.
Икар подбежал к нему и с готовностью протянул руки. Тысячи вопросов мучили его, ему не терпелось получить на них ответ. Снова сухо щёлкнули браслеты, и Икар услышал знакомое и ласковое:
— Здравствуй, малыш! Ну, как тебе спалось?
— Спасибо, — весело ответил Икар. — Вы…
— Да, да, сегодня мы тебе всё расскажем. Да и ты нам ещё ответишь на некоторые вопросы. Но прежде всего нам надо познакомиться. Меня зовут Алюа.
— А меня — Икар, — ответил мальчик. — Товарищ Алюа, спасите моего отца! Может, он ещё жив. Ведь у вас такой чудесный корабль!
Глазами, полными мольбы и надежды, он посмотрел на Алюа.
Командир улыбнулся.
— Мы уже летим по курсу, который приведёт нас к твоему отцу. Будем надеяться, что ваш «Малахит» ещё цел. И тогда ты скоро сможешь обнять своего отца.
И Алюа погладил по голове Икара, припавшего к его широкой груди.
— А теперь пойдём, нас ждёт Совет Экспедиции. Люди хотят видеть тебя и беседовать с тобой.
Вслед за Алюа Икар вышел на узкую площадку перед его комнатой, огороженную невысоким барьером. Пол под их ногами провалился. Лёгкий холодок в груди подсказал Икару, что они несутся куда-то вниз.
Через мгновение этот странный лифт остановился. Как и в комнате Икара, часть стены ушла куда-то в сторону, и вслед за Алюа он вошёл в тот самый зал, в котором уже был, когда попал на корабль.
В центре зала на возвышении в глубоких креслах сидели люди. Их было много, около двадцати человек. Они внимательно и дружелюбно смотрели на Икара.
Алюа усадил мальчика в такое же кресло, стоящее перед возвышением, и ласково похлопал его по плечу: «Не робей, малыш!» Потом он сел рядом с ним, окинул всех внимательным взглядом и сказал:
— Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы приветствовать первого посланца далёкой планеты Земли и в его лице всех обитателей этой планеты.
И Совет Экспедиции торжественно встал перед Икаром, и, растерявшись, он тоже встал, низко склонив голову.
— Наш дорогой гость ещё очень молод, — продолжал Алюа, когда все заняли свои места, — и только чрезвычайные обстоятельства заставили его оставить отца, на помощь которому мы теперь спешим. В его рассказе мы не нашли и не найдём многих сведений, которые нам хотелось бы получить о планете Земля и других планетах системы земного Солнца. Но он нам принёс весть, которая стоит этих сведений: его отец Андрей Дмитриевич Ожегов нашёл проход в «зоне неприступности», как они называют спиральную туманность НТ-13-121, проход, который безуспешно искали наши корабли вот уже несколько сот лет. Мы были близки к цели, но первооткрывателями стали земляне. Честь им и слава!
И снова Совет Экспедиции встал, чтобы почтить память тех, кто жизнью своей заплатил за штурм «зоны неприступности».
— Нашего юного друга терзает любопытство. — Алюа ласково улыбнулся. — Любого из нас, окажись он на его месте, любопытство одолевало бы не меньше, хотя мы видели и знаем гораздо больше его. Давайте же расскажем ему о нашей Родине, о Стране Человеческого Счастья, или Сирасколии, как её называют на Земле.
Светло-зелёный свет в зале медленно погас, и на куполе его зажглось созвездие Омеги. Звёзды созвездия по спирали уходили к центру купола и исчезали там, уступая место двойной 14-й звезде, которая вскоре заняла всю карту. Икар вскрикнул от изумления: он увидел два солнца — оранжевое и синее, стоящие рядом в чёрном, как бархат, небе, и четыре планеты-спутника, вращающиеся вокруг них.
— Оранжевую звезду мы называем Хатра — звезда жизни, — негромко, задумчиво рассказывал Алюа. — Эта звезда — копия вашего Солнца. Синяя — Энтра — звезда созидания — примерно в восемь раз больше Солнца, но менее тяжёлая, чем оно. Эти две звезды вращаются в пространстве вокруг общего центра тяжести. Они — источники жизни на нашей планете.
Затаив дыхание, смотрел Икар на звёзды, которые казались огромными плоскими дисками, вписанными в непроницаемую черноту космической ночи. Очевидно, они были сняты на плёнку, но сняты так, что свет их даже сейчас был необычайно ярок. Только специальные светофильтры, укреплённые под куполом, позволяли смотреть на Хатру и Энтру, медленно плывущие под куполом зала.
