Джеффри Дивер - Холодная луна

– О Господи! В наши дни принимают в академию всех подряд.

Амелия с трудом подавила улыбку. И, повернувшись к Флаэрти, произнесла:

– Извините, инспектор, нам просто было необходимо удостовериться, что вы не с ними.

Амелия объяснила ей, на чем были основаны ее подозрения, и перечислила те улики, на основании которых они предположили, что инспектор могла сотрудничать с Бейкером.

– «Мерседес»? – переспросила Флаэрти. – Да, конечно, это был мой «мерседес». И конечно, за вами следили по моему поручению. Я поручила одному полицейскому следовать за вами и Пуласки. Вы оба молоды, оба неопытны и могли натворить всякого. Я дала ему собственную машину, так как понимала, что в полицейской машине вы его сразу вычислите.

Дорогая модель автомобиля направила мысли Амелии совсем в другом направлении. Если к делу не причастна мафия, думала она, значит, по-видимому, Пуласки ошибся относительно партнера Крили Джордана Кесслера и тот имел какое-то отношение к гибели своего напарника. Возможно, рассуждала она, Крили и Сарковски оказались вовлечены в одно из нынешних расследований типа «дела Энрона» и были убиты из-за того, что многое знали о злоупотреблениях в каких-то компаниях. Амелия полагала, что Кесслер был единственным игроком в этом деле, кто мог позволить себе «мерседес-АМГ».

Теперь же она поняла, что имела дело с преступной группировкой полицейских и что пепел в камине Крили был не от поддельных бухгалтерских документов, а от простых бумаг со стола Крили, которые убийцы сожгли, чтобы быть уверенными в том, что не осталось никаких следов их вымогательства.

Впрочем, инспектора гораздо больше интересовало другое. Она повернулась к Роберту Уоллесу и спросила Амелию:

– Как вам удалось его вычислить?

– Расскажи, Рон.

– Детектив Сакс, присутствующая здесь, установила… – начал парень, потом осекся, сделал паузу и продолжил: – Детектив Сакс обнаружила в автомобиле Бейкера и у него дома целый ряд улик, заставивший нас предположить… заставивший детективов Сакс и Райма предположить, что к преступной группировке, возможно, причастен еще кто-то, живущий неподалеку от побережья или пристани.

Амелия перебила его:

– У меня не возникло подозрений относительно помощника инспектора Джеффриса, так как он не стал бы запрашивать дело, направленное в его отделение, если бы хотел его уничтожить. Кто-то другой направил его туда и перехватил до момента регистрации. Я еще раз сходила к помощнику инспектора и спросила его, не заходил ли кто-то в последнее время в комнату для хранения дел, тот, кто мог иметь к делу какое-то касательство. И выяснилось, что заходил. И это были вы. – Взгляд в сторону Уоллеса. – И тогда я задала следующий вопрос, который логически вытекал из первого. Есть ли у вас какая-то связь с Мэрилендом? И конечно же, такая связь у вас была. Только недостаточно очевидная.

– О Боже! – пробормотал Уоллес. – Бейкер говорил мне, что вы упоминали Мэриленд. Но я не мог предположить, что вы все поймете.

Рон Скотт, глава отдела внутренней безопасности, сказал, обращаясь к Флаэрти:

– У Уоллеса была яхта на южном побережье Лонг-Айленда. Зарегистрированная в Нью-Йорке, но изготовленная в Мэриленде. Она называлась «Мэриленд Монро».

Скотт окинул Уоллеса взглядом и с холодной усмешкой произнес:

– Вы, господа владельцы яхт, очень любите играть словами.

– Песок, водоросли и следы соленой воды, обнаруженные в автомобиле Бейкера и у него дома, совпадают с характеристиками тамошней пристани. Мы получили ордер и обыскали яхту. Нашли там кое-что очень интересное. Номера телефонов, документы, следы. Более трех миллионов наличными и… большое количество наркотиков. Целое море алкоголя. Возможно, незаконного. Хотя, боюсь, он все-таки не самая главная из ваших проблем.

Рон Скотт кивнул офицерам спецподразделения:

– Отвезите его в центр. В управление.

Когда Уоллеса выводили, он крикнул:

– Я ничего не скажу! Если вы полагаете, что я назову какие-то имена, то я могу вас сразу разочаровать. Я ни в чем не сознаюсь.

Флаэрти впервые за все время их знакомства рассмеялась:

– Ты что, спятил, Роберт? У них достаточно улик, чтобы засадить тебя по гроб жизни. Тебе и не нужно ничего говорить. Собственно, я бы предпочла, чтобы ты больше никогда не открывал свой лживый рот.

