Филипп Ле Руа - Последнее оружие
– Где Леа?
– Внизу.
– Где внизу?
– Под нами. Комната четыре.
– Где ты держишь оружие?
Дука указал на один из ящиков стола. Там Натан обнаружил «магнум». Шесть пуль. А рядом – мешочек с коричневым порошком.
– Покажи-ка свой глаз.
Он обхватил голову албанца, словно желая рассмотреть рану, и вдруг резко вывернул ее на сто восемьдесят градусов. Раздался сухой треск. Хрустнули шейные позвонки. Он раздел Дуку и надел его одежду. Прикосновение ткани к ране вызвало острую боль – будто от раскаленного железа. Натан остался босым, потому что не мог воспользоваться ортопедическими ботинками албанца. Его тело было уродливым, покрытым шрамами, свидетельствующими о том, что он много раз попадал под нож хирурга. Натан выбросил труп в окно и выстрелил, чтобы его люди подумали, будто он пытался сбежать.
Сделать обманное движение вправо, а самому нанести удар влево.
Он сунул героин в карман и прижался ухом к двери. Подручные Дуки скатывались по лестнице, торопясь добраться до крыльца, где свалился труп. Натан вымазал лицо кровью и открыл створку двери, пряча правый глаз. Трое остались на карауле. Три выстрела встряхнули его кулак, в котором он сжимал рукоятку. Три пули из «магнума» настигли охранников, прежде чем они успели сообразить, что перед ними пленник в одежде шефа. Стали подниматься и другие солдаты, привлеченные стрельбой. Натан перепрыгнул через перила и приземлился прямо на одного из них, которого от сильного удара почти расплющило о мозаичный пол. На лестнице опять возникла суматоха. И появилась очередная команда убийц. Двух первых Натан остановил пулями, которые у него еще оставались. Он бросился к комнате номер четыре, засыпанный листьями африканской лилии и бананового дерева. От выстрела над его головой поднялся вихрь древесных стружек. Потом послышался треск. Солдат, который держал его на прицеле, успел увидеть только стремительный, словно летящее копье, выпад ноги. От сильного удара он взлетел в воздух и упал на другого военного, который потерял равновесие и тут же получил смертельный удар. Натан взвился, как волчок, и, приземляясь, нанес полусогнутой ногой удар, который подкосил очередного противника. Под автоматной очередью он вынужден был пригнуться, успев ударом сбоку достать чей-то живот, сбил с ног еще одного, подкатился к автомату, встал на колено возле статуи и стал стрелять с обеих рук. Шквал огня подавил очередное наступление военных. Натан подобрал автомат Калашникова, который валялся возле одного из трупов, и выпустил очередь в замок комнаты номер четыре.
В углу комнаты сидела, скрючившись, девочка-подросток в ночной рубашке, насмерть перепуганная выстрелами и внезапным появлением мужчины с искаженным лицом, который взял ее за руку и выволок наружу, туда, где стоял запах пороха и алебастра. Случайные пули изрешетили поверхность мрамора и деревянные панели. Изранив ноги до крови об осколки стекла и фарфора, усыпавшие пол, они достигли крыльца. Чтобы добраться до «мерседеса» Дуки, им оставалось пройти еще несколько метров.
В свете фонаря Натан разглядел три тени. Трио приближалось к ним решительным шагом. Человек, шедший посередине, был ростом не меньше двух метров. У них имелись помповые ружья, это оружие способно делать отверстия величиной с тарелку, но ему недостает точности. Они пока не стреляли, крупная дробь могла бы повредить бесценный товар, который шагал рядом с Натаном. Раздался приказ на македонском языке, Натан не стал дожидаться перевода и поспешил его исполнить. Он отбросил автомат и поднял руки. Последовало новое указание на македонском. Командовал здесь маленький. Вернее, он был среднего роста, но по сравнению со спутником казался просто карликом. Но что больше всего вызывало удивление, так это цвет его костюма: сиреневый, отливающий при искусственном свете фуксией.
– Вы говорите по-английски? – спросил Натан.
– Смотря с кем.
На этот раз заговорил человек, идущий справа, одетый в форму местной расцветки: желтую с красным.
– Язык здесь ни при чем, – проговорил Натан, только чтобы потянуть время.
– Что происходит внутри?
– Симфония вспышек.
– Что?
– Если хочется ясности, то осуществление требует больше времени.
– Да кто ты такой? Ни хрена не понять, что ты несешь.
– Вы меня не узнаёте?
– Тебе так морду разукрасили, что и родная мать не узнает.
– Рождение и смерть – это великие события.
– А?
– Жизнь так коротка!
За его спиной вдруг возник солдат, уцелевший в недавней бойне; держа по автомату в обеих руках, он открыл стрельбу. Натан не мог не воспользоваться неожиданно представившимся случаем:
– Этот тип напал на нас!
