Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона
– Это расстроило планы Готфрида и Мартина. Они больше не могли с такой легкостью добираться до нее и контролировать ее жизнь. Но периодически… где же совершалось насилие?
– Очевидно, в домике Готфрида. Я почти уверен, что эти снимки сделаны там, – это легко проверить. Домик расположен идеально – изолированно и далеко от селения. Потом Готфрид в последний раз напился и тихо утонул.
Лисбет задумчиво кивнула:
– Отец Харриет занимался или пытался заниматься с ней сексом, но, скорее всего, не посвящал ее в убийства.
Микаэль посчитал это уязвимым местом в их рассуждениях. Харриет записала имена жертв Готфрида и соединила их с библейскими цитатами, однако интерес к изучению Библии проявился у нее только в последний год, когда Готфрид был уже мертв. Микаэль немного подумал и попытался найти логическое объяснение.
– Харриет в какой-то момент обнаружила, что Готфрид не только предавался инцесту, но был еще и безумным серийным убийцей, – сказал он.
– Нам неизвестно, когда она узнала про убийства. Возможно, непосредственно перед тем, как Готфрид утонул. А может быть, уже после этого, если он вел дневник или хранил газетные статьи об убийствах. Что-то навело ее на след.
– Но она грозилась рассказать Хенрику не об этом, – вставил Микаэль.
– А о Мартине, – сказала Лисбет. – Ее отец умер, но Мартин продолжал к ней приставать.
– Именно, – кивнул Микаэль.
– Однако ей потребовался год, чтобы решиться.
– Что бы ты сделала, если бы вдруг обнаружила, что твой отец – серийный убийца, трахающий твоего же брата?
– Убила бы этого дьявола, – сказала Лисбет таким рассудительным тоном, что Микаэль подумал, что она шутит.
Ему вдруг вспомнилось ее лицо, когда она напала на Мартина Вангера, и он грустно улыбнулся.
– Хорошо, но Харриет была не такой, как ты. Готфрид умер в шестьдесят пятом году, прежде чем она успела что-либо предпринять. Это тоже логично. После смерти Готфрида Изабелла отправила Мартина в Уппсалу. Он, вероятно, приезжал домой на Рождество и на какие-нибудь каникулы, но в течение последующего года встречался с Харриет не особенно часто. Они оказались на большом расстоянии друг от друга.
– И она начала изучать Библию.
– И совсем не обязательно по религиозным соображениям, если исходить из того, что нам теперь известно. Возможно, она просто хотела понять то, чем занимался ее отец. Она размышляла вплоть до карнавального шествия шестьдесят шестого года. Там она вдруг увидела брата и поняла, что он вернулся. Мы не знаем, состоялся ли у них разговор и сказал ли Мартин ей что-нибудь. Но что бы там ни произошло, у Харриет возникло побуждение незамедлительно отправиться домой, чтобы поговорить с Хенриком.
– А потом она исчезла.
Когда они проследили всю цепь событий, стало нетрудно понять, как должен был выглядеть остаток мозаики.
Микаэль и Лисбет собрали вещи. Потом Микаэль позвонил Дирку Фруде и объявил, что им с Лисбет придется на некоторое время уехать, но перед отъездом он непременно хотел бы повидаться с Хенриком.
Микаэлю хотелось знать, что Фруде рассказал Хенрику. Адвокат говорил таким измученным голосом, что Микаэль начал за него беспокоиться. Постепенно Фруде объяснил, что рассказал только о гибели Мартина в результате аварии.
Пока Микаэль парковался возле больницы, снова прогремел гром и небо опять затянули тяжелые дождевые тучи. Он поспешно пересек стоянку в тот момент, когда уже начинал накрапывать дождь.
Хенрик Вангер, одетый в халат, сидел возле окна своей палаты. Болезнь, несомненно, наложила свой отпечаток на старика, но цвет его лица значительно улучшился, и Хенрик явно шел на поправку. Они пожали друг другу руки. Микаэль попросил сиделку оставить их на несколько минут.
– Ты давненько не появлялся, – сказал Хенрик.
Микаэль кивнул:
– И не случайно. Ваши родственники не хотят, чтобы я тут показывался, но сегодня они все у Изабеллы.
– Бедняга Мартин, – сказал Хенрик.
– Хенрик, вы поручили мне докопаться до правды о том, что случилось с Харриет. Вы не думали, что правда может причинить вам боль?
Старик посмотрел на него, потом его глаза расширились:
– Мартин?
– Он – часть этой истории.
Хенрик Вангер закрыл глаза.
– Сейчас я хочу задать вам один вопрос.
– Какой?
– Вы по-прежнему хотите узнать, что произошло? Даже если правда причинит боль и окажется страшнее, чем вы предполагали?
