Полудницы - Павел Владимирович Волчик
– К сожалению, я больше не верю врачам, – Граф посмотрел на часы. – У меня слишком мало времени. Вы не хотите сделки, но вам придется ее заключить. Скажите мне, где тайник, и я скажу вам, где ваша дочь. И давайте без угроз и без глупостей.
По спине Илия пробежал холодок. Он окинул взглядом темные силуэты машин, стоящие в тумане.
– Мы договорились? – Граф снова забарабанил пальцами по деревянным перилам.
Доктор замолчал. Где-то в глубине души он хотел того же, что и Граф: сделать так, чтобы все стороны были удовлетворены и их пути больше никогда не пересекались. Но он не мог дать того, что требовал от него этот странный человек. София успела рассказать Илию о полудницах, но ничего не упомянула о том, что стало с препаратом. Она увезла эту тайну с собой, когда грузовик пересек мост и растворился в тумане.
– Скорее всего, препарат уничтожен, – медленно проговорил Илий. – Я не знаю точно.
Граф устало потер лицо ладонями и опустил голову на грудь, так низко, что доктор увидел линию пробора у него на макушке.
– Я думал, вы действительно благоразумный человек. Вы ведь руководили этой группой и наверняка сами несли контейнер. Вы ведь знали, что там внутри, и как опасен ваш груз. Вы понимали, что цена за этот препарат невероятно высока. Неужели вы думаете, я поверю в то, что вы позволили его уничтожить?
– Хотите знать правду? Будь моя воля, я бы уничтожил лекарство сам. Но я действительно не знаю, что случилось с контейнером. Меня больше интересовала жизнь детей, которых нужно было доставить домой.
– Все ясно, – голос Графа похолодел. – Вы свидетель: я не хотел применять силу…
Он махнул рукой – из тумана выплыли два наемника. Один был вооружен винтовкой, у другого наготове был пистолет.
– Вы ведь не бандит и не разбойник… – напомнил Илий Графу его же слова.
– Я – нет. Но мои люди… – Граф кивнул наемникам головой в сторону леса. – Отведите подальше, и ее тоже захватите.
При слове «ее» сердце доктора сжалось. Неужели Зарина у них?
– Мне нужно узнать, где тайник, – услышал Илий монотонный голос Графа, обращавшегося к своим людям. – Если не признается – ройте яму.
Илия увели, он в последний раз обернулся и увидел лицо Графа – застывшее, бледное, с мертвым потухшим взглядом.
– Послушай, ты! – дрожащим от гнева голосом крикнул доктор. – Я сказал тебе правду. Даже если ты не хочешь ее слышать…
Глаза Илию завязали какой-то тряпкой. Грубо толкнули в спину прикладом.
– Шагай.
Он шел, спотыкаясь и до боли сжимая челюсти. Двести первых шагов показались ему длиннее, чем их многодневное путешествие. Его трясло, но не от страха за себя, а оттого, что он боялся услышать голос дочери, которой эти люди причиняют боль. Сопровождающие его наемники тоже спотыкались о кочки в темноте и тумане, но не говорили ни слова, только тяжело дышали за спиной.
Его больно ткнули в спину, приказали остановиться и ждать. Илий услышал, как один наемник отошел в сторону. Затем открылась автомобильная дверца, и кого-то сопротивляющегося, вероятно связанного, выволокли из салона.
По звукам, доносившимся от машины, доктор понял, что это взрослый человек, а не ребенок.
Пленника поставили за спиной Илия и приказали идти дальше.
Следующие десять минут доктор тупо переставлял ноги, стараясь удержать равновесие. По тихим вздохам он понял, что пленник за его спиной – женщина. Скоро еловые ветки стали больно царапать лицо – они вошли в лес.
Илий в очередной раз споткнулся о древесный корень и упал, сильно ушибив колено.
Пленница, не ожидавшая резкой остановки, врезалась в него, завалилась набок и громко выругалась.
– Гульшан?! – не поверил своим ушам Илий.
Ей потребовалось несколько секунд, прежде чем она тоже узнала голос доктора. Она воспользовалась паузой, подвинулась к нему сзади и прошептала в самое ухо:
– Они по ошибке приняли меня за вашу жену.
– А ну, вставайте! – рявкнул наемник.
– Зарина у них? – спросил Илий и тут же получил пинок сапогом.
Доктор встал на колени, попытался стянуть с глаз повязку. На этот раз приклад врезался ему в ребра, содрав кожу на спине. У Илия от боли перед глазами расцвел огненный цветок.
– Хватит! – завопила Гульшан, и следующего удара, к его удивлению, не последовало.
Пленники поднялись с земли, и мрачное шествие продолжилось. Еловые лапы беспощадно хлестали доктора по лицу, он не мог от них увернуться.
Зато ему удавалось кое-что разглядеть. В суматохе наемники забыли потуже затянуть повязку на глазах. Илий видел свои ботинки и еще блестевшее в лунном свете лезвие лопаты, которую один из сопровождающих нес с собой.
Внезапно наемник, который шел перед ним, остановился.
– Ты слышал? – спросил он у напарника.
– Угу, – ответил тот мрачно. – Белка или птица какая…
– Кто-то покрупнее.
– Не дрейфь. Двигай вперед.
– Нам еще далеко?
– Чем глубже зайдем, тем лучше.
Через какое-то время доктор тоже различил странный шорох в кустах. Но лесные звери волновали его сейчас меньше всего.
– Может, он и так признается? – заныл первый наемник. – Чего тащиться в такую глушь?
Бандит, который шел сзади, проворчал что-то невнятное. Через минуту Илий услышал его голос:
– Вот поляна в самый раз. Стой!
Илия толкнули вперед – он едва не растянулся, пробираясь сквозь бурелом, затем ноги ощутили мягкую землю, поросшую травой.
В руки ему сунули черенок лопаты.
– Копай, – приказал наемник. По голосу Илий узнал в нем того, кто шел перед ним. – Или рассказывай.
Доктор еще раньше понял, что значила команда «ройте яму», которую дал наемникам Граф. Старый способ заставить человека говорить – дать ему лопату, чтобы он рыл себе могилу под дулом пистолета. Чаще всего блеф, но в данном случае ничего нельзя было знать точно.
Илий вонзил лопату в землю, поросшую мхом.
– Мне просто копать или вы укажете точные размеры?
– Чтобы влезли двое, – тем же мрачным голосом сказал второй наемник.
«Все началось, когда я выкапывал в поле картошку, а заканчивается тем, что я рою себе яму», – подумал Илий и усмехнулся.
За последние дни он пережил так много, что сил бояться больше не было. Единственное, что он хотел бы знать: в безопасности ли Зарина?
– Что ты еле шевелишься? – послышался ворчливый голос.
– А вы сами пробовали когда-нибудь копать с завязанными глазами? Ведь ни черта не видно!
За спиной послышалось ворчание. Затем Илий почувствовал, как повязку резко стягивают с его головы.
В тусклом свете луны