Пока они поливали ковбоя свинцом, Натан оттолкнул Леа в сторону, просунул ногу под ручной пулемет и развернул его. Пулемет развернулся в сторону военных, которых он растолкал, чтобы завладеть оружием. Натан полоснул по ним очередью. Гильзы подняли пыль в нескольких сантиметрах от него. Натан выпрямился одним рывком. Гигант по-прежнему стоял на ногах и держал его на прицеле. Еще один залп свинца оказался направлен куда-то в сторону деревьев. Выбросив вперед соединенные вместе ноги, Натан прыгнул на противника, захватил его шею в тиски и стал раскачивать колосса, словно дерево. Перед тем как коснуться земли, он ударил его в висок прикладом автомата Калашникова. В свете фонарей он разглядел маленькую голову на слишком крупном туловище. Шрам от правого века до лба уродовал верхнюю часть его лица, сломанный боксерский нос выступал над плохо заштопанной губой, ладони были огромными, как лопаты. Натан поспешил к Леа, которая сидела возле колеса «мерседеса». Ранена она не была Натан вернулся к гиганту, чтобы обыскать его. В кармане вельветовой куртки лежал билет парижского метро. Ногти были черными от земли. Этот скот продолжал и в Македонии безнаказанно насиловать, убивать и закапывать своих жертв. Перед Натаном лежал труп могильщика Николь и Марии. Барсов умер безымянным, не признав своих преступлений.
184
Натан направился прямиком в хаос. Четыре одалиски сидели, вцепившись в заднее сиденье бронированного «мерседеса». Всего их было девять: они предназначались, как и Леа, для личных прихотей главаря. Сидя на переднем сиденье, дочь Карлы неотрывно смотрела на дорогу. Пять других ай-ка ехали сзади на «БМВ», который вела одна из них. Когда они приближались к Новелесде, ослепительный свет внезапно залил кабину «мерседеса». «БМВ» взорвался от выпущенного реактивного снаряда. При въезде в деревню Натан налетел на какой-то «форд», который обстреливал их через заднее стекло. От удара «форд» развернулся на сто восемьдесят градусов и встал «валетом» рядом с «мерседесом». Натан схватил автомат, лежащий на коленях у Леа, забрызгал кровью и засыпал стеклом салон «форда», вставил свежую обойму, ворвался, как камикадзе, в холл первого борделя, споткнулся о труп и остановился у подножия лестницы. Он приказал пассажирам не выходить из машины, а сам ринулся вперед, разбрасывая ногами мусор.
На втором этаже оставалась всего одна проститутка, настолько накачанная наркотиками, что уже не воспринимала окружающую действительность. Натан взвалил ее на здоровое плечо и отнес в машину, посадив на колени одной из ай-ка. Сев за руль, он подал машину назад через то же зияющее отверстие, через которое ворвался сюда, и таким же способом проник в соседний публичный дом. Спрыгнув на землю, он заметил какой-то металлический отблеск и рядом тень на стене. Натан выстрелил, и на пол упали два трупа. На первом этаже часовой в спортивном костюме стоял на посту перед одной из комнат, вероятно охраняя источник доходов. Натан дал очередь по ступенькам лестницы, заставив «спортсмена» спрятаться в комнате. Он выпрямился, приставил автомат к стене на уровне человеческого роста и нажал на спусковой крючок. От сильной отдачи предплечье встряхнуло, виски заломило от грохота, а гипсовая плита раскололась. Натан надеялся, что пленницы по ту сторону перегородки упали на пол, а пули попали в их надзирателя. Он перехватил горячий ствол автомата, чтобы использовать его в качестве дубинки, и сильным ударом ноги выломал створку двери, которая упала на убитого пулей в голову часового. Пять девушек в коротеньких ночных рубашках сидели, съежившись, на полу возле кровати. Одна из них закричала, пытаясь предупредить об опасности. Натан обернулся, положив палец на спусковой крючок. Он оказался лицом к лицу с вооруженной женщиной, слишком старой, слишком решительной, чтобы оказаться проституткой. Приклад автомата, который Натан резким движением выбросил вперед, выбил пистолет из рук хозяйки борделя и ударил ее в подбородок. Получив второй удар, в висок, сводня оказалась в коридоре. Натан подобрал в гостиной два автомата и затолкал пять новых пассажирок в кабину и багажник «мерседеса».
А в центре Новелесде бушевала гражданская война. Паркинг превратился в укрепленный лагерь, в который со всех сторон стекались проститутки. Вооруженные военные охраняли их внутри квадрата, по периметру огороженного автомобилями. Натан остановился перед пылающим каркасом и приказал своим пассажиркам пробежать последние метры. Только теперь он заметил Алека, который отстреливался из-за укрытия.
