Наиль Измайлов - Это просто игра
Макс подхватил рюкзак, и тот немедленно запел. Что-то гаденько-популярное. Разве ж Наська какую толковую песню на телефон поставит. Макс с трудом нашел телефон в специальном отделении рюкзака, в которое сам же полтора часа назад и определил.
На экране хохотал дядька в войлочной шапке, как из бани, украшенный подписью «деда». В телефоне никто не хохотал. Нестарый голос сразу нервно спросил:
– Настя, ты где? Я тебя уже десять минут жду! Ты в порядке? Спускайся немедленно, опаздываем!
– Деда, у меня живот болит, – начал Макс.
– Пройдет, – отрезал дед. – Спускайся, в дороге поговорим, соревнования через полчаса начинаются.
9. Немакс
Никто ничего не знал.
Немакс научился не умирать. Научился обходить стороной опасные места и опасных персон: людей, зверей и нелюдей, иногда довольно симпатичных – караков, например. Научился видеть ловушки, укрываться от огненных штормов, перебираться через трясины и замирать, когда рядом падала мор-паутина. Многому научился, словом, и многое понял. В первую очередь – что спрашивать здесь некого и не с кого.
Неопасные собеседники делились на две категории. Одни охотно поворачивались к Немаксу, произносили чушь вроде: «Когда-то и меня вела дорога приключений, а потом мне прострелили колено» – и бессмысленно улыбались, поводя руками и головой. Другие не слушали и явно не понимали вопросов, принимались бродить вокруг Немакса, как будто он памятник или указатель с подсказками, и пытались то потрясти Немакса за руку, то перепрыгнуть через него с разбега, то заговорить на непонятных языках.
Первые были ботами, безмозглыми нарисованными фигурками привратников, стражников и лавочников. Каждый из них знал десяток вопросов и столько же ответов, и ничего за пределами этого набора для них не существовало.
Вторые были живыми игроками, которые сами воспринимали Немакса как нарисованную фигурку, обязанную подсказать, помочь или помешать. Немаксовы вопросы их в лучшем случае раздражали – так что они либо уходили прочь, либо пытались Немакса зарубить. Немакс, успевший изучить местность и повадки любых собеседников, убегал без особого труда, но унывал все сильнее.
Игра была про войну. Война шла между двумя континентами – восточным Садорином и западным Ортоном. Садорин был похож на кляксу – сложной формы, со множеством архипелагов и островов, и кучей княжеств, конфедераций и племенных союзов. Самыми крупными были конфедерации, собранные вокруг городов Кингхиллз, Тадуру и Жарданвилль. Ортон выглядел куда цельнее: округлый ромб плюс толстый хвостик полуострова Бу на юго-западе и два союза государств – один со столицей в Бифуане, второй – в Гарданике.
Континенты были соединены толстым перешейком, справа упирающимся в холмы Кингхиллза. Слева перешеек вел в степь, которая отчеркивалась невысокой горной грядой и древней крепостной стеной. За стеной начиналась Гарданика, далее шел лес, переходивший в тайгу, лесостепь и Бифуан.
Макс служил учеником воина в гарнизоне Гарданики. Немакс, получается, приписан к этому же гарнизону. Лангелок, отряд которого убил его в первый раз, был Рукой-Справа командира гарнизона. Во второй раз Немакса убили гвардейцы Хиросу, Руки-Слева. Они прочесывали лесок в поисках дезертиров и лазутчиков до и после каждой битвы, а битвы бывали каждый день.
Несколько лет назад Гарданика была лишь одним из десятка укрепленных городов, рассыпанных по Ортону и имевших более-менее равную силу. Они вяло воевали друг с другом, совершали набеги, присоединяли чужие земли и теряли свои. За этим настороженно наблюдала империя Бифуан, успевшая без особой крови подмять под себя окрестные территории – кроме, конечно, заселенных нелюдьми, а также полуострова Бу, где жили нервные колдуны и какие-то мороглады, про которых никто не хотел рассказывать. Перекройка одеяла с одновременным его перетягиванием продолжалась бы в Ортоне довольно долго, если бы не новости из Садорина. Там крупнейшие государства внезапно создали Альянс Триады, который быстро и ловко стал если не единственной, то общепризнанной, главной и руководящей силой восточного материка.
На Садорине воцарился мир, благоденствие и укрепление армий. Острова сумели уклониться от счастья влиться в Альянс, но трижды в год платили дань – поочередно Жарданвиллю, Кингхиллзу и Тадуру. Платили сколько скажут, безропотно.
И в этом году объединенные силы Триады вошли на Ортон, заняли почти всю восточную степь, изгнав или истребив три орды и два великих каганата кочевников, и принялись потихонечку осаждать западные города.
