Замок - Гурвич Владимир Моисеевич
Антон же думал о том, как расставание отца с Марией может сказаться на их договоренности? С одной стороны вроде бы никак, но его папаша человек абсолютно непредсказуемый, никогда с ним нельзя быть полностью в чем-то уверенным. Так что просьба матери даже в чем-то, кстати, ему, в самом деле, надо бы кое-что разведать.
— Ладно, я поговорю с отцом, — пообещал Антон.
Анастасия Владимировна в порыве счастья бросилась ему на шею.
— Какой же ты у меня все-таки молодец, — сказала она, целуя сына.
Антон же смотрел на бутерброд и думал, когда же она от него отстанет, и он спокойно его доест.
123
Но едва за матерью закрылась дверь, Антон выскочил из номера вслед за ней, даже не взглянув на бутерброд. Им внезапно овладело сильное беспокойство. Он должен прямо сейчас выяснить у отца, все ли остается по-прежнему?
Отец что-то печатал на компьютере. При виде Антона он с откровенным недовольством прервал свою работу.
— Что тебе, Антон? — не слишком радушно поинтересовался он.
Антон сел на стул и провел платком по взмокшему лбу.
— Отец, тут такие дела творятся, а я не в курсе.
— О чем это ты?
— Я только что узнал, что ты поссорился с Марией. И ваш брак не состоится.
— Кто тебе принес такую информацию?
— Мама сообщила.
— А ей кто сказал?
— Мария.
— Вот значит как. Ну, если Насте об этом сказала Мария, с моей стороны было бы глупо это опровергать.
— Но почему вдруг? Вроде бы у вас все было хорошо.
— А, собственно, почему тебя это беспокоит?
— Ты все же мой отец.
— Вот оно что, — насмешливо протянул Каманин. — Тогда придется отвечать. Наш разрыв целиком связан с прошлым. Мой тебе совет: всегда надо полностью перевертывать прожитые страницы, а не оставлять их полуоткрытыми. А мне кажется, что ты так поступаешь постоянно.
— Возможно, так случается, но сейчас речь идет о тебе.
— А я вот в этом не уверен, в этой ситуации тебя беспокоит то, что, как тебе кажется, может повлиять и на тебя. Признайся?
— Даже если это и так, то, что в том плохого, — неохотно признался Антон.
— Плохого в этом немало, ты сосредоточен исключительно на самом себе. Больше в этом мире тебя по-настоящему никто и ничего не интересует.
— А разве у других не так? Что-то я не встречал человека, у которого все было бы по-другому. Все сосредоточены на самих себя.
— Сосредоточение может быть двояким. Одни, развивая или лучше сказать, расширяя себя, все больше втягиваются в дела мира, стараются принести ему как можно больше пользы. А у других ровным счетом все наоборот, они стараются захватить как можно больше мирового пространства исключительно для одной цели — поставить его на службе себе. И между этими двумя подходами идет непримиримая и непрерывная война. И конца ее не предвижу.
— Не сомневаясь, что по твоей классификации я принадлежу ко второй категории рода людского. А я, между прочим, это не скрываю. Между прочим, ты меня когда-то учил ни при каких обстоятельствах не стесняться самого себя. Вот и я следую твоему завету.
— Я тебя разному учил, не только этому. Но ты освоил лишь то, что тебя удобно. А это всегда плохо. Так что тебе в этой ситуации все-таки беспокоит?
— У тебя жизнь теперь станет немного другой. Не изменил ли ты отношение к нашей договоренности?
Несколько мгновений Каманин внимательно смотрел на сына.
— Что же, законное беспокойство, — сказал он. — Если в жизни меняется что-то одно, то оно способно породить целый каскад перемен. Спешу тебя успокоить, в этом плане — ничего. Ты доволен?
— Да, — не сразу отозвался Антон. — Но как ты будешь без Марии?
— Тебя это действительно беспокоит? Хоть раз в жизни скажи на сто процентов честно. Потом долго и с гордостью станешь вспоминать об этом подвиге.
Какое-то время Антон напряженно молчал.
— Ты прав, не беспокоит, отец, — ответил он и направился к выходу из номера.
