Эрин Хантер - Дымная гора

Эрин Хантер

«Дымная гора»

ГЛАВА I

КАЛЛИК

Каллик взбиралась по каменистому склону следом за Токло и Уджураком. Легкий ветерок, перебиравший ее шерсть, пах водой и незнакомыми медведями. Пучки унылой сухой травы пробивались сквозь трещины в камнях, мелкие камешки с шорохом катились из-под лап. Бледно-золотое сияние, разгоравшееся над горизонтом, говорило о том, что ночь снова уступила место дню, хотя медвежата только-только пустились в путь.

Каллик украдкой посмотрела на брата. Он плелся в нескольких шагах за ее спиной, через каждые несколько шагов злобно отшвыривая лапами мелкие камни, так что те с шумом сыпались вниз со склона. То-то непохоже, что ее брат взволнован предстоящим путешествием в обществе бурых медведей! Интересно, о чем он сейчас думает?

Когда-то давно Каллик достаточно было только взглянуть на Таккика, чтобы узнать все его мысли, но теперь брат казался ей совсем незнакомым медведем.

Далеко внизу, за спиной у Таккика, сверкало Великое медвежье озеро, озаренное светом восходящего солнца. Приглядевшись, Каллик заметила темные фигуры, неторопливо расхаживавшие по берегу.

Самый Долгий День закончился, и медведи расходились по своим домам: кто в лес, кто в горы, а кто в странствие за льдом, который будет прибывать по мере убывания солнца. Медведей было так много, что Каллик всю дорогу чувствовала запахи мокрых косматых шкур и перепачканных в песке медвежат. Все белые медведи, встретившиеся ей по пути, возвращались к Тающему морю, где родились Каллик и Таккик… и где погибла их мама, Ниса. С вершины склона Каллик было хорошо видно, что медведи, даже идя в одну сторону, стараются держаться на расстоянии друг от друга, охраняя свое одиночество.

Медведи — существа одинокие.

А Каллик — уже нет. Она больше не одна.

Холодный нос ткнулся в бок Каллик, и она посмотрела на маленькую черную медведицу, семенившую рядом.

— Так странно уходить от них, правда? — шепнула Луса, невольно подстраиваясь под царившую вокруг тишину. В бледном свете занимающегося утра черные глаза Лусы казались непривычно большими и задумчивыми. — Надеюсь, они все благополучно доберутся домой, — с затаенной грустью вздохнула она, провожая глазами уходящих прочь черных медведей. Потом встряхнулась и бодро воскликнула: — Я так рада, что ты пошла с нами!

— Мы с Таккиком, — поправила ее Каллик. Обернувшись, Луса посмотрела на топавшего сзади большого белого медведя. Проследив за ее взглядом, Каллик увидела, что ее брат запутался когтями в густом мху и теперь с яростью трясет лапой, пытаясь освободиться. Признаться, вид у него в этот момент был не самый дружелюбный — он угрожающе скалил клыки, да еще злобно ругался себе под нос.

— Ну да, вы с Таккиком, — поправилась Луса, однако радости в ее голосе заметно поубавилось. Подавив вздох, Каллик поспешила сменить тему. Она верила, что рано или поздно ее брат снова станет тем самым веселым озорным медвежонком, с которым она так любила играть на льду. Может быть, тогда и другие станут относиться к нему лучше?

— Просто не верится, что опять наступило утро! — пожаловалась Каллик, кивая головой на линию горизонта. Они с Лусой вновь зашагали по холодным серым камням, торопясь догнать ушедших вперед Токло и Уджурака. — Я-то думала, что после Самого Долгого Дня ночи станут длиннее, а все осталось, как было. У нас просто не остается времени идти за Путеводной звездой!

— Ну, пока ее еще видно, — возразила Луса, задирая нос к бледнеющим небесам, где горела яркая звезда. — И потом, у нас же есть Уджурак! Он знает, куда идти.

Каллик поморгала, вспомнив свое одинокое путешествие к Великому медвежьему озеру, когда она не знала, куда идет и, главное, где окажется.

— Как же хорошо, идти за кем-то следом! — прошептала она себе под нос. — Я так устала блуждать одна!

Посмотрев вверх, она увидела, что гризли остановились попить из ручья, пробивавшегося между скал. Восходящее солнце окрашивало золотом их шерсть.

— Но ты же все равно сделала то, что хотела сделать! — напомнила Луса, ускоряя шаг, чтобы поскорее добраться до ручья. После ночного перехода они все умирали от жажды. — Ты ведь нашла своего брата!

— Ну да, — буркнула Каллик.

«Хотя все оказалось совсем не так, как я представляла!»

Заслышав их шаги, Токло повернул косматую морду и посмотрел на двух медведиц. Карие глаза его глядели бесстрастно, словно ему было наплевать, здесь они или нет. Каллик слегка побаивалась его. Хорошо бы как-нибудь поладить с этим угрюмым медведем, вот только как это сделать? Может быть, все будет лучше, если она сумеет как-нибудь доказать свою полезность… или если Токло поймет, что Таккик не такой плохой, каким кажется?

