Роберт Ладлэм - Зеленая угроза
— Хотите немного скотча, Фред?
Фред Клейн, сидевший на длинном диване, тоже улыбнулся в ответ.
— С огромным удовольствием, мистер президент. Кастилья плеснул виски в стаканы и направился, держа их в руках, к своему гостю.
— Это «Каол айла», любимый сорт Дзиндзиро.
— Наилучшим образом подходит к моменту, — спокойно ответил Клейн и кивнул в сторону телевизора. — Кстати, Сэм, его начнут показывать уже через несколько секунд.
— Угу. И я ни за что на свете не соглашусь это пропустить, — ответил Кастилья. Он поставил свой стакан с виски на стол и нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Экран засветился, на нем появилось изображение огромного зала Генеральной Ассамблеи ООН. Дзиндзиро Номура в одиночестве стоял на трибуне и скользил взглядом по морю делегатов и журналистов с камерами без малейшего признака волнения, хотя отлично знал, что на него, сейчас смотрят, готовясь слушать, более миллиарда людей всего мира. На его лице все еще сохранилось выражение суровой печали, оставленной предательством, годами тюремного заключения и гибелью сына.
— Я выступаю сегодня перед вами от имени Движения Лазаря, — заговорил Дзиндзиро. — Движения, благородные идеалы и убежденные последователи которого были гнусно преданы и обращены во зло преступной волей одного человека. Этот человек — мой родной сын Хидео — убил моих друзей и коллег и заточил в тюрьму меня самого. Таким образом он устранил всех основателей Движения и смог тайно захватить в нем власть. А потом, укрывшись под маской Лазаря, он использовал нашу организацию для того, чтобы скрыть свои собственные жестокие и бесчеловечные цели — цели, не имевшие совершенно ничего общего с тем, за что на самом деле выступало наше Движение...
Кастилья и Клейн молча слушали, как Номура-старший скрупулезно и точно перечислял подробности предательства Хидео, рассказав и о тайной разработке нанофагов, и о планах использования их для того, чтобы уничтожить большую часть человечества и полностью подчинить своей власти насмерть перепуганных оставшихся в живых. Успевшие продемонстрировать свою ненадежность союзники Америки, которых Дзиндзиро проинформировал ранее, уже поспешили вернуться на путь истинный. Все они испытывали глубокое облегчение от того, что их недавние подозрения оказались необоснованными, и были озабочены тем, как бы восстановить свои подпорченные отношения с США, прежде чем правда получит широкую огласку. Эти слушания в ООН явились лишь первой частью спланированной кампании, которая должна была оповестить мир о подрывной деятельности Движения Лазаря и спасти репутацию Америки.
И президент, и начальник его личной службы разведки знали, что на это потребуется много времени и сил, но они были глубоко убеждены в том, что раны, оставленные преступными действиями и гнусной ложью Хидео Номуры, со временем заживут. Отдельные немногочисленные кучки фанатиков, конечно же, будут продолжать цепляться за свое убеждение в том, что во всем виновата Америка, но подавляющее большинство людей воспримут правду, подкрепленную спо койной уверенностью и благородным достоинством единственного уцелевшего из основателей Движения Лазаря и, конечно же, документами, захваченными в тайном лабораторном комплексе Номуры, устроенном на Азорских островах. Само Движение уже практически разрушилось, сокрушенное известиями об ужасной лжи и убийственных планах его руководителя. Если оно и могло как-то сохраниться, то лишь вернувшись к тому состоянию, в каком его некогда создавал Дзиндзиро Номура — в качестве силы, выступающей мирными средствами за преобразования и экологические реформы.
Кастилья почувствовал, что впервые за последние несколько недель напряжение начало отпускать его. Америка и весь мир спаслись от гибели — спаслись по счастливой случайности. Он вздохнул и увидел, что Фред Клейн смотрит на него.
— Все закончилось, Сэм, — со своим обычным спокойствием сказал президенту его собеседник.
Кастилья кивнул.
— Я знаю. — Он поднял свой стакан. — За полковника Смита и тех, кто ему помогал.
— За них, — эхом отозвался Клейн, поднимая свой стакан. — Slainte[32].
* * *Молл, Вашингтон, округ Колумбия
Свежий, промытый дождем осенний ветерок шелестел листьями, которые никак не желали расстаться с ветвями деревьев, выстроившихся по сторонам молла[33]. Солнечный свет пробивался сквозь все же заметно поредевшую листву, от которой на пожухлую траву ложились красно-золотые тени.
