Александрийское звено - Берри Стив
– Хранители? – спросила Пэм.
– Наверное.
Тут его внимание привлекло что-то еще в освещенной солнцем церкви. Здесь не было скамей. Может, это православная церковь? Но сказать это наверняка было невозможно, поскольку в убранстве храма эклектически смешалась атрибутика самых разных религий.
Медленно ступая по мозаичному полу, Малоун подошел к алькову на противоположной стороне церкви. В нем на каменной полке, освещаемый солнечными лучами из мозаичного окна, находился целый человеческий скелет, облаченный в вышитые золотом пурпурные одежды с капюшоном. Ему придали сидячую позу с чуть склоненной головой. Казалось, скелет внимательно слушает. В костлявых руках, на которых до сих пор сохранились остатки иссохшей плоти и ногтей, он сжимал посох и четки. На граните внизу были выбиты три слова:
CUSTOS RERUM PRUDENTIA
– Благоразумие – хранитель порядка вещей, – проговорил Малоун, переводя для Пэм это изречение. Однако его познаний хватало, чтобы знать: слово prudentia переводится с латыни не только как благоразумие, но и как мудрость. В любом случае смысл изречения был понятен.
Из-за иконостаса в передней части церкви послышались звуки, как будто открыли, а затем закрыли дверь. Взяв пистолет наизготовку, он подкрался к иконостасу и вошел в дверной проем, располагающийся в центре искусно украшенной панели. В дальнем конце короткого коридорчика располагалась еще одна дверь.
Панели были из кедра, и на них были написаны все те же слова из Псалма 118: «ЭТО ВРАТА ГОСПОДНИ, И ВОЙТИ В НИХ МОЖЕТ ТОЛЬКО ДОСТОЙНЫЙ».
Малоун подошел к двери, потянул за веревочную ручку, и дверь открылась, издав целую какофонию жалобных стонов. Старинная панель была оснащена вполне современным дополнением – электронным засовом. От одной из петель змеился электрический провод, исчезающий затем в отверстии, просверленном в камне.
Пэм тоже заметила это.
– Как странно, – сказала она.
Малоун согласился.
Затем он заглянул в дверь, и его удивление многократно усилилось.
75
Мэриленд
Стефани выпрыгнула из вертолета, который доставил их с Кассиопеей обратно в Кэмп-Дэвид. Дэниелс ждал их на вертолетной площадке. Стефани направилась прямо к нему, а винтокрылая машина тем временем взмыла в утреннее небо и вскоре растворилась за верхушками деревьев.
– Вы, может, и президент Соединенных Штатов, – жестко проговорила она, – но при этом вы еще гнусный сукин сын! Вы послали нас туда, заранее зная, что на нас нападут!
На лице Дэниелса появилось скептическое выражение.
– Откуда мне было это знать?
– А вертолет со стрелком просто случайно пролетал поблизости?
– Давайте пройдемся, – сказал президент, сделав широкий жест рукой.
Они пошли по широкой дорожке. Трое агентов секретной службы следовали в двадцати футах сзади.
– Расскажите мне обо всем, что произошло, – попросил Дэниелс.
Стефани успокоилась, пересказала президенту утренние события и закончила словами:
– Он думал, что кто-то организовал заговор с целью убить вас.
Как странно было говорить о Дейли в прошедшем времени!
– И был прав.
Они остановились.
– С меня довольно, – проговорила Стефани. – Я на вас больше не работаю, но вы заставляете меня действовать вслепую. Как, по-вашему, я смогу хоть чего-то добиться?
– Я уверен, что вы хотели бы получить обратно вашу работу, разве не так?
Она помедлила с ответом и тут же поняла, что ее молчание могло быть истолковано не иначе как утвердительный ответ. Она разработала концепцию группы «Магеллан», создала и возглавляла ее с первого дня существования этой маленькой спецслужбы. То, что происходило сейчас, поначалу развивалось без ее участия, но теперь мужчины, которые не вызывали у нее ни симпатии, ни уважения, вовсю использовали ее.
