Мартин Смит - Полярная звезда
Павел внизу старался распутать уздечку сети, чтобы его напарник смог закрепить крючки несущих тросов и ослабить натяжение буйкового троса. Одно дело, когда трос рвется на открытом месте, но в тесной аппарели оборвавшийся конец его хлещет почище дубинки.
— Ты был на танцах? — прокричал Аркадий.
— Нет, — отозвался Карп. — Эй, Ренько, а ты так и не ответил на мой вопрос — почему они привязали тебя к этому делу?
Аркадий уловил в его голосе слабый оттенок московского говора.
— Что случилось? — спросила Сьюзен.
Павел снова упал, на сей раз чуть не попав под сеть, но его выручила спасательная веревка. Волна накрыла аппарель и приподняла сеть, которая лениво прокатилась по матросу. Аркадий уже видел, как люди от этого умирали. Напарник Павла кричал и тянул веревку, однако, погребенный под тридцатью тоннами рыбы, не мог шевельнуть ни рукой ни ногой. От криков толку не было. Еще одна волна прокатилась над сетью, она перевалилась чуть дальше, как морж, придавливающий собственного детеныша. Отступая, волна попыталась слизнуть добычу в море, и спасательная веревка лопнула.
Карп спрыгнул прямо на сеть — но что значит лишняя сотня килограммов по сравнению с десятками тонн! Следующая ледяная волна окатила его до пояса. Держась одной рукой за сеть, он свободной рукой выволок Павла из-под пластиковой гривы, похожей на массу бурых водорослей, хохоча при этом во все горло. Пока Павел, отплевываясь, залезал на сеть, бригадир нагнулся и замкнул все крючки. Все произошло за считанные секунды. Аркадия поразило, что Карп совершенно не раздумывал. Он действовал с такой скоростью, что спасение человеческой жизни казалось не геройским поступком, а чем-то вроде акробатического трюка.
Траулер пошел в кильватере «Полярной звезды», ожидая данных об улове — столько-то тонн, столько-то камбалы, палтуса, крабов, столько-то ила. Над входным отверстием аппарели вились чайки, зорко следя, не выскользнула ли из сетей хоть одна рыбешка.
Сьюзен сказала Славе:
— Нам тут только рабочих с конвейера не хватает. Отведите его в мою каюту.
Закрепив крючки. Карп и палубные матросы двинулись прочь, держась за веревку. На «Полярной звезде» имелся «план путины», по которому необходимо было выловить не менее пятидесяти тысяч тонн — а это громадное количество замороженного филе, рыбной муки, рыбьего жира, богатого протеином, который жизненно необходим для строительства коммунизма. Около десяти процентов терялось уже на борту при размораживании морозильных камер, еще десять портилось на берегу, еще десять делили между собой начальник порта и начальник флотилии. Десять процентов рассыпалось на незамещенных дорогах к деревням, где отнюдь не всегда имелись холодильные камеры для сохранения оставшегося улова. Как бы стремясь выполнить свой долг, сеть с охотой поползла к траловой палубе.
Слава вел Аркадия мимо белоснежного ангара мастерской.
— Ты заметил, как она говорит по-русски? — спросил он. — Просто отлично! Сьюзен — потрясающая женщина. Ее русский намного лучше, чем у той узбечки… Как ее там?
— Динка.
— Да, Динка. Они совсем разучились говорить по-нашему.
Справедливо, ничего не скажешь. Карьеристы, рвущиеся наверх, говорили на неожиданно ставшем популярным «политбюрошном» украинском. Со времен Хрущева лидеры страны родом с Украины пользовались искаженным, замедленным русским языком, заменяя «г» на «х» и «в» на «у», и рано или поздно каждый в Кремле, будь он из Самарканда или из Сибири, начинал изъясняться, как уроженец Киева.
— Ну-ка, произнеси свое имя, — неожиданно попросил Аркадий.
— Слауа, — Слава подозрительно покосился на Аркадия, — а тебе зачем? Опять что-то вынюхиваешь?
Там, где туман встречался с горизонтом, темнела узкая полоска. На ее фоне поблескивал еще один траулер.
Аркадий спросил:
— Сколько «американцев» идет с нами?
— Четыре, как обычно: «Мисс Аляска», «Веселая Джейн», «Аврора» и «Орел».
— И все их команды пришли на танцы?
— Нет. На «Мисс Аляске» была смена экипажа, на «Авроре» — неполадки с рулевым устройством. Поскольку мы сделали передышку на ночь и вдобавок собираемся в Датч-Харбор, на этих траулерах было решено пораньше отправиться в порт. На танцы пришли моряки только с двух оставшихся судов — тех, что плывут с нами сейчас.
— У тебя хороший оркестр?
— Не могу пожаловаться, — осторожно ответил Слава.
