Когда мертвые заговорят - Вики Филдс
Земля покрыла тонким одеялом мое тело, и осталось только лицо. Джек продолжал раздражающе бубнить:
– По пути сюда я проехал кафе «Дьявольские врата». По-моему, подходящее название для сегодняшнего вечера. – Голос затих. – Еще одна дрянь мне отказала. Да… было бы у меня больше времени… но, думаю, тебя и так никто не станет искать. Тебя больше некому искать, малышка. Все решат, что ты убила свою мамашу и скрылась. Эй! Ты слышишь? Слышишь, а?
Он ударил меня по бедру лопатой, затем мое лицо накрыла тонкая пленка почвы. Подавив яростное желание стряхнуть влажные комочки земли с век и рта, я продолжала притворяться мертвой.
– Тебя некому искать, малышка, – в последний раз сказал Джек, и больше я ничего не слышала. Прошла минута. Воздух в легких превратился в углекислый газ и начал отравлять мозг. Казалось, он распух в черепной коробке. Давил на виски и глаза. Я задергалась в земле, как червяк, изо всех сил молотила руками и ногами и вскоре выбралась на поверхность – Джек оказался ленивым и неосмотрительным. Земля присыпала меня сантиметров на пятьдесят. Получилась аккуратная могила посреди кукурузного поля – ничего лишнего.
Выбравшись наружу, я с жадностью вздохнула, затем поднесла к лицу запястья и зубами попыталась распутать узел. От меня пахло землей, а руки были в грязи. Она забилась в нос и скрипела на зубах. Когда я наклоняла голову и делала резкие движения назад, пытаясь распутать узел, в глазах все темнело. Но останавливаться было нельзя. Я должна добраться домой. Увидеть маму.
Я не могу поверить на слово такому типу, как Джек. Он наверняка просто солгал. Он сделал это специально, чтобы вывести из себя. Именно так.
Распутав узлы на руках и ногах, я поднялась и ощупала голову. На пальцах стало влажно, но времени обрабатывать рану или, что еще смешнее, ехать в больницу, не было.
Пошатываясь, я направилась к дороге, ведущей в город. Нужно добыть машину, вернуться домой и увидеть маму. Убедиться, что с ней все в порядке. А потом найти ту тварь, победить монстра, спасти Леду. Я ей обещала. Я поклялась, что избавлю ее от этого кошмара, в который превратилась ее жизнь.
Ноги были ватными и дрожали, так что я шла, как заправский канатоходец. Мимо промчалась машина – до меня донесся рев басов из салона, стремительный свист шин, затем повисла тишина. Я ускорила шаг, игнорируя пульсацию в висках и затылке.
Меня посетила ленивая мысль, что я запросто могу умереть по дороге домой, даже не увидев маму. Сейчас это казалось каким-то незначительным, не стоящим внимания пустяком. Я знала, что двигаю ногами только ради мамы. А если ее у меня не будет, то зачем вообще жить?
Потому что… потому что я обещала Леде, что спасу ее. Она вытащила меня, подставив себя под удар и…
Точно.
Пожалуй, после этого можно будет умереть – после того, как помогу ей избавиться от твари, стоящей за ее спиной. Ни минутой позже.
Иди, Кая, двигай ногами.
В голове раздались голоса. Резкие, четкие. Это сержант в моей школе и отец. Сперва я слышала только рев сержанта: «Хватит уже ныть, Айрленд! Проваливай, если не можешь справиться с заданием. Для чего тебя вообще отправили в эту школу – чтобы ты нас опозорила?!»
– Нет, сэр, – с трудом выговорила я, передвигая ногами. Сержант толкал меня в спину, гнал пинками к дороге.
– Ну так давай уже, ты ж не сопливая девчонка! Ты боец! ТЫ БОЕЦ, НУ-КА, ЖИВО ПОВТОРЯЙ ЗА МНОЙ! ТЫ – БОЕЦ!
– Да, сержант, сэр. Я боец. Я боец. Я боец. – Я споткнулась о какой-то камень под ногами и шлепнулась на колени. Земля встретила меня радушно, будто знала, что несколько минут (или часов?) назад мы были вместе. Стебли кукурузы упрашивали: «Прекрати себя мучить, Кая. Зачем ты делаешь это? Ты ведь знаешь: они все уже мертвы».
– Я боец, – возразила я, поднимаясь на ноги.
– Кая, – услышала я голос отца. – Не сдавайся. Ты моя дочь, и я воспитал тебя правильно. Я ни разу в жизни не сомневался в тебе. Ты сильная. Ты выдержала однажды. Четыре года назад ты выжила и сейчас сможешь. Ради себя. Ради других людей.
Я пошла быстрее, чувствуя прилив сил.
В бреду удалось наконец-то добраться до дороги и вывалиться на асфальт прямо под колеса мчащейся навстречу машины. Меня на мгновение ослепили фары, но я взмахнула рукой, прикрывая глаза, а затем завалилась вперед, потеряв равновесие.
Хлопнули сразу обе дверцы автомобиля, и послышался быстрый топот ног в мою сторону.
– Кто это?
– Стой там. Эй, что с вами? – осторожный мужской голос окутал меня сигаретным дымом и тревогой. А затем я встала на четвереньки и, держась за крепкую руку, поднялась на ноги.
– Кая… это ты? – Меня схватили за плечи, не позволяя упасть.
– Мне нужна помощь, – сказала я, проглотив кровь. – Мне очень нужна помощь.
С моего лица стряхнули грязь, смазали с губ кровь, и тогда я смогла открыть глаза и твердо произнести:
– Мне нужно домой. Мистер Кармайкл, это вы?
Я не могла поверить в такую удачу, ведь мистер Кармайкл – наш сосед. Его жена, невысокая блондинка с изящной укладкой в стиле пятидесятых, ошарашенно смотрела на меня. Это она протерла мне лицо вышитым платком, который все еще сжимала в руке.
Она взяла меня под локоть.
– Идем, дорогая, расскажи, что случилось! Боже… – Она взглянула вниз, на мои ноги. Штанины были в грязи – земля смешалась с кровью.
– Все хорошо, – ответила я. – Спасибо. Мне нужно домой.
– Забирайся в машину, – поторопил мистер Кармайкл, оглядываясь, будто ожидая, что из темноты на него набросится существо, от которого мне удалось сбежать.
Я распахнула заднюю дверь и оглядела кожаное сиденье.
– Я не хочу…
– Не глупи, Кая, – сварливо оборвала соседка, потянув меня за руку. Я неуклюже забралась внутрь, едва не ударившись головой, и захлопнула дверь. Мистер Кармайкл нажал на газ и погнал к городу.
– Что случилось? – спросил он. Я сидела с прямой спиной, позволяя его жене гладить меня от шеи до лопаток.
– Я должна найти маму. С ней случилась беда.
Рука на моей спине застыла, и я повернула голову. Миссис Кармайкл с мамой были хорошими подругами. Прошлой зимой она даже вытащила ее колядовать, хотя та ни в какую не хотела подниматься с постели. Миссис Нэтвик позвонила мне тем вечером и сказала, что маму словно подменили, и она была очень веселой.
Я не хотела вмешивать соседей в этот кошмар, который происходит с моей семьей уже много лет, не хотела произносить словосочетание «меня похитили», поэтому молчала. Я не могла признаться даже себе, что
