Александра Сашнева - Тайные знаки
Марго нажала кнопку, и стекло ее окошка гладко заскользило внутрь дверцы. Ветер толкнул плотной свежей волной. Высунуть руку в окно и бороться с грохочущим плотным потоком.
Андрэ добавил громкости, и музыка теперь отдавалась от стен домов. Превращаясь в кубы и конусы спресованного воздуха. Прохожие, мимо которых проносился дикий БМВ, с удивлением оглядывались, некоторые покачивали головами. Но ни один полицейский почему-то не удостоил их своим вниманием. Они все были заняты чем-то другим.
— Один странный художник нарисовал картины своей кровью, — прокричал репортер. — Можешь себе представить? Разрезал себе вены и рисовал, пока не кончилась кровь. Это концептуально. Двадцать первый век — век концепций.
— Фу, черт! — выругалась Марго.
— Чего ты? — повернул голову Андрэ.
— Скажи, это Серж Наполи? — заорала она, вспоминая недавний разговор с Лео.
— Забавно, — заметил Андрэ. — С чего такая идея?
— Да так, — Марго покосилась на Поля и не стала объяснять дальше.
Мимо пронеслась Опера, и улица сделалась шире. Но и машин, однако, стало еще больше. БМВ, ловко вписываясь в пустоты, обогнал «Роллс-Ройс». Может быть, тот, который чуть не задавил Марго.
— Марго! — заорал сзади Поль. — Когда открывается твоя выставка? Черт! Сделайте музыку тише! Я ничего не слышу из-за этого грохота!
— Завтра. В пять, — крикнула в ответ Мар.
— Андрэ! — крикнул опять Поль. — Пойдешь к Марго на презентацию?
— Да!
Марго закрыла глаза и улыбалась. Она наслаждалась теми мучительно-сладостными волнами, ктоторые прокатывались между ней и Андрэ, пульсировали и обволакивали все тело, заставляя забыть реальность. Ей уже представлялись разные интересные сцены и способы, какими можно было бы добиться от Андрэ Бретона найвысшего физического удовольствия, но как ее убивало то, что вчера он вернулся с какой-то теткой!
Сзади запахло травой.
Марго открыла глаза, и украдкой взглянула на Андрэ. Репортер был непроницаем. Он ловко вывернул на парковку и затормозил.
Воздух на пляс де ля Републик был тяжек. Не то, чтобы он был загазован больше, чем в других местах. Нет. Тяжесть ему придавало обилие мутноватых пленок. И, несмотря на солнце, над землей до высоты третьего этажа мельтешили черные, похожие на кристаллы марганцовки, духи.
Возможно, звук машин концентрировался в архитектуре этого места так, что сумма частот, их интерференционная картина в результате создавала неблагоприятную волну, воздействующую непосредственно на органы…
Парни уже выгрузились, и Андрэ ждал, когда и Марго покинет машину.
Но она все еще плыла в потоке своих ощущений. Как в рапиде Марго медленно вышла на тротуар и уперлась взглядом в стену дома. Будто в этой стене было нечто особенное. Марго не могла отвести глаз. Стена приблизилась и потянула упасть. Фактура камня неимоверно увеличилась, будто под микроскопом. Зато все остальное отодвинулось — так же, как тогда на заводе, где убили Чижика. Точно такая же невидимая завеса отделила Марго от остальных. Или она сама отступила в сторону от этого настоящего мгновения.
Парни шли в галерею так, будто были одни. Будто Марго вовсе не было.
Только репортер перед самой дверью оглянулся и позвал ее:
— Эй! Куда ты пропала? Не шали, Марго! Не отставай!
И ей опять показалось, что сквозь Андрэ посмотрел чей-то другой взгляд. Чей-то нечеловеческий зрачок, равнодушный и пристальный, как линза микроскопа.
— Я тут! — сказала Мар и с усилием раздвинула телом твердый вязкий воздух.
Андрэ повернулся, и порыв ветра красиво отбросил прядь его холеных черных волос.
— Как это мы чуть не потеряли Марго? — удивился Макс. — Ну и трава сегодня!
— Заходите, заходите! — подтолкнул спутников Андрэ.
И они неловкой группой перекочевали с улицы в салон. Тошнотный запах высохшей крови ударил в ноздри.
— А и правда! — задумчиво сказал Брат. — Куда ты подевалась?
— Отстань, Брат Поль! — отмахнулась Марго. — Фу! Ну и воняет тут! Будто трахалось стадо быков!
— Давай не пойдем… — предложил Поль. — Мне тоже не нравится.
— Да нет уж! Я соберусь с силами и посмотрю, — ухмыльнулась Марго. — Раз уж я родилась, мне придется с этим как-то жить. Я попробую нечто, чего не пробовала никогда.
— Попробуй! — снисходительно улыбнулся Андрэ.
— А мне по приколу, — сказал Макс и протянул Коше «Блисс».
