Питер Страуб - Тайна
Он вспомнил, как развернул их и положил поверх газетных вырезок. Он видел собственные руки, державшие эти проклятые кусочки пожелтевшей от времени бумаги. Слова словно прыгали ему в глаза. Грех!
Том сделал букву "г" похожей на шею саксофона, а "р" чуть наклонил вперед.
К тому времени, когда вернулся фон Хайлиц, Том сделал по четыре копии каждой записки на отдельных листочках. Старик подошел к столу, чтобы посмотреть на работу Тома и положил руку ему на плечо.
— Ты закончил? — спросил он.
— Лучше у меня уже не получится.
— Тогда приготовь конверты. — Он поставил на стол коробочки с конвертами и вынул оттуда шесть штук разных цветов. Еще он достал из пакета две шариковые ручки. — Половину надпишешь ты, половину — я. Напиши печатными буквами имя и адрес своего деда, но только каждый раз меняй немного почерк. Нам ведь надо, чтобы он вскрыл все конверты.
Фон Хайлиц взял по два варианта каждой записки и спросил Тома:
— Там, где про грех — ты уверен, что «грех», а не «грехи».
— Абсолютно.
— Хорошо. Я думаю, что эта записка скорее всего была второй, которую он получил. Нам лучше не путать их. Сегодня отправим четыре копии первой записки, а завтра все остальные.
Том адресовал четыре конверта Гленденнингу Апшоу, Бобби Джоунс-трейл, Клуб основателей, Миля Уолк, надписав каждый разными по размеру и контурам печатными буквами. Затем он вложил в конверты письма, запечатал их и разложил на две стопки. Фон Хайлиц добавил в каждую еще по два конверта. И посмотрел на часы.
— Через две минуты, — сказал он.
— А что будет через две минуты?
— Придет наш почтальон, — фон Хайлиц закинул руки за голову, вытянул ноги и закрыл глаза. Внизу, на улице, мужчина средних лет в темных очках прошел мимо ломбарда и прислонился к стене бара «Домашние закуски». Вынув из пачки сигарету, он наклонился к зажигалке, затем выпустил облако молочно-белого дыма и поднял голову. Том отошел от окна.
— Увидел что-нибудь? — спросил фон Хайлиц, не открывая глаз.
— Просто какой-то парень рассматривает вход в отель.
Фон Хайлиц кивнул. Грузовик с эмблемой «Остенд-маркет» едва тащился по Калле Дроссельмейер позади нескольких школьниц на велосипедах. Задняя часть грузовика загородила вход в «Домашние закуски». Из бара вышла женщина в желтом платье, за ней — мужчина в клетчатой рубашке. Человека в темных очках возле бара уже не было.
— Заходи, Андрес, — сказал фон Хайлиц, когда в дверь тихонько постучали.
Том рассмеялся.
— А ты сомневался? — фон Хайлиц встал и направился к двери. Секунду спустя Андрес был уже в комнате.
Он передал фон Хайлицу марки в маленьком целлофановом пакетике.
— Итак, вы хотите, чтобы я отправил для вас кое-какие письма? — Андрес подошел к столу, за которым фон Хайлиц как раз наклеивал принесенные им марки.
Фон Хайлиц протянул ему красный, серый и два белых конверта.
— Вот то, что ты должен отправить, Андрес, — все эти конверты надо опустить до десяти часов в разных частях острова. Один опусти возле почты на Набережной вязов, второй где-нибудь здесь, третий на Тертл-бей и еще один — в Милл Ки.
Нарисовав в воздухе пальцем карту, Андрес кивнул и положил конверты в нагрудный карман своей видавшей виды куртки. Фон Хайлиц дал ему вторую стопку конвертов.
— А это отправь после десяти утра завтра в тех же местах. Хорошо?
— Конечно, хорошо, — сказал Андрес, засовывая вторую пачку в левый карман. Потом он застегнул правый карман на кнопку и сказал:
— Эти должны прийти по адресу завтра утром, а те, что в левом, — завтра вечером. С разных концов острова. Очень просто.
Наклонившись, он заглянул в пакеты, которые принесли Том и фон Хайлиц из магазина.
— Мне позвонить вам, когда все будет сделано? Похоже, вы никуда не собираетесь.
— Позвони около часу дня, — сказал фон Хайлиц. — Нам надо будет кое-куда съездить. — Он встал, чтобы проводить Андреса.
У самых дверей фон Хайлиц засунул руку в карман, и оттуда перекочевала в руку Андреса сложенная банкнота. Андрес вдруг хлопнул себя по лбу, пробормотал что-то и достал из левого нижнего кармана книжку в мягкой обложке. Он передал ее фон Хайлицу, который засунул книжку в карман пиджака. Вернувшись в комнату, он склонился над пакетом из магазина и вынул оттуда небольшой блестящий синим и золотым мешочек.
— А что мы будем делать теперь? — спросил Том.
Фон Хайлиц надорвал мешочек и протянул его Тому.
— Бери чипсы, — сказал он.
Том достал из мешочка хрустящий кусочек. Старик положил чипсы на стол и подошел к окну.