Хенрик Вангер посмотрел на Микаэля долгим взглядом, потом кивнул:
– Да, хочу. В этом заключалась суть твоего задания.
– Хорошо. Думаю, я знаю, что произошло с Харриет. Однако мне не хватает последнего кусочка мозаики.
– Расскажи.
– Нет. Не сегодня. Я хочу, чтобы вы еще немного отдохнули. Доктор говорит, что кризис миновал и что вы идете на поправку.
– Не обращайся со мной, как с ребенком.
– Я еще не закончил. Пока у меня есть только догадка. Я уезжаю, чтобы попытаться найти ей подтверждение. Когда я появлюсь в следующий раз, я расскажу вам всю историю целиком. Мне может потребоваться некоторое время. Но вы должны знать: я вернусь и вы обязательно узнаете правду.
Поставив мотоцикл с теневой стороны дома, Лисбет накрыла его брезентом, а сама уселась вместе с Микаэлем в одолженную им машину.
Гроза вернулась с новой силой, и к югу от Евле на них обрушился такой ливень, что Микаэль почти не различал дороги. Он предпочел не рисковать и свернул к бензоколонке. В ожидании, пока дождь немного стихнет, они выпили кофе и прибыли в Стокгольм только часам к семи вечера. Микаэль высадил Лисбет возле Центрального вокзала, сообщив ей код входной двери своего дома.
Когда он вошел в квартиру, она показалась ему чужой.
Пока Лисбет ездила по делу к Чуме в район Сундбюберг, Микаэль прошелся по квартире с пылесосом и тряпкой.
Лисбет появилась у Микаэля ближе к полуночи и в течение десяти минут осматривала его квартиру, заглядывая во все уголки. Довольно долго она стояла у окна и любовалась видом на Шлюз.
Потом Лисбет с Микаэлем разделись и несколько часов поспали в спальном отсеке, отделенном шкафами и книжными полками из магазина «ИКЕА».
На следующий день, около двенадцати часов, они приземлились в лондонском аэропорту Гатвик. Лондон встретил их дождем. Микаэль заказал номер в отеле «Джеймс» возле Гайд-парка – отличной гостинице по сравнению с отелем «Бейсуотер», куда он обычно попадал во время своих прежних визитов в Лондон. Оплата осуществлялась с текущего расходного счета Дирка Фруде.
В пять часов дня, когда они стояли в баре, к ним подошел мужчина лет тридцати. Он был почти лысым, со светлой бородой, в слишком просторном для него пиджаке, джинсах и мокасинах.
– Оса? – спросил он.
– Троица? – поинтересовалась она.
Они кивнули друг другу. Как зовут Микаэля, лысый не спрашивал.
Напарника Троицы представили как Боба Собаку. Он ждал их за углом в старом автофургоне «фольксваген». Они залезли через раздвижные дверцы и уселись на прикрепленные к стенкам откидные сиденья. Пока Боб пробирался по лондонским улицам, Оса с Троицей вели деловой разговор.
– Чума сказал, что речь идет о crash-bang job[59].
– О прослушивании телефона и проверке электронной почты в одном компьютере. Все может получиться очень быстро или занять пару дней, в зависимости от того, насколько сильно ему удастся надавить. – Лисбет показала большим пальцем на Микаэля. – Справитесь?
– У собак есть блохи? – произнес вместо ответа Троица.
Анита Вангер жила в маленьком таунхаусе в симпатичном пригороде Сент-Олбанс, примерно в часе езды к северу. Из автофургона они увидели, как около семи часов вечера она пришла домой и отперла замок. Они дождались, пока она примет душ, поест и сядет перед телевизором, после чего Микаэль позвонил в дверь.
Женщина, открывшая ему, оказалась почти точной копией Сесилии Вангер. На лице ее было выражение вежливого недоумения.
– Здравствуйте, Анита. Меня зовут Микаэль Блумквист. Хенрик Вангер просил меня передать вам привет. Полагаю, вы уже слышали новости о Мартине.
Удивление на ее лице сменилось настороженностью. Услышав имя гостя, она сразу поняла, кто такой Микаэль Блумквист. Анита общалась с Сесилией Вангер, которая, вероятно, не скрывала своего раздражения относительно Микаэля. Однако имя Хенрика Вангера заставило ее впустить гостя. Она пригласила Микаэля в гостиную и предложила сесть. Он огляделся. Дом Аниты Вангер явно обставлял человек со вкусом, не стесненный в деньгах и имеющий хорошую работу, но ведущий спокойный образ жизни. Над камином, переделанным в газовый обогреватель, Микаэль отметил гравюру Андерса Цорна с автографом.
– Извините, что я побеспокоил вас столь неожиданно, но я оказался в Лондоне и пытался днем вам дозвониться.
– Ясно. В чем суть вашего дела? – По голосу чувствовалось, что она приготовилась к обороне.