Передняя палуба делилась на волейбольную площадку и грузовой отсек, который сейчас и пересекали Слава и Аркадий. Площадку для волейбола со всех сторон окружала сетка, но, несмотря на это, мяч иногда вылетал в открытое море. Тогда капитан аккуратно разворачивал «Полярную звезду» к прыгающему пятнышку — задача не из легких. Все равно что провести слона впритирку к мышке. Однако в Беринговом море волейбольные мячи — редкость.
На «Полярной звезде» американцы жили под каютами русского начальства. Сьюзен еще не успела подойти, но в ее каюте уже сидели трое. Верни, веснушчатого парня, Аркадий уже встречал в кафетерии вместе с Воловым. Его приятель Дей носил очки в металлической оправе, подчеркивающие его немного школьную серьезность. Оба носили потертые джинсы и свитера, которые, несмотря на свою заношенность, были лучше одежды русских. Долговязый Ланц был представителем «Нэшнл Фишериз». Его обязанности заключались в том, чтобы следить, не берет ли «Полярная звезда» некондиционную рыбу. Отправляясь на работу, он облачался в брезентовый комбинезон и шерстяную рубашку-ковбойку с нарукавниками. На одной руке он носил резиновую перчатку, другая перчатка как платок свисала из кармана. С полусонным видом он развалился на откидной скамье, согнувшись в три погибели. К его губам прилипла сигарета. В ожидании Сьюзен Слава разговаривал со всеми троими по-русски с восторженной непринужденностью друга, ровесника и близкого по духу человека.
Каюта Сьюзен отличалась от других. Две койки вместо четырех, хотя жила одна, будучи единственной американкой на борту. В каюте стоял холодильник «ЗИЛ» в половину человеческого роста. В воздухе витал аромат растворимого кофе. На верхней койке стояла пишущая машинка и книги в картонных переплетах: Пастернак, Набоков, Блок. Аркадий заметил, что все издания были на русском языке. В любом советском магазине такие издания расходятся за считанные секунды, а на черном рынке они стоят сотни рублей. Эти книги — подлинные сокровища. Неужели Сьюзен их читает?
— Объясните, пожалуйста, — попросил Дей Славу, — кто ваш спутник?
— Советские рабочие — люди разносторонние. Матрос Ренько — рабочий с конвейера, но у него есть опыт в расследовании несчастных случаев.
— То, что случилось с Зиной, — ужасно, — заметил Берни. — Она была потрясающей девушкой.
Ланц выпустил кольцо дыма и лениво спросил по-английски:
— Откуда ты знаешь?
— А что с ней случилось? — задал вопрос Дей.
Стоило Славе раскрыть рот, как Аркадий чуть не застонал.
— Зина, кажется, почувствовала себя плохо, вышла на палубу и, скорей всего, потеряла равновесие.
— И попала в сеть? — спросил Ланц.
— Именно так.
— Кто-нибудь видел, как она падала? — поинтересовался Берни.
— Нет, — поспешил удовлетворить его любопытство Слава. Вот главная ошибка доморощенных следователей: отвечать на вопросы, а не задавать их. — Понимаете, было темно, туман, девушка одна на палубе… Такое случается на море. Вот и вся информация, которой мы располагаем, но если вам что-нибудь известно…
Помогать Славе было уже бесполезно. Американцы пожали плечами и хором ответили:
— Нет!
— Мы хотели подождать Сьюзен, но у меня вопросов больше нет, — сказал Слава Аркадию.
— У меня тем более, — согласился Аркадий и добавил по-английски: — Вы прекрасно говорите по-русски.
— Мы все — аспиранты, — отозвался Дей, — и подписали контракт, чтобы усовершенствовать наш русский.
— Я поражен, как вы хорошо знаете экипаж «Полярной звезды».
— Ну, Зину знали все, — сообщил Берни и добавил: — Зина пользовалась успехом.
Краем глаза Аркадий заметил, что Слава шевелит губами, переводя английские слова, чтобы постичь смысл разговора.
— Зина работала на судовом камбузе, — сказал Дею Аркадий. — Она обслуживала вас?
— Нет, мы едим в офицерской столовой. Сначала она там работала, но потом перевелась.
— Мы встречали Зину на палубе, у кормы, — добавил Берни.
— Там, где ваш пост?
— Верно. Во время передачи рыбы на корме всегда находится представитель компании. Зина приходила и наблюдала вместе с нами.
— Часто?
— Да, очень.
— А где ваш пост? — Аркадий с извиняющимся видом обратился к Ланцу.
— На траловой палубе.
— Вы несли вахту, когда сеть принесла Зину на палубу?
Ланц стряхнул пепел со свитера и приподнялся. Он был высокого роста, с непропорционально маленькой головой, волосы разделял тщательный пробор самовлюбленного человека.