— Мужчине, который наблюдал за входом в отель, было лет пятьдесят? Черные редеющие волосы, небольшое брюшко, черные ботинки, коричневые слаксы, белая рубашка и темные очки?
— Да, это он, — Том почти вскочил со стула, чтобы снова взглянуть в окно.
Очень толстая женщина прошла мимо ломбарда, неся на голове таз с выстиранным бельем.
— Что ж, его уже нет, — произнес фон Хайлиц. Том удивленно посмотрел на старика. Вблизи от него исходил запах мыла и какой-то другой, его собственный запах, напоминавший аромат только что разрезанного яблока. Морщинки в уголках его глаз казались еще глубже, чем раньше.
— Я видел этого человека перед отелем сегодня утром, — пояснил фон Хайлиц, отходя от окна. — Возможно, это ничего не значит. В «Сент Алвине» живут около двухсот человек, и почти все они заслуживают того, чтобы за ними следили. — Он снова подошел к столу, держась рукой за свой острый подбородок, словно ребенок, который держит в руке стаканчик мороженого. — И все же ближайшие два дня нам лучше входить и выходить через «Пещеру Синбада».
Он сел на стул и положил одну руку на телефон, по-прежнему сжимая рукой подбородок.
— Хмммм, — сказал он, подняв глаза, и отпустил подбородок, чтоб набрать пальцем номер.
— Здравствуйте, — сказал он в трубку. — Я хотел бы поговорить с мистером Томасом. Алло. Мистер Томас? Это мистер Купер из центрального почтового управления. Я отвечаю за работу почты в вашем районе. Хотел осведомиться, довольны ли обслуживанием вы и ваши клиенты из Клуба основателей. Рад слышать, что это так. Как вам известно, часы доставки писем иногда меняются и, поскольку вы наши самые важные клиенты, как вам кажется, в какое время предпочли бы получать корреспонденцию члены клуба? Конечно, мистер Томас, нам всем этого хотелось бы, но, принося письма по утрам, мы не сможем следовать правилу доставлять корреспонденцию в тот же день, а мы так гордимся этой особенностью нашей почтовой службы. Хорошо, я поговорю с главным представителем и выясню, может быть, мы сможем немного сдвинуть часы и доставлять почту ближе к полудню... Конечно, мистер Томас. Спасибо.
Повесив трубку, старик взглянул через стол на Тома.
— У нас на острове весьма оригинальная система почтовой службы. Пожалуй, это самая лучшая служба на Милл Уолк. — Он встал со стула, подошел к окну и посмотрел на улицу, затем направился, потирая руки, к двери, ведущей в его номер. — Думаю, нам надо попросить Андреса отвезти нас к Клубу основателей в половине четвертого. Ты ведь хочешь посмотреть, что случится, когда твой дед прочтет наши письма.
Том кивнул.
— Но как мы пройдем мимо охраны?
Фон Хайлиц посмотрел на Тома с шутливой улыбкой.
— Неужели ты никогда не лазил через заборы?
Том тоже улыбнулся и сказал, что это случалось с ним один или два раза, но очень давно, в детстве.
— Что ж, очень хорошо. Кстати, я хотел дать тебе почитать кое-что. Вот. — Он вынул из кармана книгу в мягкой обложке и кинул ее Тому.
На обложке романа Тимоти Андерхилла было изображено лицо мужчины, напоминавшее Виктора Пасмора в молодости. На нем была серая шляпа и шинель с поднятым воротником, а половину лица его скрывала густая тень.
— Это книга, о которой я тебе говорил, — произнес фон Хайлиц. — Попытка объяснить по-своему убийства «Голубой розы». Мы проведем в отеле довольно много времени, и, зная тебя, я предположил, что тебе захочется что-нибудь почитать.
Том перевернул книгу, чтобы прочесть краткое содержание на обратной стороне обложки, а фон Хайлиц прилег на стоящий у стены диван. Его длинные ноги вылезали далеко за подлокотник дивана.
— Я познакомился с Тимом Андерхиллом, когда он приезжал на Милл Уолк собирать материал для книги. Он останавливался здесь. Вообще, если задуматься, очень многое в этой книге связано с отелем «Сент Алвин». — Фон Хайлиц закрыл глаза и сложил руки на груди. — Когда проголодаемся, сделаем себе сэндвичей.
59
Том также прилег на кровать и принялся за роман Тимоти Андерхилла. Прочтя тридцать страниц, он скинул ботинки, которые со стуком упали на пол, а прочтя семьдесят, сел, снял пиджак и жилет и ослабил угол галстука. Фон Хайлиц давно уже заснул на своем диване.
Том ожидал, что действие романа «Расколотый надвое» происходит на Милл Уолк, но Тим Андерхилл поселил своих героев в пыльном промышленном городке одного из штатов среднего Запада. В городке были суровые зимы, множество проволочных заборов, литейных заводов и около тысячи разных баров. Единственное сходство с Милл Уолк состояло в том, что все богатые обитатели городка жили в его восточной части, в больших шикарных домах, построенных на берегу огромного озера.