Джон Смит шел по этим теням к женщине, стоявшей с задумчивым видом возле одной из скамеек. Ее коротко подстриженные волосы сверкали в лучах солнца ярким золотом. Несмотря на толстый гипсовый панцирь, облегавший ее левую руку и плечо, она казалась стройной и изящной.
— Вы не меня ждете? — негромко осведомился Смит.
Рэнди Расселл повернулась к нему. Ее губы изогнулись в сдержанной улыбке.
— Если вы тот самый парень, который оставил на моем автоответчике сообщение с приглашением на обед, то, видимо, вас, — с наигранным вызовом ответила она. — А если нет, то я отправлюсь обедать одна.
Смит усмехнулся. Бывают на свете такие вещи, которые остаются неизменными при любых обстоятельствах.
— Как твоя рука? — спросил он.
— Не так уж плохо, — ответила Рэнди. — Доктора говорят, что мне придется таскать эту каменюку еще несколько недель. А когда рука и ключица срастутся, придется пройти реабилитацию, и только после этого мне позволят вернуться к полевой работе. Если честно, то я просто не могу этого дождаться. Я не создана для того, чтобы сидеть за столом.
Он кивнул.
— В Лэнгли все такая же неразбериха?
Рэнди осторожно пожала плечами.
— Похоже, ситуация понемногу налаживается. Документы, которые наши люди раскопали на Азорских островах, позволили выявить, пожалуй, всех, кто был связан с этим пресловутым «Набатом». Ты слышал, что Хансон подал в отставку?
Смит снова кивнул. Директор ЦРУ не был лично причастен к авантюре Берка и Пирсон. Но никто не сомневался в том, что одной из причин случившегося явилось его чрезмерное доверие к подчиненным и готовность смотреть сквозь пальцы на их промахи и даже злоупотребления. Дэвида Хансона отправляли в отставку «по личной просьбе», а не изгоняли с позором с поста лишь потому, что требовалось хоть немного поддержать упавший донельзя престиж Управления.
— Ты не знаешь, как дела у Питера? — спросила, в свою очередь, Рэнди.
— Он звонил мне на прошлой неделе, — ответил Смит. — Он вернулся в отставку и поселился в своем доме в Сьерре. И клянется, что это уже навсегда.
Рэнди Рассел скептически подняла бровь.
— И ты ему веришь?
Смит рассмеялся.
— Не слишком. Я просто не могу представить себе Питера Хауэлла сидящим без дела на собственном крылечке.
Рэнди смерила Смита испытующим взглядом прищуренных глаз.
— А как насчет тебя? Все еще продолжаешь прикидываться шпионом Комитета начальников штабов?
Или на сей раз это будет армейская разведка?
— Я вернулся в Форт-Детрик, на мою старую должность в НИМИИЗ, — ответил Смит.
— Опять будешь сидеть и рассматривать в микроскоп свои любимые бактерии? — осведомилась Рэнди.
Джон помотал головой.
— Не совсем так. Мы разрабатываем программу контроля за потенциально опасными исследованиями в области нанотехнологии по всему миру.
Рэнди удивленно уставилась на него.
— Мы остановили Номуру, — спокойно объяснил Смит. — Но джинн уже выпущен из бутылки. Когда-нибудь кто-то другой тоже может решиться попробовать сделать что-то подобное или другое, но столь же разрушительное.
Она содрогнулась.
— Не хочу даже думать о таком. Смит мрачно кивнул.
— По крайней мере, теперь мы знаем, что нужно искать. Производство биологически активных наноустройств требует большого количества биохимических веществ, а их поставки не так уж трудно проследить.
Рэнди вздохнула.
— Может быть, стоило бы сделать то, чего так яростно добивалось Движение Лазаря? Полностью запретить нанотехнологии. Смит покачал головой.
— И лишиться всех выгод, которые они обещают? Таких, например, как лечение рака? Или устранение загрязнений воды и почвы? — Он пожал плечами. — Рэнди, здесь мы имеем положение, ничем не отличающееся от любой другой продвинутой технологии. Точно такое же. То, как будут они использованы — для добра или во зло, — зависит только от нас.
— Ну вот, теперь со мной говорит ученый, — сухо проронила Рэнди.
— А я и есть ученый, — спокойно ответил Смит. — По крайней мере, обычно.
— Неужели? — криво усмехнулась Рэнди. Впрочем, она тут же смягчилась. — Ладно, доктор Смит, вы обещали мне обед. Вы собираетесь выполнять свое обещание?
Он церемонно поклонился и предложил ей руку.
— Никогда не верьте, если вам будут говорить, что я не человек слова, мисс Расселл. Как я и обещал, обед за мной.
