Грег Айлс - 24 часа
Уиллу не особенно нравилось побережье Мексиканского залива. Все здесь какое-то жалкое, ненадежное, безрадостное. Даже воздух душный и желтым гнилым туманом клубится над грязноватым, истерзанным шинами песком и мутной водой. В 1969 году ураган «Камилла» пронесся над прибрежным районом со скоростью триста пятьдесят километров в час, навсегда изменив жизнь Билокси. Уныние сменилось безнадежностью; казалось, лучшие времена миновали навсегда.
Однако через два десятилетия после страшной «Камиллы» в Билокси пришел игорный бизнес, и жизнь вновь изменилась. Сверкающие дворцы удивительной красоты вырастали подобно замкам на песке, создавая тысячи новых рабочих мест и новую сферу обслуживания: ломбарды, заведения типа "Быстрые деньги", в которых можно обналичить продовольственные чеки или заложить машину, чтобы было что спустить за игорными столами. Но вечером здесь царила благодать, лишь яркие огни небоскребов и неоновые (совсем как в Вегасе!) рекламные вывески отражались в темной воде залива, а тысячи машин ползли по прибрежному шоссе, доставляя на растерзание Билокси доверчивых, легковерных и отчаянных.
Один, вдали от дома, Дженнингс чувствовал себя не в своей тарелке. Странная штука эта свобода: езжай куда хочешь, где угодно останавливайся, и никому не нужно ничего объяснять. Хотя полной свобода не была: ждали коллеги, и опаздывать очень не хотелось. Нажав на газ, Уилл решил: в такой ситуации вполне можно превысить скорость.
Чем ближе казино, тем медленнее ползли машины, но, слава Богу, вдали уже показались огромные золотые буквы "Бо риваж", ярко сверкающие в последних лучах догорающего солнца. Свернув с шоссе, Дженнингс въехал на территорию отеля-казино, страшно благодарный администрации за носильщиков, которые уже ждали на стоянке, чтобы отнести его багаж. Взяв кейс с ноутбуком и чемоданчик с образцами, Уилл отдал ключи швейцару и, толкнув массивную дверь, вошел в фойе.
По роскоши интерьер отеля "Бо риваж" мог состязаться с лучшими казино Лас-Вегаса времен господства итальянской мафии. По всей вероятности, основной идеей было воссоздание атмосферы довоенного Юга, но Уиллу отель-казино показался странной помесью Диснейленда и высоток Дональда Трампа. Любителей азартных игр столько, что яблоку негде упасть. С трудом пробравшись к стойке администратора, Уилл назвал свое имя. Каково же было его удивление, когда высокий худой мужчина встал из-за конторки и пожал ему руку. Судя по бейджу, его фамилия была Готро.
– Доктор Дженнингс, ваши коллеги уже начали волноваться, – робко улыбнулся администратор.
– Послеобеденная операция немного затянулась, – пояснил Уилл и постучал по кейсу с ноутбуком. – К выступлению я готов, только душ принять хочу.
Готро протянул конверт с электронным ключом:
– Ваш номер на двадцать восьмом этаже, доктор, Кипарисовый люкс, почти сто квадратных метров. Доктор Стайн велел принять вас по высшему разряду. – Сол Стайн был уходящим в отставку президентом Медицинской ассоциации Миссисипи. – Может, мне все-таки вызвать носильщика, чтобы помог вам с вещами?
Дженнингс выдавил улыбку: ну вот, частная информация предана огласке. Нетрудно представить, как доктор Стайн рассказывает Готро о его артрите: мол, не позволяйте ему ничего тяжелее ключа поднимать. Естественно, Сол хотел как лучше…
– Спасибо, не нужно. – Уилл постучал по чемоданчику. – Здесь у меня ценный груз.
– Консультант по аудио– и видеоаппаратуре уже ждет в Магнолиевом зале. Лифты для VIP-гостей справа от ювелирного салона. Если что-то понадобится, звоните и спрашивайте меня…
– Да, обязательно, спасибо большое!
Уилл шел к лифтам, когда его окликнул крупный мужчина лет сорока, сидевший в баре по левую сторону от фойе. Джексон Эверетт, старинный приятель из университета! На Эверетте были шорты и пестрая рубашка с коротким рукавом, в руках высокий бокал с коктейлем.
– Уилл Дженнингс, сколько лет, сколько зим! – прогудел он, мигом пересек фойе и похлопал Уилла по спине. Острая боль тут же пронзила позвоночник. – Парень, да мы с тобой с турнира в Аннандейле не виделись! Как жизнь? Как Карен?
– На этот раз дома осталась, какие-то дела в Женском клубе. Джек, ты тоже только что приехал?
– Шутишь? Я еще позавчера прилетел, чтобы в гольф немного поиграть. Говорят, ты сегодня делаешь доклад?
Дженнингс кивнул.
– Слушай, раз ты без Карен, пошли вместе в казино, в рулетку поиграем!