Ледяная вода ручья забурлила под лапами Каллик. Жаль, что ручей такой мелкий и в него нельзя улечься, чтобы хоть немного охладиться…

— Б-ррр! — содрогнулась Луса, осторожно сунув лапу в воду. Высунув длинный розовый язык, она принялась торопливо лакать. — Какая холодная!

— Это же здорово! — ответила Каллик, погружая в воду нос. Заслышав топанье шлепавшего по ручью Таккика, она подняла голову и воскликнула: — Совсем как снег, правда?

— Не очень-то похоже, — проворчал в ответ брат. — Ты обещала, что мы найдем настоящий снег! Но откуда ты знаешь, что тут мы его найдем? Лучше бы я пошел к Тающему морю, уж там-то снег точно будет!

— Здесь тоже будет, рано или поздно, — ответил Уджурак и посмотрел на безоблачное розовато-серое небо. — Хотя, возможно, не так быстро. Но я точно знаю, что тут выпадет снег, как только закончится пора Прыгающей рыбы.

— Чего? — разинул рот Таккик. — Что еще за Прыгающая рыба такая?

— Черные медведи называют эту пору Листьями, — вставила Луса. — Это такое время, когда жарко и дни стоят длинные.

— Я поняла! — воскликнула Каллик, оборачиваясь к брату. — Они говорят о поре Знойного неба. Значит, нужно подождать, пока вернется снежное небо.

— Если оно вернется, — буркнул Таккик и с отвратительным скрежетом полоснул когтями по камням. Каллик невольно поморщилась.

— Может, пойдем дальше? — спросил Токло, и Каллик почувствовала, что он с трудом сдерживает раздражение. — Луса, видишь там, впереди, дерево? Залезь на него и посмотри, что видно впереди. — Токло кивнул на высокое корявое дерево, в одиночестве торчавшее среди камней. Выше продолжался склон, покрытый клочками желтой травы и редким кустарником.

— Сейчас! — обрадовалась Луса. Перепрыгнув через ручей, она подбежала к дереву, обхватила его лапами, и быстро-быстро полезла наверх.

— Вот это да! — ахнула Каллик. — Как она быстро лазает!

— Еще бы, — хмыкнул Токло, многозначительно посмотрев на Таккика.

Тот презрительно фыркнул и огрызнулся:

— Приятно убедиться, что черные медведи хоть на что-то годятся! С паршивого медведя хоть шерсти клок.

Увидев, что Токло угрожающе ощетинился, Каллик поспешно обернулась к брату и затараторила:

— Таккик, ты чуешь дичь? Так есть хочется, вот бы сейчас перекусить!

Брат послушно принюхался и вдруг сощурил глаза.

— Ну-ка… ну-ка! — низко опустив голову, он побрел вдоль ручья к зарослям кустарника.

— Послушай, Токло, — понизив голос, сказал Уджурак. — Зачем было посылать Лусу? Ты же знаешь, что я мог бы запросто обернуться птицей и осмотреть все окрестности!

— Знаю, — кивнул Токло, покосившись на Калик, — просто мне показалось, что Лусе не терпится отличиться, — при этом он так выразительно посмотрел на Уджурака, что Каллик поняла: Токло не хочет, чтобы ее брат знал о необычайных способностях Уджурака… по крайней мере пока. Она вздохнула. Что тут скажешь? Таккик пока не торопился заслужить доверие своих новых спутников. Остается надеяться, что время расставит все на свои места…

Шлепая по воде, Токло и Уджурак пошли к дереву, на котором сидела Луса. Оставшись одна, Каллик еще немного постояла в ледяной воде, а потом тоже побрела на берег. Здесь она глубоко вздохнула и тут же почувствовала в воздухе слабый запах дичи. Еда!

Припав к земле, она бесшумно поползла вперед, нетерпеливо подергивая носом. Запах доносился из небольшого углубления в скалах чуть ниже по течению ручья, там, где виднелись заросли высокой травы. Наверное, там прячется кто-то… съедобный!

«Токло, наверное, обрадуется, если я поймаю дичь?» Затаив дыхание, она попыталась как можно тише подкрасться поближе, не царапая когтями по камням. В животе урчало от голода, сухие колючки противно цеплялись за шерсть на брюхе. На какой-то миг Каллик почудилось, будто весь мир замер в ожидании, как когда-то, когда мама Ниса учила их с Таккиком караулить тюленей возле лунок.

Внезапно камни под лапами Каллик задрожали. С низким ревом Таккик выскочил из-за ее спины и бросился в траву, оскалив пасть и выпустив когти. Раздался заполошный писк, и из зарослей, теряя перья, вылетела птица. В следующий миг она уже парила в небе, вереща во всю силу своих птичьих легких. Каллик проводила ее унылым взглядом. Птица была молодая и толстая — вкусная, наверно!