Обе звезды были окружены сверкающими коронами, из их недр вырывались огромные, завихряющиеся спиралями, языки пламени — протуберанцы. Казалось, синие и оранжевые змеи, выброшенные страшной силой ядерного распада внутри звёзд, вот-вот сплетутся и превратят светила в хаос всепожирающего пламени, который уничтожит всё вокруг. Но проходило томительно медленно какое-то время, и неистовый разгул синего и оранжевого огня опадал, чтобы вскоре вспыхнуть снова.
Затем откуда-то из-за края купола, оттесняя неистовые звёзды, выплыл огромный шар. Окутанный плотной бронёй атмосферы, пронизанной оранжево-синим светом, он поплыл по небосводу, приближаясь и заполняя собой весь купол.
Сотни раз рассказывал Андрей Дмитриевич Икару об открытии и вычислениях Виктора Петровича Сергеева, и сейчас, слушая Алюа, мальчик поражался силе человеческого гения, сумевшего через головокружительное расстояние в сто с лишним световых лет дать такую точную характеристику планете. Масса, сила тяжести, атмосферное давление, температура, период обращения — всё, о чём говорил Алюа, на Земле было известно сотни лет назад, благодаря работам замечательного астронома.
Свет оранжевого и синего солнц перепутал все представления Икара о цвете. Перед его глазами проплывали светло-зелёные реки, и моря у берегов дымились изумрудно-зелёными волнами. Розовато-синие леса сменяли жёлтые и голубые разливы степей и чёрно-сиреневые цепи гор; лёгкие облака в небе отливали всеми цветами радуги. Икар видел огромные города, дома в которых были похожи на гигантские белоснежные куполы, плавно, без резких изгибов, переходившие друг в друга, бесконечные ленты эскалаторов, опоясавших всю планету, толпы весёлых, оживлённых людей в одеждах из скреплённых у пояса кусков многоцветной лёгкой ткани.
Удивительная «машина времени» перенесла Икара в глубокую историю планеты. И то, что он видел, во многом напоминало ему историю Земли: первые пути науки и техники, разрушительные войны, власть одной, меньшей, группы людей над большей, которая трудилась на них…
Икар видит, как меняется облик планеты с началом новой эры — эры одной семьи. Люди перекраивают свою планету. Могучие машины помогают им проводить каналы в пустынях, уничтожать хищных зверей и вредных, насекомых, строить прекрасные города. Двумя широкими лентами опоясывают эти города приэкваториальные области — здесь наилучшие условия для жизни. Средние широты занимают гигантские пастбища для скота, густые леса, необозримые поля. Сирасколийцам не приходится заботиться о пище почти все виды продуктов вырабатываются на огромных заводах-лабораториях химическим путём.
Всё прекраснее и совершеннее становятся на Сирасколии люди. Менее чем за два века она превращается в страну инженеров и учёных. Наступает эпоха космических полетов, антигравитации, биотоков. Звёздные корабли сирасколийцев улетают к другим планетам.
Словно от резкого толчка, Икар открывает глаза. Зеленовато-оранжевый свет медленно зажигается под погасшим куполом.
— На сегодня хватит, — ласково говорит Алюа. — Ты ещё многое узнаешь о нашей стране. Сейчас ты пойдёшь с Ией. Она покажет тебе наш корабль и ответит на твои вопросы. А мы здесь начнём разбирать и изучать документы, которые взяли с вашего корабля.
Ия встала и, взяв Икара за руку, вышла с ним из Зала Мудрости. Члены Совета Экспедиции разобрали документы и материалы, предназначенные Ожеговым для отправки на Землю, и склонились над ними.
Ия и Икар остановились на лифтовой площадке. Ия нажала кнопку на панели ограды, и они полетели вниз, к корме корабля.
Показ корабля девушка начала с нижнего кольцевого отсека, в котором были установлены гравитационные двигатели. Ия рассказала Икару, что они приводят в движение «Ар» и сообщают ему любую скорость, вплоть до скорости света за счёт превращения энергии притяжения космических тел. Она водила его по лабораториям, в которых у сложнейших приборов трудились люди, доброжелательно рассматривавшие Икара, показывала салоны с бесчисленными рядами фильмокниг и диковинными музыкальными инструментами, где члены экипажа отдыхали; коллекции растений и минералов; картины, карты, схемы, которые они взяли с собой.