– Пожалуй, сегодня я пас. У меня после обеда операция была, потом перелет… Короче, с ног валюсь.
– Это женщины, от них все беды, – пожаловался Эверетт. – Парень, нам для себя пожить некогда!
Уилл засмеялся:
– Давай завтра выпьем пива и поболтаем!
– А руки как? С восемнадцатью лунками справишься?
– Не знаю… Клюшки привез, остается только проверить.
– Надеюсь, справишься. Постарайся не усыпить нас сегодня, ладно?
– Ну, Джек, я же анестезиолог, кого угодно усыпить могу.
Эверетт скорчил выразительную гримасу и, потягивая коктейль, пошел обратно в бар.
Дожидаясь лифта, Уилл заметил в фойе еще несколько знакомых лиц, однако разговор заводить не стал. У него оставалось всего двадцать пять минут на то, чтобы переодеться и спуститься в конференц-зал, где еще придется подготовить ноутбук к презентации.
Лифт остановился на двадцать восьмом этаже, Дженнингс открыл дверь и увидел свой багаж и клюшки для гольфа. Администратор не преувеличивал: по размерам люкс вполне годился для постоянного проживания. Оставив багаж на диване, Уилл прошел в отделанную мрамором ванную и пустил горячую воду. Комната наполнилась паром, а он достал из портпледа синий, в тонкую полоску, костюм от "Лэндз Энд", повесил в шкаф, а белую рубашку разложил на журнальном столике. Раздевшись до плавок, Уилл поставил чемоданчик на письменный стол у телевизора и выложил толстую папку с рукописью. "Безопасное применение деполяризующих миорелаксантов у беспокойных больных" – гласила обложка. Рукопись – результат трех лет лабораторных и клинических испытаний, а также долгих переговоров с фармацевтическими компаниями. Детище этих трудов – препарат под торговым названием «Рестораз» – может принести хорошую прибыль и сделать Дженнингса по-настоящему богатым.
Сильно волнуясь, Уилл перепроверил содержимое чемоданчика: видеоадаптер, который соединит ноутбук с проекционным ТВ-приемником в конференц-зале, ампулы с опытными образцами рестораза и несколько шприцев необычной формы. Дженнингс пересчитал ампулы и бросился в клубящуюся паром ванную, на ходу стаскивая с себя белье.
* * *Хики и его пленница сидели за кухонным столом напротив друг друга. Секунду назад Карен подняла револьвер, а Джо даже не попытался ее остановить. Прицелилась мучителю в грудь – все, теперь можно разговаривать.
– Что, с пушкой легче? – издевался похититель.
– Откажешься везти инсулин Эбби – револьвер станет легче, а вот тебе куда тяжелее придется…
– Неужели у фифочки из Женского клуба поджилки не трясутся? – усмехнулся Хики.
– Только тронь мою девочку, и я покажу тебе поджилки. Твои!
Хики рассмеялся.
– Не понимаю, зачем ждать завтрашнего дня? – недоумевала Карен. – Почему бы прямо сейчас не выпотрошить наши счета?
– Во-первых, банки уже закрыты. Из банкоматов выкуп не наберешь. Даже если бы ты могла пойти и снять деньги, появилась бы куча вопросов и подозрений: сумма-то немаленькая.
– А завтра что изменится? Как вы планируете получить выкуп?
– Твой драгоценный супруг позвонит финансовому консультанту – Грею Дейвидсону? – и расскажет трогательную историю о том, как обнаружил пропавший элемент самой большой скульптуры Уолтера Андерсона. Такой мужчина с оленьими рогами, "Отец Миссисипи". Сохранилась одна-единственная фотография, и многие считают, что эту фигурку выкрали из дома Андерсона. Цена ее…
– …выше, чем у любой картины, – договорила Карен. – Потому что у Андерсона очень мало скульптур.
– Что, неплохо подготовился? Чертовы доктора, каждый что-нибудь коллекционирует: машины, лодки, книги… Посмотри на свою кухню: каких только прибамбасов нет! Уверен, обуви у тебя пар восемьдесят, как у филиппинской коровы Имельды Маркос. Какие деньги доктора на ветер выбрасывают, уму непостижимо! Это сколько желчных пузырей нужно удалить?!
– Уилл не такой…
– Нет-нет, конечно, он не тратит на чертовы картины больше, чем всем своим помощникам за целый год платит! Знаю я этих парней… одно неловкое движение скальпелем – и нет человека, а они: "Ой, простите, я сделал все возможное. С удовольствием пообщался бы с вами еще, но извините, у меня кофе-брейк".
Карен начала спорить, однако быстро поняла: Хики не переубедишь. Он знал об их семье многое, но не все, причем пробелы были колоссальные: дочкин диабет, работа мужа. Уилл – анестезиолог, вместо скальпеля у него газ и уколы. Женщина приглядывалась к своему мучителю, пытаясь понять, что скрывается за блефом и угрозами. Кое-что она уже знала: Хики очень опасен, на рожон лучше не лезть.