— Я пойду на улицу, — сказал Поль. — Мне плевать, что это за художник. Но меня тут тошнит. Идите! Я подожду там.
Брат Поль пробился сквозь встречный поток. И Марго обрадовалась этому обстоятельству. Напрягал Брат Поль. Непонятно чем, но напрягал.
Андрэ первым нырнул в толпу. Он это делал ловко и с удовольствием. Макс уже тусовался возле столиков. Мар попробовала осмотреться, но у нее закружилась голова. Она пробиралась сквозь кишащую, гудящую роем мух толпу, и чувствовала, как опять от Андрэ протянулась к ней горячая возбуждающая волна. Как он это делает? Сейчас она отчетливо поняла — это не ее желание — его! Мурашки — горячие и холодные — волнами прокатывались под кожей. Толпа вынесла ее к фуршетному столику, и Марго потянулась к стаканчику, но едва поднесла стаканчик к губам, кто-то сказал над ухом.
— Как будто кровь! О, как…
И стаканчик вывалился из ее руки, едва не окатив вокруг стоящих людей. Марго шарахнулась он неприятной красной лужи.
— Правда, впечатляет? — Высокая девушка с хищным холодным гримом на лице улыбнулась, и втянула воздух трепещущими ноздрями.
— Да! Потрясающе! — согласилась с ней коротенькая широкозадая подружка. — Я чувствую, как во мне просыпается желание. Страсть. Чувство опаности возбуждает. Ты никогда не делала секс в едущем лифте? Или…
Марго забила на выпивку и стала пробираться к Гитлерюгенду.
— Странно, что тут не горит ультрафиолетовая лампа, — пробормотала Мар, остановившись у Макса за спиной.
— Зачем? — не понял тот. — Это же не найт-клаб!
Марго замерла и чуть не рухнула в обморок, потому что мутная пелена перед глазами истончилась, и сквозь проглянули картины. Это были «Лабиринты» Сержа Наполи. И «Знаки» Сержа Наполи. А посредине большой стены висел кровавый холст, назавыющийся «Пришествие Зверя».
Около «Пришествия» жужжала наиболее продвинутая часть толпы. Публика, скрывая вожделение и алчность под светскими репликами, наслаждалась кровавым пиром засохшим на холсте.
Взглянула на него и Марго.
Летучие мыши, блудницы, мастурбирующие крестами во влагалище, зооптерогомочудовища, огромные головы на худосочных шеях, люди на неустойчивых маленьких ногах, люди с выросшими на черепах шипами, высунутые жалоподобные языки — все было: высохшая почерневшая кровь.
Запах крови возбуждал толпу, словно стаю хищников, и Марго поймала себя на том, что вожделение захватывает и ее, и становится все более неуправляемым. Вино и тарталетки. Пластиковые стаканчики. Незнакомые лица. Глубокомысленные реплики. Сжатые бантиком губы. Очки. Тени на глазах. Помада. Галстуки, запонки, часы, сигареты, сумочки. Ногти, перстни, браслеты. А Сержу Наполи уже параллельно — и его тело лежит на холодном цинковом поддоне в каком-нибудь морге параллельно земле.
А его душа? Вращается ли она, подобно Луне вокруг покинутой Земли? Или устремилась перпендикулярно ей — независимая от изгибов пространства невесомая золотистая душа. Катится ли она по кривизне Энштейна или ее толкает Ньютонов эфир? Или она превратилась в бесконечную волну нейтрино? Легка ли она? Или она тяжела и непрозрачна, и от того ее повлекло внутрь Земли в кипящий котел магмы, чтобы перевариться там, в горниле, и, очистившись, сорваться россыпью кварков с электронных орбит?
Марго смотрела и смотрела на работы Наполи, и все больше понимала — кровью рисовал другой человек. Этот человек почти не умел рисовать. Его движения были прерывисты и неаккуратны. Каков бы ни был мир Сержа Наполи, это он проступал в его красках, пластике и фактурах. Этот мир, ведомый смурному художнику, был реален перед его глазами. И на гравюрах Наполи лишь пытался воссоздать образ этого мира. Тогда как глаза того, кто рисовал кровью, были пусты и слепы. Его кисть не очерчивала живых черт сущего. Она испуганно оглянулась, следя за Андрэ. Тот, как ни в чем не бывало, щелкал аппаратом, возникая в разных углах зала.
— Это кто угодно, только не Серж Наполи, — сказала Марго по-русски.
И вздрогнула — кто-то прикоснулся к спине. Марго медленно оглянулась.
— Испугалась? — горячо шепнул над ухом Андрэ.
— Фу… — выдохнула она с облегчением и накинулась. — Как же так получилось, что это Серж Наполи? Скажи, он и вправду погиб? Или это пиарный ход? Я не удивлюсь, если узнаю, что он где-то в Альпах потягивает пивко. Хотя — нет! — возразила она сама себе, вспомнив знак над головой Наполи. — Он умер.