– Только не в том случае, если для этого потребуется целовать вам задницу. – Она сделала короткую паузу и добавила: – Или вновь подвергать опасности Кассиопею.
Дэниелс казался невозмутимым.
– Идемте со мной.
В молчании они дошли до одного из домиков. Оказавшись внутри, президент взял портативный CD-плеер.
– Послушайте-ка это.
– «Брент, я сейчас не могу объяснить всего. Скажу лишь, что вчера вечером я подслушал разговор между вашим вице-президентом и Альфредом Херманном. Орден, а точнее Херманн, планирует убить вашего президента.
– Ты слышал подробности плана? – спросил Брент.
– На следующей неделе Дэниелс намерен предпринять поездку в Афганистан, о которой заранее никому не сообщается. Херманн нанял людей Бен Ладена и снабдил их ракетами для того, чтобы сбить самолет.
– Это очень серьезное обвинение, Хенрик.
– Вот именно, а я, как тебе известно, такими обвинениями кидаться не привык. Все это я слышал собственными ушами, а со мной – мальчик Малоуна. Ты можешь проинформировать президента? Пусть отменит поездку. По крайней мере на первое время угроза будет устранена.
– Разумеется, Хенрик. Что там у вас происходит?
– Больше, чем я могу сейчас объяснить. Буду на связи».
– Это было записано более пяти часов назад, – пояснил Дэниелс. – Однако никакого предупреждения от моего преданного генерального прокурора так и не поступило. А ведь мог бы хотя бы попытаться. Как будто меня так трудно найти!
– Кто убил Дейли? – не удержалась от вопроса Стефани.
– Ларри, упокой Господи его душу, перегнул палку. Он был весьма осведомленным человеком с большим количеством связей. Узнал, что что-то происходит, и решил провести собственное расследование, изображая из себя героя-одиночку. Это было ошибкой. У кого сейчас находятся те флэш-карты? Они и убили Ларри.
Кассиопея и Стефани ошеломленно уставились друг на друга. Наконец она проговорила:
– Грин.
– Похоже, мы наконец определили победителя конкурса на главного предателя.
– Так арестуйте его! – воскликнула Стефани.
Дэниелс отрицательно покачал головой.
– Нам нужно больше. Третий раздел третьей статьи Конституции США вполне ясно говорит, что государственной изменой Соединенным Штатам считается присоединение к их врагам и оказание врагам помощи и поддержки. Люди, которые хотят меня убить, являются нашими врагами. Но никто не может быть осужден за государственную измену, кроме как на основании показаний двух свидетелей об одном и том же очевидном деянии. Нам нужно больше.
– В таком случае вы можете отправиться в Афганистан, и после того, как ваш самолет собьют, у нас будет это самое «очевидное деяние». Мы с Кассиопеей можем стать двумя свидетелями.
– Хорошо, Стефани, я сдаюсь. Вы были приманкой. Но я все время прикрывал вашу спину.
– Очень мило с вашей стороны.
– Нельзя выгнать птицу из кустов, не имея хорошей собаки. В противном случае охота становится бессмысленной тратой патронов.
Стефани все поняла. К подобному приему не раз прибегала она сама.
– Что мы должны делать сейчас?
В ее голосе звучала полная и безоговорочная капитуляция.
– Встретиться с Брентом Грином.
Малоун озадаченно смотрел перед собой. Дверь из церкви вела прямиком… в гору. Перед ним раскинулся квадратный зал футов пятидесяти в ширину и такой же глубины. Скудно освещенные светом серебряных бра, гранитные стены казались отполированными до зеркального блеска, пол представлял собой великолепную мозаику, потолок был украшен лепниной и арабесками красного и коричневого цветов. В дальнем конце зала возвышались шесть рядов черно-серых крапчатых, под мрамор, колонн, соединенных светло-желтыми перемычками. Между колоннами располагались семь проходов. Каждый из них напоминал темную утробу, над каждым была выбита латинская буква:
V S O V O D A
А еще выше – очередное библейское изречение. Это была цитата из Книги Откровения. На латыни.
