Театр кошмаров - Таня Свон
Мимо проходили посетители парка, которые возвращались домой. Каждый человек – единица обратного отсчета. Скоро ворота закроют на ночь, и план Этель и Дарена перенесется до завтра, а это непозволительная роскошь.
Нервничая, Этель крутила в руках бумажного журавлика. Он был сложен из клетчатого тетрадного листа, завалявшегося в рюкзаке. «Ронда» – пряталось внутри оригами, и это заставляло Этель испытывать трепет, тепло и еще большее волнение.
Получилось ли залечить разлом сестры?
Этель не видела его глазом, но остро чувствовала – он есть. Внутренняя рана уже отравляла жизнь Ронды, хоть и была, похоже, совсем крошечной и свежей. Хорошо, если вышло закрыть этот разлом. Это бы значило, что он не разрастется, а сестра в безопасности.
«Даже если не получилось, все кончится, когда Ви уйдет в Изнанку. Кончится ведь?» – пыталась успокоить себя Этель. Безрезультатно.
– Прости, опоздал.
Дарен наклонился, упершись ладонями в бедра, и пытался отдышаться. Его короткие пшеничные волосы были взлохмачены, светлая футболка прилипла к вспотевшему телу.
– Ворота еще не закрыли, так что все нормально, – заверила Этель. Она спрятала журавлика в боковой кармашек тканевого рюкзака и через пространство между прутьями забора посмотрела на утопающий в ночи парк.
Огоньки аттракционов еще плясали под темным колпаком неба, но вот-вот они потухнут, подчиняясь правилам этого мира.
– Дарен?
– М? – Он наконец восстановил дыхание и выпрямился, глядя на свою спутницу.
– Помнишь, что я тебе рассказала про Изнанку?
Дарен уверенно кивнул, хотя в глазах его даже в темноте читалось непонимание. Этель ободряюще коснулась плеча Йоркера, выражая молчаливую поддержку. Не понимать это сумасшествие – нормально. Этель самой потребовалось нырнуть в чужие воспоминания, чтобы хоть как-то разобраться в происходящем. И то не до конца.
– Парк, аттракционы – это порождения Изнанки, – сказала она то, что не так давно услышала от Ви.
– Но ведь его видят все люди. Такое возможно? Я думал, лишь Зрячие способны видеть Изнанку.
– Это истинное видение, сотворенное местом. Ви не «вытягивал» парк в наш мир, но положил начало разлому, на котором «Жерло» возникло.
– И что это значит для нас?
– Что лучше держаться от аттракционов подальше. Пока что Ви не может управлять истинными видениями, но кто знает, что случится, когда он снова обретет Якорь в нашем мире?
Дарен кивнул, будто принял поручение командующего, а затем спросил, тоже покосившись в сторону парка:
– У нас есть основной план? Что мне делать?
– Для начала, как зайдем в парк, держаться от меня подальше, – строго наказала Этель.
Сосредоточенное лицо Дарена вытянулось от удивления. Он несколько раз озадаченно моргнул, а когда понял, что Этель не шутит, запротестовал:
– Это еще почему? Я сюда пришел помогать, а не смотреть, как ты героически справляешься со всем сама.
– Как раз потому, что мне нужна твоя помощь, я и прошу держаться подальше. Ви не понравится, если он увидит нас вместе.
– Ревность призрака, как мило…
Этель покоробило от слов Дарена. Ей все еще претила мысль о том, что Ви действительно влюблен в нее, а не в дар Зрячей. А еще она не знала, что в итоге пугает сильнее: искренняя любовь ожившего кошмара или участь быть всего лишь использованной им.
Тем более сама Этель после увиденных воспоминаний Ви в своих чувствах уже точно не сомневалась.
– Вернемся к сути дела, – ощущая, как горят щеки, объявила Этель и медленным шагом двинулась к воротам. – Держи дистанцию, но не выпускай меня из поля зрения. Войду в театр – заходи следом. Поднимусь на сцену – прячься за кулисами или в подвале. Понял?
– Вполне, – Дарен пока что шел рядом, но, дослушав Этель, сразу же немного отстал. – А что потом?
– Разберемся на месте. Но будь готов к тому, что кольцо в разлом будешь забрасывать ты.
Она обернулась, почти слыша, как копошатся мысли в его голове. Один вопрос сменял другой, пока его тонкие руки дрожали все сильнее.
«Как я смогу?». «Где найти разлом?». «А как же ты?».
– Все будет хорошо. Мы справимся, – пообещала Этель и с удивлением поняла, что сама верит этим словам.
– Ради Ронды и Каспера, – бросила она напоследок и стремительно направилась в сторону гаснущих огней.
Ветер принес слабое «да», сказанное мягким, но уверенным голосом Дарена. Этель знала, что он незримой тенью движется за ней.
* * *
– Ви! Я решилась!
Темнота проглотила крик Этель. Казалось, алые цветы, льнущие к кулисам и краю сцены, – единственные услышали ее голос. Но раньше, чем сердце девушки успело сделать десяток ударов, из тени вынырнул он.
– Ты разбиваешь мое сердце на куски, но раз за разом собираешь его по крупицам обратно, – проворковал Ви, обведя контур лица Этель кончиками ледяных пальцев.
Тени льнули к нему, как жадные любовницы. Вились вокруг рук и шеи точно оковы, которые Этель предстояло вот-вот снять.
– Я тосковал по тебе, – отравленный мед его глаз завораживал. Но если раньше Этель видела в этом очарование, то теперь ощущала лишь исходящую от красоты Ви опасность. – Каждый раз, когда ты уходишь, я боюсь, что это в последний раз. И каждый раз, когда ты возвращаешься, мое сердце ликует.
– Знаю, – хриплый голос выдал волнение, но Этель это было на руку. – Я тоже это чувствую.
Ладони Ви скользнули по ее рукам – от плеч к кончикам пальцев, которые он перебрал точно струны, но не осмелился сжать в своих. Ви сделал шаг, сокращая расстояние между ним и Этель, и посмотрел на нее сверху вниз.
– Почему ты вернулась?
Горло будто залили бетоном. Этель весь вечер мысленно репетировала этот диалог, но теперь едва находила в себе силы, чтобы не сбежать. Она знала, что откуда-то из темноты кулис или подвального хода за ними наблюдает Дарен и ему ничуть не легче.
Прямо сейчас он вынужден смотреть на своего мучителя. Что он испытывает? Он онемел от ужаса или едва сдерживается, чтобы не броситься на Ви?
В любом случае, если Этель струсит, она проиграет не одна. Она подставит Дарена и всех, кого должна защитить от чудовища, которым Ви стал за годы одиночества.
– После всего, что ты мне показал, я поняла, что…
Ви заинтересованно подался вперед. Его глаза жадно блестели, и сам парень походил на дракона, который наконец заполучил вожделенную драгоценность.
«Скажешь это, и он тебя никогда не отпустит, – предостерег внутренний голос, заставляя сердце кровоточить. – А если не скажешь, возненавидишь себя до конца дней».
– Я люблю тебя, Ви, – поверженно выдохнула Этель и ощутила, как подкосились коленки.
Ви не дал ей упасть. Подхватил, обвив руками, будто крепкими веревками, и осел на доски сцены