Часть III

Четверг

Время – великий учитель, жаль только, что он убивает всех своих учеников.

Глава 34

8.32

Райм и Сакс в одиночестве осматривали столы, на которых были сложены вещественные доказательства по делу «Сент-Джеймс» и по делу Часовщика.

Амелия пыталась сконцентрироваться, однако Райм видел: ее что-то отвлекает. Они долго не ложились спать, обсуждая события последних дней. Факт коррупции сам по себе произвел на Амелию гнетущее впечатление, но настоящим шоком для нее стало то, что полицейские собирались хладнокровно расправиться со своими же товарищами.

Амелия утверждала, что не приняла еще окончательного решения относительно того, оставаться ли ей в полиции или нет, но, взглянув ей в глаза, Райм понял, что она хочет уйти. Он также знал, что она пару раз перезванивалась с «Арджайл секьюрити».

Сомнений не было никаких.

Внимание Райма привлек небольшой квадратик белой бумаги, лежавший в открытом портфеле у него в лаборатории – конверт с заявлением Амелии об уходе. Белизна бумаги ослепляла подобно яркому свету полной луны на темном небе. Райму было трудно рассмотреть его и трудно увидеть что-то другое, кроме него.

Усилием воли он заставил себя не обращать внимания на конверт и вновь взглянул нате материальные свидетельства, что лежали перед ним.

Джеральд Дункан ожидал предъявления обвинения по поводу тех правонарушений, которые он совершил. Все они были, в общем, незначительные (анализ ДНК показал, что кровь на открывалке, на куртке, выловленной в гавани, и в лужице на пирсе была кровью самого Дункана, и обломок ногтя полностью совпал с его ногтем).

Дело о коррупции в 118-м продвигалось значительно медленнее.

Улик вполне хватало, чтобы предъявить обвинение Бейкеру, Уоллесу и Хенсону. Почва на месте гибели Сарковски совпала со следами, обнаруженными дома у Бейкера и Хенсона, и образцами, взятыми в уэстчестерском доме Крили. Кроме того, следствие располагало волокнами веревки, свидетельствовавшими о причастности Бейкера к гибели Крили, такие же волокна были найдены и на яхте Уоллеса. У Хенсона имелись кожаные перчатки, текстура которых соответствовала тем перчаткам, в которых орудовали взломщики на уэстчестерской вилле.

Тем не менее эта троица не собиралась признавать свою вину. Они отвергали любые предложения о сотрудничестве. Кроме того, отсутствовали улики, на основании которых можно было бы привлечь кого-то еще, в том числе и двоих полицейских, находившихся у магазина в тот вечер и заявивших о своей полной непричастности. Райм попытался напустить на них Кэтрин Дэнс, но они решительно отказались с кем бы то ни было общаться.

Райм был уверен, что со временем на всех преступников из 118-го найдутся улики и против них также станет возможным возбуждение дела. Но ему не хотелось ждать. Он стремился закончить расследование как можно скорее. Оставшиеся на свободе полицейские из «Сент-Джеймса», возможно, планируют убийства следующих свидетелей, а может быть, даже собираются добраться и до Амелии с Пуласки. Существовала вероятность того, что они заставляют Бейкера, Хенсона и Уоллеса молчать, угрожая расправиться с членами их семей.

Помимо этого, услуги Райма требовались и в расследовании других дел. Ему уже звонили по поводу еще одного происшествия: агент ФБР Фред Дельрей (на какое-то время вылезший из следственного болота, в котором увяз с преступлениями в финансовой сфере) сообщил, что в Национальном институте стандартов и технологий в Бруклине имел место взлом с поджогом. Причиненный ущерб был незначителен, но преступнику удалось проникнуть сквозь довольно сложную охранную систему. А при том, что у всех на уме были возможные новые террористические акты, любое ограбление в правительственных зданиях привлекало к себе особое внимание. ФБР хотело, чтобы криминалистическую часть расследования взял на себя Райм. Он не отклонил предложение, но заявил, что вначале ему нужно покончить с делом о коррупции в 118-м.

Прибыл посыльный с документами по делу об убийстве друга Дункана, совершенного Бейкером, когда бизнесмен отказался платить. Дело было не закрыто – временные ограничения на расследования дел об убийстве не накладываются, – но в течение целого года ничего нового по нему не обнаружено. Райм рассчитывал найти в нем какие-то улики, которые помогли бы привлечь к ответственности еще кого-то из 118-го.