124
Эмма Витольдовна узнала о разрыве Каманина и Марии от его первой жены. Анастасия Владимировна с таинственным видом подошла к ней и шепотом поведала новость. При этом глаза у нее так блестели, что Эмма Витольдовна даже обеспокоилось за ее психическое здоровье. Беспокойство только усилилось, когда Анастасия Владимировна ушла от нее какой-то странной подпрыгивающей походкой. Она явно была перевозбуждена и не могла совладать с эмоциями.
Новость заставила Эмму Витольдовну задуматься. Затем она решительной походкой направилась на поиски сына. Это не заняло много времени, Ростислав сидел у фонтана и задумчиво смотрел на незатейливую игру струй. Эмма Витольдовна села рядом с сыном. Тот покосился на нее.
— Мама, у тебя вид, словно тебя что-то сильно взволновало.
— А меня не может ничего взволновать? — с некоторой обидой спросила Эмма Витольдовна.
— Мне казалось, что последние годы — нет.
— Это еще почему?
— Ты словно в коконе, который предохраняет тебя от всех волнений.
Слова сына удивили Эмму Витольдовну, она не ожидала, что Ростислав окажется таким наблюдательным, особенно учитывая, как редко они видятся.
— Ты в чем-то прав, Ростик, — признала она. — Я много сил потратила на то, чтобы упрятать себя кокон. В какой-то момент мне расхотелось жить волнениями этого мира. У меня был такой период, и он меня сильно вымотал. И я решила, что оставшиеся мне годы проживу спокойно. Тем более, все свои проблемы я решила, чего еще надо.
— А я бы так не сумел.
— Ты не только мой сын, но и сын своего отца. А он всегда все воспринимает излишне близко. Но сейчас я несколько взволнована и обескуражена.
— И в чем же дело, мама?
— Тебе известно, что твой отец и Мария больше не пара?
— Это как понимать? — удивился Ростислав.
— Буквально. Они решили, что не будут жить вместе.
— Но ведь буквально несколько часов назад…
— Их хватило, чтобы все кардинально поменять.
— Тебе рассказал отец?
— Феликс ни словом не обмолвился. Я случайно узнала от Анастасии.
— И в чем причина?
— Насколько я уяснила, дело в Мазуревичуте. Хотя не совсем представляю, что именно произошло.
— Ты хочешь сказать, что она их разлучила?
Эмма Витольдовна задумалась.
— Как-то на нее это не похоже. Тем не менее, факт налицо.
— Грустно, если это правда, — произнес Ростислав.
Эмма Витольдовна немного удивленно посмотрела на сына.
— Почему так подумал.
— Мария внушает доверие, с ней отец бы был под присмотром.
— Ты не поверишь, но мне пришла та же самая мысль.
— Да? — удивился Ростислав. — Странно. Хотя почему, скорей закономерно. Мы оба любим отца.
— Вот и я о том. Когда твой отец оставался в жизни один в пересменке между женщинами, он недостаточно следил за своим здоровьем. Когда он был молод, это еще как-то сходило ему с рук. А сейчас в его возрасте это опасно. Нужно чтобы кто-то постоянно наблюдал бы за ним.
— Ты права, — согласился Ростислав. — Надо найти такого человека. А потом еще уговорить отца принять его опеку над ним. Это будет не просто.
— Это моя забота, Ростик. Меня волнует другое, этому человеку надо прилично платить.
— А как иначе, — улыбнулся Ростислав. — Мне кажется, мама, с деньгами у тебя нет никаких проблем.
— Это как посмотреть. Мой муж богатый человек, и он выделяет мне достаточно денег. Но он контролирует мои расходы, особенно крупные. И я знаю, ему не понравится, если я стану оплачивать услуги опекуна твоего отца.
— Не знал, что ты находишься под таким жестким контролем, мама, — изумился Ростислав. — Я думал, ты пользуешься полной свободой. В том числе и в расходование денег.
— Я никогда не афишировала этот вопрос, — смущенно произнесла Эмма Витольдовна. — Если ты сам не зарабатываешь деньги, тебя непременно кто-то ограничивает в их тратах. Можно сказать, что это закон жизни. Поэтому я хочу, чтобы ты взял эти расходы на себя. Для тебя это не слишком обременительно?