Дальше Гарданики они не продвинулись: видя развитие событий на восточном материке, княжество договорилось с дружественными соседями, завоевало недружественных – и к началу нашествия успело ощетиниться объединенным гарнизоном, собранным в городах-посадах и усиленным бежавшими от захватчиков степняками. Гарнизон каждый день отбивал попытки садоринцев проломить линию обороны то с одной, то с другой стороны. Хлопот добавляли вылазки нелюдей, наиболее активными из которых были файргарды, тролли и азы с караками. Они были исконными жителями здешних степей или лесов и к осевшим здесь людям относились примерно как люди к тараканам с крысами – возмущенно и непримиримо. В этом Немакс уже убедился – так и не успев понять, троллям или азам он обязан третьей смертью. С нелюдьми и с прикочевавшими невесть откуда драконами в открытый бой Гарданика не ввязывалась, предпочитая прятаться и отходить.
Но все понимали, что рано или поздно придется драться всерьез и на всех фронтах – и погибнуть. Потому что силы были не то что неравными – просто несопоставимыми. Чтобы растереть в пыль крепости Гарданики, хватило бы и уже скопившихся в степи садоринцев – а они ведь все подтягивали и подтягивали подкрепление через перешеек. Кормить-поить нарисованных героев не требовалось, знай пачками перетаскивай, вооружай, ставь в строй. И жди нужной минуты.
Что это будет за минута, Немакса не слишком интересовало. Его не касалась эта игра и этот мир. Немакс оказался здесь против воли и задерживаться не собирался.
Но способа вернуться не было. Никто здесь ничего не знал про настоящий мир, про Макса, про заманивание людей, про пещеру с синей звездой и флейту. Не знал и не понимал, о чем толкует Немакс. Местные люди твердили про простреленное колено, предлагали взять меч в кредит недорого и требовали немедленно идти на священную битву, нелюди насылали огонь со льдом или кидались, оскалившись.
К последнему собеседнику вообще не стоило соваться, но кто ж знал – со спины он был вполне человек, щуплый, невысокий и безоружный. И плащик такой потертый. А под плащиком бурые костяные плечи и зубастая пасть шире плеч. И бегал он хорошо.
Еле оторвавшись, Немакс забился поглубже в лес и зарыдал без слез. Со стороны, наверное, смешно смотрелось. Хорошо, что не было никого со стороны.
Немакс плакал не только потому, что устал и испугался. Надоело ему все – тупняк безвылазный кругом, сам он в дебильном теле, и глупо все, глупо и бессмысленно. Как все было хорошо, оказывается, в нормальном мире – он-то, дурак, не ценил. А теперь даже и не помнил. То есть помнил кусками – как на маму обижался, над дедом насмешничал, контрольных боялся, из-за конкура трясся. Предложили бы ему сейчас сажать в огороде всю редиску мира или там шесть контрольных подряд – согласился бы с радостью. С песнями. Не говоря уж о конкуре.
Рома тоскует там, наверное, без него.
Немакс понимал, что это вряд ли, – на Роме, кроме него, ездили пара дяденек и толпа девочек. Тут Немакс на секунду завис, соображая, что такое девочки и зачем он про них вспомнил. Стало дурно. Ну и шут с этими девочками.
Суть в том, что вряд ли Ромей будет тосковать именно по Немаксу. Конь выделял его всегда, все это отмечали, и морковку Рома брал именно у Немакса, хотя Наташка с Анькой одновременно протягивали точно такую же. То есть у всех, конечно, брал, но сперва у Немакса.
Кто такие Наташка и Анька, туповато подумал Немакс, – и еще ведь Настя какая-то была. Вместо ответа он вспомнил вдруг, почему здесь оказался, почему вообще заинтересовался этой гадостной игрой. Потому что лошадей увидел. Через чье-то нездешнее плечо.
Он вытер сухие чужие щеки, уже не отдергивая гадливо руки, как на первых порах, сел, прикинул и сообразил, что опушка с конями должна быть чуть южнее. Не опушка даже, а большая проплешина посреди чащи, окружающей Ордынский бастион. Добираться туда следовало осторожно, через две заставы и дозорные маршруты караков и троллей, – кстати, а как они друг с другом? Вроде не воюют ведь – надо бы выяснить, хоть и непонятно зачем.
Ходить беззвучно и незаметно Немакс научился почти сразу и до опушки добежал не медленней любого старожила.
Опушка была та самая, и кони – теми самыми: арабы, пара серых и пара караковых, гнедой тракененский и рыжий голландец. Отсюда они смотрелись не хуже, чем из комнаты, как настоящие. А может, они и впрямь настоящие, подумал вдруг Немакс. Понятно, что кони не самые большие фанаты компьютерных игр, но есть же, наверное, и другие способы перетаскивать живых существ в ненастоящий мир. Например, подумал Немакс, теряясь, упрямо повторил: например. Шикнул на себя за то, что опять ерундой занимается. И пошел к лошадям.
